Спустя пять минут я сижу в кресле-каталке и поднимаюсь в прозрачном лифте на нужный этаж, рядом стоит улыбчивая медсестра. Интересуется, удобно ли мне.

Да. Не то слово. У самой же внутри паника.

Вжимаюсь в сидушку так, словно мечтаю стать ее частью. И пульс шпарит как бешеный. Что происходит вообще? Что я делаю?

***

«Привет! Заеду в шесть».

Следом приходит: «ОК?»

Вау, Алекс старается. Сжимаю телефон, а затем откладываю подальше. Подтягиваю колено к груди, обнимаю крепко.

В клинике мне сделали горячий травяной чай, массаж ноги вокруг загипсованной части, провели физиотерапию, после которой отек уменьшился на глазах! Позанимались еще и здоровой ногой — там тоже кости истонченные, нужно восстанавливать, иначе есть риск такого же перелома.

Утвердили список питания, план лечения… Я приехала домой и просто рухнула от усталости!

И вот в пять вечера он ставит перед фактом, что скоро будет.

Получается, опять придется с ним спать? Волосы встают дыбом, и сердце сжимается от ужаса.

Какие могут быть сомнения? Зачем он еще едет? Чтобы трахаться! Крепко стискиваю ноги и дрожу. Дурно становится.

Ну нет, я не шлюха. Я… чемпионка! Хоть и бывшая. Я достойна большего. Если быть с мужчиной, то по любви. По обоюдному желанию.

Гордость такая острая, что изнутри кожу вспарывает. Меня накрывает паникой и презрением к себе самой. В следующее мгновение сдаюсь и просто рыдаю.

Успокоиться удается только минут через сорок. Протираю лицо тоником и принимаю решение отказаться от клиники. Как бы тяжело ни было, как бы мне ни нравилось лечение там — современное, удобное, лучшее… Справлюсь сама.

Как-нибудь.

Не могу я! Ну не могу бежать и раздвигать ноги по первому требованию!

«Подъезжаю».

Уже? Как быстро пролетел этот час! Строчу:

«Сейчас спущусь».

«Я поднимусь, всё нормально».

Округляю глаза. Этого еще не хватало! Как же мне его бросать-то, когда он в гости намылился? Сразу у порога?

Дескать, давай расстанемся, но, раз приехал, не хочешь чаю?

Или сначала угостить, а потом: «Забери свои экологические деньги, я лучше по больницам буду маяться, чем с тобой спать».

Супер. Один вариант лучше другого.

Надеваю платье и пытаюсь справиться с молнией на спине, когда в дверь стучат. Да что Раф такой быстрый-то! Я еще не составила новый план. Ну почему он не «потеряшка»?!

Звонят.

Ар-р! Зачем он так? Я бы аккуратно всё сказала, вышла из машины. И пошла домой. Он бы уехал. Было бы достойно и правильно.

Снова стучат. Телефон вибрирует. Надпись: «Раф».

Ай-я-яй!

Одеревеневшие от шока пальцы не слушаются, я с трудом дотягиваюсь до бегунка молнии, тяну вверх. Заело!

Равский звонит. Не терпится ему, видимо.

Делать нечего. Беру костыль и иду в расстегнутом наполовину платье.

Открываю дверь и первое, что вижу — букет лилий.

Душа ухает вниз. Они такие красивые!

— Привет. Вау! Ничего себе! — шепчу.

Раф смотрит с легкой улыбкой. Рот сам начинает двигаться, я слышу свой жалкий, оправдывающийся голос:

— Извини, что долго не открывала. Молнию заело, представляешь? Никак не могла справиться.

Алекс переступает порог квартиры, атакуя мое жилище. Я же будто разбиваюсь всмятку. Сцены вчерашней близости водопадом обрушиваются: картинки, ощущения, запахи. И поцелуи. Сглатываю и резко отворачиваюсь. Нужно же вести себя достойно, не давать понять, как было обидно молчание.

— Поможешь? Пожалуйста. — Прижимаю к груди букет.

Алекс произносит:

— Конечно.

Пальцы касаются обнаженной спины. Белье у меня телесное сегодня, он это видит, разумеется. Делает шаг ближе, склоняется. Сегодня у Алекса другая туалетная вода, тоже приятная.

— Тут действительно заело. Подожди немного, попробую починить. — Голос прокатывается по телу.

— Давай.

В ушах шумит. Сейчас я скажу Равскому: «Починил? Спасибо. Но тебе лучше уйти».

Он копается с замочком. При каждом касании к коже волоски дыбом. Алекс молчит. В полной тишине только два наших дыхания.

Наконец, получается! Он тянет бегунок вверх до конца.

— Готово.

Я оборачиваюсь и улыбаюсь:

— Спасибо.

— Ты такая румяная, — отвечает он. — Всё хорошо?

— О да, немного нервничаю.

— Не нужно.

Скажи ему: «Спасибо, что оплатил клинику, но я хочу вернуть деньги. Больше не приезжай».

Открываю рот, Алекс оглядывает меня с головы до ног.

— Обалдеть, какая ты красивая. Одна дома? Тут два букета, один для тебя, второй для мамы. — Он понижает голос и чуть прищуривается: — Мама нормально к лилиям? Или я опять мимо? — И пялится.

Пульс зашкаливает.

Это так мило, если честно! Я рыдала почти час, а он выбирал для нас с мамой цветы.

— Да, одна, мама придет лишь утром. Она работает медсестрой.

— Лишь утром?

Ноги слабеют. Букеты слишком тяжелые.

— Да.

Он подходит, а я вдруг опускаю цветы на комод и… вцепляюсь в Алекса намертво. Как-то само собой так получается, наверное, из-за нервного срыва.

Поцелуй сразу влажный и горячий. Вкуса столько, что мозг отключается. Ладони Равского уже на моей заднице. Причем обе. Он прижимает меня к себе рывком, да так, что ощущается каменное напряжение в его паху.

Мне этого и нужно, оказывается. Решительности. Чьей-то силы. Сама я… не справляюсь!

Алекс будто чувствует, жмет к себе до боли, до того, что начинаю задыхаться. Пьет через губы.

Срываюсь на дрожь и обмякаю.

Сразу с разбегу в пропасть, не давая освоиться.

Тепло по телу! Горячее, классное. И ощущение, что я лучшая. Особенная.

Раф подхватывает меня под ягодицы и несет вглубь квартиры. Прямо в обуви. Но вместо того чтобы возмутиться, я прикусываю его за губу и крепче обнимаю.

— Стоп! — Задыхаюсь.

Он тут же останавливается. Прерывает поцелуй и трется губами о щеку.

— Я спешу? Не хочешь меня?

Он уйдет. Если я скажу «нет», он уйдет и станет холодно. Какой ужас творится! Надо прогнать его.

Вместо этого вцепляюсь крепче и прижимаюсь отчаяннее. Капитулирую:

— Там мамина комната. Моя налево.

Глава 9

Раф ведет костяшками пальцев по моему животу. Обводит пупок. Наклоняется и… целует чуть ниже. Мышцы моментально напрягаются. Я облизываю губы и в миллионный раз за полчаса задерживаю дыхание от того, как это приятно.

— Однажды нам нужно будет заняться сексом без одежды. — Его голос в тишине квартиры звучит грубо, а смешок в конце получается отрезвляющим.

Быстро опускаю подол платья, прикрываясь, и мгновенно жалею о том, что мы делали. Двигались, навстречу друг другу. В основном Алекс, конечно. Плавно, жадно. Едва я подчинилась, близость стала походить на животный танец.

Боли не было практически, лишь удовольствие от каждого соприкосновения. До сих пор волоски дыбом.

Мы и правда как звери: с порога вцепились