Дяди находились у власти, когда Британская Индия была в 1947 г. разделена на Индию и Пакистан. Британская Индия была пёстрой мозаикой территорий, находящихся под прямым или косвенным управлением. Почти все территории, которыми управляли косвенно, были княжескими владениями, возглавляемыми махараджей или эквивалентным ему государем. В таких случаях правителю приходилось выбирать, к какому государству присоединиться. Территориям пуштунских племен, находящимся под другой формой косвенного правления, было предложено провести референдум о том, присоединятся они к Индии или Пакистану. Афганистан, однако, утверждал, что с распадом Британской Индии земли, уступленные Якуб-ханом, должны быть возвращены Афганистану или должны воспользоваться правом на самоопределение в ходе плебисцита, в котором независимость также будет одним из вариантов. Эти претензии и споры вокруг них стали известны как проблема «Пуштунистана», в честь которого названа центральная площадь в Кабуле.

Самым видным сторонником идеи Пуштунистана в королевской семье был Дауд-хан, который являлся министром обороны, а затем министром внутренних дел (во время раздела и после него). Дауд был сыном старшего брата Надира, Мухаммеда Азиз-хана, который был убит в 1933 г., будучи послом в Германии. Дауда воспитывал его дядя Хашим-хан, которому после убийства Надира принадлежала основная власть в семье.

В 1953 году дяди назначили Дауда премьер-министром. Афганцы в целом считают Дауд-хана наиболее эффективным правителем из представляемой им династии. В Афганистане он занимал посты сначала премьер-министра (1953–1963), а затем президента республики (1973–1978).

За десять лет своего пребывания в должности премьер-министра Дауд заложил основы современного Афганистана. Воспользовавшись для привлечения помощи конкуренцией времен холодной войны (он однажды сказал: «Я чувствую себя счастливее всего, когда могу зажечь свои американские сигареты советскими спичками»), Дауд расширил сеть дорог, распространил школьное образование на все провинции и выступил за ослабление ограничений для женщин. Например, он появился в Национальный день со своей женой, лицо которой, в нарушение традиции, не было закрыто. Кроме того, он увеличил все еще небольшие инвестиции в промышленность и с помощью Советского Союза построил новую Афганскую национальную армию.

Через несколько лет после обретения Индией независимости и ее раздела премьер-министр Дауд-хан попросил США помочь в развитии афганских вооруженных сил. Но эти войска были бы развернуты в основном против «самого союзнического союзника» США, Пакистана. Пакистан тоже искал финансирование для создания армии, которую он хотел противопоставить Индии. С самого начала пакистанская элита предлагала США свою страну в качестве антикоммунистического союзника в надежде создать достаточно сильную армию, чтобы противостоять Индии. Пакистан присоединился как к Багдадскому пакту, а позже к блоку СБИТО (CENTO – сокращение от английского названия Central Treaty Organization – Организация Центрального договора), возникшему после выхода из Багдадского пакта Ирака, так и к блоку СЕАТО (SEATO – сокращение от английского названия Southeast Asia Treaty Organization – Организация Договора Юго-Восточной Азии).

Однако, учитывая инфраструктуру и географию, вся военная и гражданская помощь США не имеющему выхода к морю Афганистану должна была бы проходить транзитом через Пакистан, который выступал против усиления вооруженных сил соседа с ирредентистскими претензиями на его территорию. США отказались. Дауд-хан обратился к Советскому Союзу. Выбор «атеистического» режима в качестве партнера по безопасности был настолько спорным, что Дауд созвал Лойя Джиргу, чтобы его одобрить. Таким образом, проблема линии Дюранда привела к выбору обучения афганского офицерского корпуса в Советском Союзе и снабжения вооруженных сил советской техникой – выбору, который поставил Пакистан и Афганистан по разные стороны сначала холодной, а затем и горячей войны.

В 1963 г., когда пакистано-афганская напряженность в Пуштунистане усилилась (Дауд вооружал племенные ополчения в ФАТА), Пакистан закрыл границу, вызвав в Афганистане экономический кризис, и Советский Союз впервые стал основным афганским торговым партнером. Кризис был разрешен только отставкой Дауда в марте 1963 г.

Захир-шах был королем в течение тридцати лет, но по-настоящему он никогда не правил. Его дяди Хашим-хан и Махмуд-хан, которые руководили правительством с 1933 по 1953 гг., умерли в 1953 и 1959 гг. соответственно, а их оставшийся брат, Сардар Абдул Вали-хан, был слабого здоровья. Сын последнего, генерал-лейтенант Сардар Абдул Вали-хан, стал главной силой, стоящей за Захир-шахом.

Сорокадевятилетний король отличался от всех остальных членов семьи: ему было неловко проявлять власть кроме как для собственного удовольствия, и у него ощущался недостаток военного образования – в пехотной школе он провёл очень короткое время и набрался кое-какого опыта, занимая пост заместителя министра обороны. Значительную часть своей жизни он провел во Франции со своими дядями и отцом во время их изгнания в 1920-х гг. Также он, уже будучи в 1930-х годах королем, несколько лет проучился во французских университетах. Похоже, он впитал там некоторые либеральные идеи, поскольку сразу же по возвращении приступил к созданию конституционной монархии. Из-за этих усилий некоторые называют десять лет его прямого правления Афганистаном «десятилетием демократии».

Лойя Джирга, которая провела настоящие дебаты, одобрила разработанную французским экспертом по правовым вопросам конституцию 1 октября 1964 года.

Однако так называемая конституционная монархия все-таки не стала действующей демократией. Конституция давала королю достаточно власти, чтобы помешать парламенту делать все, с чем глава государства не соглашался, включая право отправить в отставку премьер-министра и назначить новые выборы. Захир-шаху не требовалось далеко ходить, чтобы найти этому оправдание, поскольку политические партии, которые могли бы позволить парламенту функционировать, были объявлены вне закона. В результате в стране за девять лет три раза проводились выборы и были сформированы четыре правительства.

Возможно, самым важным политическим событием того времени стало появление движений, некоторые из которых доминируют в афганской политике и по сей день. Среди них были этнонационалисты, левые и исламисты. В то время как партии были запрещены, Захир-шах ослабил суровые репрессии времен правления Дауда, чтобы эти движения могли проводить собрания, публиковать газеты, организовываться, выбирать лидеров, проводить демонстрации и бороться друг с другом, не боясь, что их членов в скором времени ждут заключение и пытки.

Все эти мероприятия непосредственно касались лишь небольшой части населения страны, однако они имели более заметные последствия. Расширение Кабульского университета (включившего в себя факультет шариата, военную академию, Политехнический институт и другие учреждения высшего образования и профессиональной подготовки), а также рост численности правительственной бюрократии и военных означали, что в Кабул прибыло новое поколение недавно получившей образование сельской молодежи, подвергшейся влиянию новых идей. Во время каникул и отпусков она привозила эти идеи и сложившиеся под их влиянием идеалы домой, где в ближайшие десятилетия им предстояло пройти проверку на прочность.

Женщины продолжали двигаться от достижения к достижению. Чадра и бурка стали в Кабуле более редкими, хотя