Кэлхун презрительно фыркнул:

– Конечно – и азиаты подслушивают все ваши переговоры.

– Вот для чего вы нам нужны, полковник! Разве вы не сможете создать такую систему связи, чтобы они не могли подслушивать? Может быть, что-нибудь вроде радио, только оно должно работать в одном из наших новых диапазонов, чтобы на эти волны не реагировали их приемники. Или не сможете?

Кэлхун снова фыркнул, но уже иначе:

– Что за вопрос, конечно смогу. Это элементарно.

– Вот зачем вы нам нужны, полковник, – чтобы находить решения, которые вам, с вашим выдающимся талантом, представляются элементарными… – Ардмор почувствовал легкую тошноту: это было куда гаже, чем сочинять рекламные тексты. – …Но которые всем нам, остальным, кажутся чудом. Вот в чем суть религии – она не может без чудес! Вам придется напрячь все силы своего гения, чтобы изобрести такие вещи, которых никогда не понять паназиатам и которые они сочтут сверхъестественными. – Видя, что Кэлхун все еще колеблется, он добавил: – Вы же сможете это сделать, надеюсь?

– Конечно смогу, мой дорогой майор.

– Ну и прекрасно. Через сколько времени мы получим в свое распоряжение систему связи, которую нельзя будет подслушать и запеленговать?

– Точно сказать не могу, но это не займет много времени. Я все еще не вижу смысла в вашей идее, майор, но я займусь такой системой, если, по-вашему, она необходима.

Он встал и торжественно вышел. Это была процессия, состоящая из одного человека.

– Можно мне, майор? – попросил внимания Уилки.

– Что? О да, конечно, Уилки.

– Я могу разработать для вас такую систему связи.

– Ничуть не сомневаюсь, но нам придется использовать все наличные силы. Для вас тоже найдется достаточно дел. Теперь об остальном. Вот что я имею в виду – это, конечно, всего лишь приблизительные наметки, я хочу, чтобы вы обсудили их и высказали все возражения, какие только придут вам в голову. Мы должны предусмотреть, насколько это возможно, все неожиданности.

Мы пройдем через все этапы создания евангелической религии и постараемся привлечь к ней население. Как только мы соберем людей в таком месте, где можно будет беседовать с ними без помех, мы отберем тех, кому можно доверять, и завербуем в нашу армию. Мы назначим их дьяконами церкви или еще кем-нибудь в этом роде. Главной нашей приманкой будет благотворительность – и тут, Уилки, пригодится ваша трансмутация элементов. Вы будете получать для нас драгоценные металлы, прежде всего золото, чтобы у нас всегда хватало денег. Мы накормим бедных и голодных – благодаря паназиатам их теперь более чем достаточно! – и очень скоро народ повалит к нам валом.

Но это далеко не все. Мы действительно будем устраивать настоящие чудеса – и сделаем это с размахом. Не столько для того, чтобы произвести впечатление на белое население – это не так важно, – сколько для того, чтобы сбить с толку наших господ и повелителей. Мы поселим в них беспокойство и неуверенность в себе. Понимаете, мы ничего не будем предпринимать против них, мы во всем останемся послушными подданными империи, но при этом будем делать такие вещи, которые им не под силу. Они почувствуют растерянность, у них начнут сдавать нервы. – По мере того как идея принимала конкретные формы, он понял, что все это очень похоже на хорошо продуманную рекламную кампанию. – К тому времени, когда мы будем готовы пойти в наступление, они окажутся деморализованы, напуганы и легко поддадутся панике.

Его увлеченность понемногу передавалась слушателям, хотя такой подход и был для них непривычен.

– Послушайте, командир, – сказал Томас. – Может быть, это и сработает, я не говорю, что нет, только как вы собираетесь все это наладить? Неужели их чиновники не догадаются, что дело нечисто, когда увидят, как ни с того ни с сего появилась какая-то новая религия?

– Может быть, и догадаются, но вряд ли. Все западные религии представляются им одинаково нелепыми. Они знают, что у нас десятки религий, и большинство из них им совсем незнакомо. Это единственное преимущество, которое дала нам эпоха Закона о необщении. Они мало что знают о наших общественных организациях, возникших после Закона. Они решат, что имеют дело с чем-то вроде тех дурацких сект, которые в Южной Калифорнии каждый день возникали десятками.

– Ну хорошо, командир, а с чего мы все это начнем? Не можем же мы просто так выйти из Цитадели, ухватить за пуговицу какого-нибудь желтолицего и сказать ему: «Я Иоанн Креститель!»

– Конечно нет. Это вопрос, который нужно проработать. У кого есть какие-нибудь идеи?

Наступило молчание – все напряженно думали. Наконец Грэхем сказал:

– А что, если начать с самого начала и ждать, когда на нас обратят внимание?

– Что вы имеете в виду?

– Ведь у нас здесь людей хватит, если не гнаться за большим размахом. Будь у нас где-нибудь храм, один из нас мог бы стать первосвященником, а остальные – кем-то вроде апостолов. А дальше – подождем, пока нас заметят.

– Хм. В этом что-то есть, Грэхем. Но все-таки нужно будет развернуть дело как можно шире. Мы все станем священниками, и церковными служителями, и кем угодно, а Томасу я поручу набрать нам паству среди его приятелей. Или нет, подождите. Пусть лучше они придут к нам в качестве пилигримов. Мы начнем с того, что пустим слух, который будут распространять хобо. Они будут говорить всем: «Грядет Ученик!»

– А что это означает? – осведомился Шир.

– Пока ничего. Но со временем будет что-нибудь означать. Теперь слушайте, Грэхем. Вы художник. С сегодняшнего дня вы будете готовить нам обеды левой рукой, а правой начнете набрасывать эскизы облачений, алтарей и прочего реквизита – предметы культа, короче. Архитектура храма, интерьеры – всем этим тоже придется заняться вам.

– А где будет находиться храм?

– Это серьезный вопрос. Он должен быть где-нибудь неподалеку, если мы не хотим вообще покинуть Цитадель, а мне кажется, что этого делать не следует: она нужна нам как база и лаборатория. Но он не должен быть и слишком близко – мы не можем рисковать привлечь внимание к этой горе. – Ардмор побарабанил пальцами по столу. – Непростое дело.

– А почему бы не превратить в храм все вот это? – спросил доктор Брукс.

– Что-что?

– Я имею в виду, конечно, не этот зал, но почему бы не поставить наш первый храм прямо над Цитаделью? Это было бы очень удобно.

– Конечно, доктор, но это же неизбежно привлечет внимание к… Погодите! Кажется, я понял, о чем вы говорите. – Он повернулся к Уилки. – Боб, нельзя ли использовать эффект Ледбеттера, чтобы держать в тайне существование Цитадели, если храм будет стоять прямо над ней? Можно это сделать?

Уилки растерянно посмотрел на него. В этот момент он больше, чем обычно, напоминал большого щенка колли.

– Her, эффект Ледбеттера для этого не годится. А вам нужен именно эффект Ледбеттера? Потому что если нет, то можно было бы без особого труда наладить экран седьмого типа в области магнитогравитационных волн, так что ни один прибор, работающий в электромагнитном диапазоне, ничего не сможет зарегистрировать. Дело в том, что…