Доктор Фокс попробовал проделать то же самое с человеком, но ничего не получилось: оказалось, что существенных различий в длине волн нет. Но Кэлхун и Уилки соорудили спектроскоп для того спектра, с которым работал Ледбеттер, и там ясно видно, что у каждой пробы человеческой крови – своя длина волны. Значит, если они построят излучатель, который можно будет настраивать, и начнут двигаться по шкале частот вверх или вниз, то, когда дойдет дело до вашей индивидуальной частоты, ваши красные кровяные тельца начнут поглощать энергию, молекулы гемоглобина разрушатся – бац! – и вы мертвы! А я буду стоять рядом с вами и останусь жив и даже невредим, потому что мою частоту они не затронут. Так вот, у Брукса появилась идея, что эти частоты сгруппированы в соответствии с расовой принадлежностью. Он думает, что можно будет настраиваться на ту или иную расу – например, прикончить в толпе всех азиатов, а белых не тронуть, или наоборот.

– Ну и ну! – Томас зябко повел плечами. – Вот это будет оружие!

– Да еще какое! Пока все это только на бумаге, но они хотят испытать его на Митсуи. Насколько я понимаю, убивать они его не собираются, но это будет чертовски опасно. Для него.

– Фрэнк не откажется рискнуть, – заметил Томас.

– Я тоже так считаю. – Ардмор подумал, что Митсуи, может быть, даже лучше умереть быстрой и безболезненной смертью в лаборатории. – Теперь вот что. Мне представляется, что с помощью ваших приятелей-хобо, с их источниками информации, мы могли бы наладить что-то вроде постоянной разведывательной службы. Давайте-ка поговорим о том, как это сделать.

Пока ученые проверяли свои гипотезы о связи между расовой принадлежностью и усовершенствованным эффектом Ледбеттера, Ардмор получил несколько дней передышки и смог всерьез подумать о том, как применить новое оружие для военных целей. Однако ничего придумать он не смог. Да, оружие получилось могучее, и даже не одно оружие, а много, потому что вновь открытые силы, казалось, так же многолики, как и электричество. Можно было почти не сомневаться, что, будь год назад в распоряжении вооруженных сил Соединенных Штатов то, что теперь создали ученые Цитадели, страна не потерпела бы поражения.

Но шесть человек не могут одержать верх над целой империей. Во всяком случае, с помощью грубой силы. Императору ничего не стоит пожертвовать шестью миллионами солдат, чтобы одолеть шестерых. Орды завоевателей, даже ничем не вооруженные, обрушатся на них, как лавина, и погребут под горами мертвых тел. Чтобы применить новое оружие, Ардмору нужна была армия.

Вопрос заключался в том, как ее набрать и обучить.

Определенно, паназиаты не станут спокойно смотреть, как он собирает силы по всей стране. Организованный ими тщательный полицейский надзор за населением свидетельствовал о том, что они прекрасно понимают, чем им грозит мятеж, и готовы пресечь любую его попытку, прежде чем она разрастется до опасных размеров.

Остаются, правда, скрывающиеся от них хобо. Он спросил Томаса, нельзя ли использовать их для ведения военных действий. Но тот покачал головой:

– Вы, командир, не понимаете, что такое хобо. Из сотни их и одного такого не найти, кто мог бы строго соблюдать дисциплину, а без этого тут не обойтись. Представьте себе даже, что вы дали каждому по излучателю, – я не говорю, что это возможно, но допустим, – и все равно у вас будет не армия, а непослушная толпа.

– Разве они не станут драться?

– Ну конечно станут. Но каждый будет драться сам по себе. Каждый перебьет множество плоскомордых, но в конце концов один из них застанет его врасплох и прикончит.

– А сбор информации им можно доверить?

– Это другое дело. Большинство и знать не будет, что их для этого используют. Я сам отберу десяток, не больше, которые станут моими связными, да и тем скажу ровно столько, сколько им нужно знать.

Ардмор все больше убеждался в том, что, с какой стороны ни посмотреть, прямое боевое применение нового оружия выглядело нецелесообразным. Лобовая атака хороша только тогда, когда хватает живой силы. Легко было генералу Гранту говорить: «Я буду драться на этой позиции, даже если придется простоять на ней все лето», – он мог терять по три солдата за каждого убитого противника и все-таки победить. Но для командира, который не может позволить себе потерять даже одного-единственного человека, такая тактика не подходит. Остается одно: военные хитрости и демонстрации, обманные маневры и удары врасплох, бей и беги. «Остаться в живых сегодня, чтоб назавтра сражаться вновь», – вспомнилась ему строчка из полузабытого стихотворения. Да, это то, что нужно. Придумать что-нибудь совершенно неожиданное, такое, чтобы паназиаты и не подозревали об опасности, пока не станет поздно.

Это должно быть что-то вроде «пятой колонны», которая подточила демократические страны Европы изнутри в те трагические дни, что завершились окончательным падением европейской цивилизации. Но это будет не «пятая колонна» предателей, стремящихся парализовать свободную страну, а нечто противоположное – «шестая колонна» патриотов, почетной задачей которой будет подорвать боевой дух завоевателей, их уверенность в себе, внушить им страх.

А сделать это можно только с помощью военной хитрости!

Когда Ардмор пришел к такому выводу, на душе у него немного полегчало. В этом он кое-что понимал, не зря всю жизнь занимался рекламой. До сих пор он пытался найти военное решение, но какой из него военный? И нечего было изображать из себя фельдмаршала. Его мозг работает иначе. В первую очередь он видит в текущей ситуации проблему эффективной рекламы. Здесь все решает психология толпы. Когда-то его начальник, у которого он учился рекламному ремеслу, говорил: «Дайте мне достаточно денег и не связывайте руки, и я уговорю даже санитарного врача купить у меня партию дохлых кошек».

Ну хорошо, руки у него не связаны, денег хватает. Конечно, использовать газеты и все остальные привычные каналы рекламы теперь нельзя, но что-нибудь наверняка удастся придумать. Вопрос в том, как нащупать слабое место паназиатов и найти способ подействовать на него с помощью новых машинок Кэлхуна. Подействовать так, чтобы им стало тошно, чтобы они сами запросились домой.

Никакого определенного плана у него не было. А когда человек не знает, что предпринять, он обычно созывает совещание. Ардмор так и сделал.

Он вкратце изложил ситуацию, повторив все то, что сообщил ему Томас и что удалось почерпнуть из «учебных» телепрограмм, которые передавали завоеватели. Потом он коснулся тех возможностей, которые открываются благодаря исследованиям научного персонала, и разных вариантов их использования в военных целях, специально подчеркнув, что для эффективного применения нового оружия необходимы люди. Закончил он тем, что попросил всех высказывать свои предложения.

– Правильно ли я понял, майор, – начал Кэлхун, – что, после того как вы демонстративно объявили нам, что сами будете принимать все решения военного характера, теперь вы предлагаете нам сделать это за вас?

– Вовсе нет, полковник. Я по-прежнему несу ответственность за все принимаемые решения, но это совершенно необычная ситуация, и любая идея, от кого бы она ни исходила, может оказаться очень полезной. Я себя не переоцениваю и не считаю, что один здесь наделен здравым смыслом или способен оригинально мыслить. Я хотел бы, чтобы каждый из нас предложил что-нибудь на общее обсуждение.