– Слушаю тебя, брат.

Судя по шороху, человек опустился в кресло, стоящее напротив стола.

– Как ты смотришь на то, чтобы жениться? – внезапно спросил его собеседник.

Снова послышался смех, но, на этот раз, печальный.

– Ты же знаешь, брат…

– Знаю, но ты – принц и у тебя есть обязательства перед народом и перед страной. Нельзя вечно страдать по своей несбыточной любви, – резко произнес мужчина.

– У тебя тоже есть обязательства.

– Согласен. Поэтому и предлагаю устроить что-то вроде смотрин. Пригласить девушек из благородных семей в столицу. Вдруг кто-то из них нам понравится?

Мужчина, сидевший в кресле, резко поднялся и схватил стоявший на подоконнике подсвечник. Пламя ярко вспыхнуло, озарив портрет в серебристой рамке.

Не сдержавшись, я вскрикнула, и машинально прикрыла рукой рот. На портрете была изображена девушка в бальном платье из бежевого шелка. Темные локоны разметались по плечам, на щеках горел румянец, губы ласково улыбались. Мечтательный взгляд чуть удлиненных зеленых глаз был устремлен вдаль.

«Этого не может быть!»

Меня поразило сходство. Если бы не пышное платье, не блеск драгоценностей, не сложная прическа, девушка с портрета была бы очень похожа на меня.

Не сдержавшись, я качнула стол. Шар мигнул и погас. Напрасно я трясла его, подносила кулон, даже умоляла, как будто артефакт обладал разумом и мог меня услышать. Я больше не увидела ни комнаты, ни загадочных братьев, ни портрета.

Последний интересовал больше всего. Почему изображенная на нем девушка так на меня похожа? Случайное совпадение? Или мне просто показалось? Я плохо рассмотрела портрет?

Не в силах сидеть на месте, я вскочила и пробежалась по комнате. Мансарда была маленькой: пять шагов в одну сторону, три – в другую. Сердце отчаянно билось, меня бросало то в жар, то в холод.

Не знаю, как долго я бы находилась в таком состоянии, если бы на лестнице вдруг не раздались шаги. Повинуясь какому-то чутью, я тут же погасила свечу.

Послышался осторожный стук в дверь:

– Айрин, ты спишь?

Я узнала голос хозяина и замерла от ужаса. Судя по всему, Рувельт выпил лишнего.

– Айрин, девочка моя…

Хлипкая дверь дрогнула под его напором. Я медленно отступила к стене, не представляя, что буду делать, если Рувельт войдет. Кричать? Звать на помощь? Но кто из слуг встанет на мою защиту? Или ударю хозяина шаром по голове, если будет распускать руки?

– Красавица моя… – гнусаво тянул мужчина.

Наступила тишина. Рувельт постоял немного, потом проворчал:

– Ладно. Не будем торопиться. Все равно моя будешь. Сначала найдем хорошего покупателя на товар…

Ступени скрипнули под его шагами. Рувельт ушел, а я без сил рухнула на старый матрас.

Сегодня мне повезло. Жадность хозяина постоялого двора спасла меня. Но, что будет дальше? Как долго я смогу бегать от него?

Если в ближайшие дни Рувельт не подвернется «покупатель», он сам протянет ко мне лапы. Мужчина устал ждать и облизываться, как кот рядом с блюдцем со сливками. И пусть девчонка будет стоить дешевле после ночи, проведенной с хозяином, на её красоту и свежесть желающие найдутся. Можно предлагать Айрин не одному, а нескольким клиентам за ночь…

Меня замутило. Скудный ужин, состоящий из куска черного хлеба и соленой рыбы, грозил вернуться обратно. Усилием воли я подавила панику.

«Тихо, – приказала я себе. – Не волнуйся. Рувельт просто выпил лишнего. Утром он забудет о том, что случилось, и вернется к прежнему плану. Несколько дней у тебя есть. Нужно собрать сумку, взять еды с кухни, артефакты, и быть готовой бежать в любую минуту».

Я медленно вдохнула и выдохнула. Во всем плохом есть что-то хорошее. Мне до ужаса надоели постоялый двор, нудная, тяжелая работа, окрики хозяина и жалобы гостей, но я не решалась уйти. Мне пугал незнакомый мир, чужие обычаи, отсутствие друзей и денег. Я могла бы провести здесь еще не один месяц, но судьба решила иначе. Придется уходить в ближайшее время.

После того, как я приняла решение, стало немного легче. Прикрыв глаза, я не заметила, как задремала.

Спустя десять дней я находилась в общей комнате, протирая тряпкой загрязненное мухами окно. Накрапывал дождь, мелкие струйки сбегали по стеклу, и, на мой взгляд, для мытья окон лучше бы выбрать другую погоду. Но с хозяином не поспоришь.

Рувельт в последнее время был странно тихим. Не орал на прислугу, не ссорился с гостями. Он не пытался заговорить со мной, как раньше, и даже не смотрел в мою сторону. Если бы не подслушанный однажды разговор и не его ночной визит в мансарду, я бы подумала, что мои страхи беспочвенны.

Но я ни минуту не забывала об осторожности. Старалась быть как можно незаметней, скользила по комнатам, словно тень. Ночью тщательно закрывала дверь на задвижку и долго лежала без сна, глядя в потолок. Но Рувельт так и не появился.

Случая удрать с постоялого двора так и не подвернулось. Крестьянам и бедным лавочникам, проезжавшим мимо, служанка была не нужна. А уйти одной, не имея карты Луссора, я не решалась. К тому же испортилась погода, днями напролет лили дожди, превратив дороги в сплошное месиво.

Я еще раз провела по стеклу мокрой тряпкой. Бессмысленная работа. На стекле остались грязные потеки после дождя. Вздохнув, я прислонилась к окну лбом, и задумалась.

Перед глазами всплыл таинственный портрет, который показал мне шар. Девушка была так похожа на меня! Если забыть о том, что на мне – старое, поношенное платье, а на ней – роскошный бальный наряд.

«Золушка и принцесса… – усмехнулась я. – Кстати, по сказке, принц не узнал суженую, пока та была в испачканной золой одежде и старых башмаках».

Имеет ли девушка, изображенная на портрете, отношение ко мне? Или это – случайно сходство? А эти два загадочных брата? Кто они? Один – явно господин Брана, и его планы касаются моей скромной персоны. Как жаль, что шар погас, не позволив до конца подслушать их разговор.

Кстати, после той ночи я еще несколько раз пыталась активировать шар. Безуспешно. Артефакт не реагировал на поднесенный к нему аматеус. И мне было жаль не только того, что я не узнала, о замысле хозяина Брана, но и что так и не увидела его брата. Мне он показался хорошим человеком.

– Это еще что такое? – раздался над ухом голос хозяина. Подскочив на месте, я с ужасом поняла, что уже некоторое время ничего не делаю. Ушла в свои мысли, называется.

Но Рувельт не смотрел на меня. Его внимание привлекла карета, которая, разбрызгивая грязь, медленно въехала во двор. Её тянула четверка серых лошадей. На дверце кареты сверкал позолоченный герб в виде животного, похожего на крысу, но с пушистым хвостом. Одежда кучера, и слуги, стоявшего на запятках кареты, тоже сверкала золотом.