Другой совет касался орального секса.

— Трахаться с ними не обязательно, — как ни в чем не бывало наставляла сестренку Синди. — Достаточно проделать вот это. — Она иллюстрировала свои слова с помощью банана. — Если все сделаешь правильно, парень, считай, у тебя в кармане. Будет твой, пока сама не прогонишь.

«Я его никогда не прогоню, он всегда будет мой», — подумала Либерти и сделала так, как советовала Синди. Тони противиться не стал.

К несчастью, через год Тони окончил школу и вместе с матерью уехал в Майами, что стало для Либерти большим ударом, так как наличию парня она придавала большое значение: оно делало ее более значительной в собственных глазах, подтверждало ее статус постоянной подружки.

Тони уехал, и она как с цепи сорвалась. В парнях отбоя не было. Синди была права: пять минут на их любимую «процедуру» — и они у твоих ног, пока сами не надоедят. Вскоре Либерти уже могла заполучить любого понравившегося парня. Подумаешь — оральный секс. Ведь президент Клинтон объяснил народу, что это и не секс вовсе.

Настоящий секс она познала только в шестнадцать, когда безумно влюбилась в вокалиста одной любительской рок-группы. Он был англичанин и подражал Эминему. Тощий, как скелет, с острым взглядом и жесткими манерами, он очень скоро поймал ее на крючок — не только в сексуальном плане, но и в творческом: иногда он позволял ей спеть что-то с его музыкантами, и это было классно. Еще он советовал ей продолжать сочинять, что она и делала с большим энтузиазмом.

Либерти опять стало казаться, что она нашла парня своей жизни.

— Осторожнее, девушка! — предостерегала Синди. — Это творческая натура. Я каждый раз на этом пролетаю.

Либерти было все равно, творческая натура или какая другая. Главное, что он заставлял ее кровь бурлить, и в музыкальном плане, и во всяком ином, а больше ей ничего и не было нужно.

Но Синди, конечно, оказалась права. Он оказался плохим мальчиком, заразил ее лобковыми вшами, а потом бросил ради худосочной малолетней стриптизерши с огромными фальшивыми сиськами.

В особняк Даймонда Либерти так и не вернулась, хотя мама не раз звала ее. С теткой и сестрой жизнь была какая-то более настоящая, тем более что они тоже не хотели ее отпускать.

Мама приезжала в гости каждое воскресенье, в свой выходной. Иногда у Либерти появлялось чувство, что ее мама — Арета, а Дайана — просто родственница, которую она толком и не знает. Арета была заботливая, как квочка, ее пылкой любви хватало на всех.

И вот сейчас, после семи лет жизни врозь, Либерти вдруг оказалась в тесной маминой квартирке. С растяжением лодыжки и ожогом руки.

Отлично! Можно себе представить, сколько нотаций ей предстоит выслушать в ближайшие несколько дней. Это просто несправедливо!

Может, в самом деле, пора удаче повернуться к ней лицом?

Джет добрался до дома Сэма и засел за телефон. После трех лет отсутствия он вовсе не собирался коротать первый нью-йоркский вечер в одиночестве, тем более в ожидании завтрашней встречи с отцом. Дорогой папочка! Что еще за номер он задумал?

В каком-то смысле Джета страшила перспектива предстать пред отцовскими очами. Хотя, если подумать… Какого черта? Он уже давно не тот испуганный малыш, что прятался от отцовской плетки. Да пошел он, этот Ред Даймонд! Теперь Джета голыми руками не взять.

Он перелистывал карманный компьютер, оставляя без внимания имена тех приятелей, что на момент его отъезда чересчур увлекались наркотой. Номер Беверли, красавицы-визажистки родом из Гвианы. Бывшая подружка Сэма, Беверли была в курсе прошлых фокусов Джета.

— Как у тебя-то дела? — спросила Беверли участливо.

— Неплохо, — ответил он. — Спасибо вам с Сэмом, не дали помереть.

— Да уж, другого выхода не оставалось, как отправить тебя подальше, а то ты тут совсем загибался.

— Лучше не напоминай. — Он застонал, отмахиваясь от тяжких воспоминаний, — а таких было немало, одно постыднее другого.

— Ладно, ладно, — засмеялась Беверли. — Не буду!

— Спасибо.

— Слушай, говорят, ты в Италии процветаешь? Значит, не зря все было?

— Да, и все благодаря тебе, — признал он: это Беверли организовала ему собеседование в модельном агентстве, куда его в результате и взяли.

— Вот и хорошо, что все удачно сложилось, — порадовалась за него Беверли. — Отчего же ближнему не помочь?

— Стало быть, я твой должник. Вот я и думаю: не сводить ли мне тебя на ужин? По старой дружбе.

— Меня и моего нового парня?

— А такой есть?

— Дорогуша, парень есть всегда. И этот тебе понравится.

— Правда?

— Стала бы я связываться абы с кем, — усмехнулась она.

— Видели, знаем, — парировал он.

— Тебе-то откуда знать? — Она опять рассмеялась. — Ты же всегда был в отключке.

— Послушай, Бев, хоть и под кайфом, а кое-что я запомнил.

— Ладно, ладно, — согласилась она, — кретины тоже попадались, но ненадолго.

— Попадались? — фыркнул он.

— Спасибо, Джет! Но я должна тебе сказать, что этот парень у меня постоянный.

— Тогда бери его с собой. Куда хочешь пойти?

— Может, в «Иль Канторини»? В половине девятого? — предложила она. — Помнишь этот кабак?

— Конечно, — сокрушенно проговорил он. — Остается надеяться, что меня там не помнят. У меня есть тайное подозрение, что я как-то учинил там разгром.

— Было дело. Но хозяин, Фрэнк, мужик что надо, так что не дрейфь. А кроме того, ты будешь со мной, — самонадеянно добавила Беверли. — Как бы то ни было — это дело прошлое, а надо жить настоящим. И ты переменился. Правильно я говорю, малыш?

— Можешь мне поверить.

Он защелкнул мобильник и подумал, не позвонить ли Максу или Крису. Потом решил, а зачем? После семидесятипятилетия отца — а это было четыре года назад — он с братьями практически не общался: он тогда по-настоящему набрался и, можно сказать, опозорил семью своим непотребным поведением. Черт! Вспоминать стыдно: свалился без штанов в трехэтажный торт в обнимку с малолетней пуэрториканской проституткой, которую подцепил по дороге.

Впрочем, сейчас это кажется смешным. Но у родни наверняка иное мнение.

Что ж, то-то они удивятся, когда увидят его завтра, нового, трезвого, почти успешного в карьере, которую они, правда, вряд ли одобрят.

Да. Будет им сюрприз!

Макс гадал, не связан ли вызов к отцу с его предстоящей женитьбой. Скорее всего — нет. Он поступил как полагается и послал Реду и леди Джейн Бэнтли официальное приглашение. Ответа пока не последовало. Да и неудивительно: Ред никогда учтивостью не отличался, манерам старик был не обучен. Конечно, на свадьбу явится, но в силу своего положения он не считает себя обязанным отвечать на письма.