хотелось кому-то нравиться, быть интересной хоть кому-то. В свои почти четверть века у Зои было так мало друзей, даже не друзей, друзей, наверное, вообще не было, у нее было так мало хороших знакомых, что иногда она впадала в отчаяние. Во всем она, конечно, винила отца. В душе она никогда не могла согласиться с ним, что окружающие люди «не их круга», видят в ней лишь дочку Михаила Авлота.

Но, чтобы она сейчас подумала, если бы узнала, что такой искренний и смешной Боб, только закончив разговор с ней, уже набирал Всеслава, а затем и Инну Талер, сообщить, что все получилось. И Боб был абсолютно уверен, что Зоя заинтересовала Всеслава, не просто так. Но он был рад помочь своему партийному лидеру, и теперь ждал дальнейших указаний.

Глава 8

Адам открыл глаза и увидел Всеслава в белом халате посетителя. Он обрадовался неожиданному визиту, как ребенок. Ведь, как он сам говорил, не один мертвый гаджет не может заменить живого общения.

— Что ты здесь делаешь? — удивленно спросил он, приподнимаясь с кровати.

— Решил навестить тебя.

— Здорово, конечно. Но это не похоже на тебя

— Почему? — спросил Всеслав, разводя руками как бы в совершенном недоумении. — Я уже приходил к тебе, или это потому что я без Веры или потому что я в халате?

— Это потому что слишком рано для тебя, — ответил Адам. — А что еще и Веры с тобой нет?

Всеслав вздохнул.

— Я знаю, кто нас подставил, Адам, кто тебя избил около библиотеки.

Адам с интересом взглянул на друга, давая понять, что ему довольно любопытно узнать, кто его так приложил по голове.

— Это Мясник, — продолжил Всеслав.

— Мясник? — удивлению Адама не было предела, он явно не ожидал такого ответа. — Мясник, этот чертов праведник, ратующий за спасение человечества, эта жирная антиглобалисткая жопа? Нет, я знал, что он говно, но я думал — он говно идейное. За кого он вообще играет?

— Я еще не знаю, но я готов поклясться, что он слил нас агентам Авлота. Помнишь о той акции, которую он втюхивал мне почти полгода?

— Ну? — кивнул Адам.

— Я договорился с ним на сегодня.

— Зачем? Что ты хочешь — затоптать его там? — усмехнулся Адам.

— Я бы с удовольствием, да его там даже и не будет, сам знаешь. Но я хочу натравить на него лично Михаила Авлота, — Всеслав сделал паузу, увидев удивленные глаза друга, хотя, конечно, другого он и не ожидал. — На концерте у «Китов» я случайно познакомился с его дочерью.

— А вот это уже интересно.

— Боб Левич привел ее.

— Откуда Левич знает дочь Авлота? Может это не она?

— Нет, Адам, это точно она — Зоя Авлот.

— Зоя… А как он с ней мог познакомиться, он же болван?

— Ну, этот болван живет с ней по соседству, выгуливал собаку и познакомился.

— Как он может быть ее соседом, если Авлоты живут в элитном районе, — пробурчал Адам.

— Вообще — то, родители Боба — владельцы клиник «Пластикс», слышал о таких? Отец — пластический хирург, мать — косметолог, стилист высшей аккредитации, и у них самая большая сеть клиник пластической хирургии. А ты и не знал, что наш Боб — мажор. И к тому же, этот район стал элитным только после того, как Авлот стал министром обороны. Впрочем, это не важно. Важно, то, что я собираюсь затащить Зою Авлот на эту акцию Мясника, а когда ее отец узнает из прессы, что его дочь участвовала в массовых беспорядках, я думаю, чью-то жирную задницу будут трясти так, что даже мы об этом услышим.

— А его дочь так же аморальна, как и сам господин министр? — осторожно спросил Адам.

Всеслав улыбнулся.

— Я не думаю, что она аморальна. Мне кажется, она хорошая девочка, но ты мне все равно не сможешь помешать, потому что ты в больнице. Когда вылечишься, сможешь пойти к ней и извиниться за меня. Хотя эта небольшая встряска ей не повредит, люди иногда даже не задумываются, как мало они знают о реальном мире.

Адам неодобрительно покачал головой, он никогда не был согласен с высказыванием, что цель оправдывает средства. В его личном деле во всех организациях, где он состоял, он неизменно характеризовался как человек высоких моральных качеств. Это означало, что он был кристально честным, обязательным и боль каждого, кому мог помочь, воспринимал как свою. Всеслав был прав, если бы Адам не лежал бы сейчас в больнице, вряд ли тот позволил бы ему воплотить его замысел в жизнь. Скорее всего, он приложил бы все усилия, чтобы Зоя узнала всю правду. Но сейчас у Всеслава были развязаны руки.

— Сегодня в полседьмого вечера начнется заварушка около администрации, уже все запланировано. В шесть Боб встречается с Зоей Авлот в пиццерии Сеньора Помидора, они мило беседуют около десяти минут, после чего мы выманиваем ее на площадь как раз к началу мероприятия.

— Ты уверен, что она выманится?

— Ну я попытался продумать все до мелочей, но, а там знаешь, как бывает…

***

Всеслав действительно продумал все до мелочей, он договорился на проведении акции с Мясником ровно на шесть часов, как и планировалось, ни раньше, ни позже — мирному противостоянию студентов существующей действительности предстояло продлиться не более двадцати минут. В это время Боб и Зоя должны были обедать в пиццерии, находящейся в пяти минутах ходьбы от места событий.

Боб никогда так раньше не волновался перед встречей с девушкой, и его волнение, к сожалению, не было связано с какими-то особыми чувствами к Зое. Даже то, что она дочь высокопоставленного чиновника, его не сильно тревожило, он привык к персонам из богемы и кулуаров государственной думы, многие из них являлись благодарными клиентами его родителей. Но то, что он встречался здесь с Зоей по заданию Всеслава, будоражило мозг и вместе с тем навевало романтику шпионских игр.

Но Боб оказался прирожденным актером, ни тени волнения не проскочило на его улыбающейся физиономии. Он шутил, аккуратно делал комплименты, не переходящие рамки так называемых «дружеских отношений» и вел себя весело и прилично.

Боб как раз дожевывал очередной кусок пиццы, когда ему позвонили.

— Посмотрим, кто это мне звонит, — вытирая руки салфеткой, пробормотал он и ответил на звонок.

Во время разговора Зоя увидела, как Боб изменился — улыбку, как будто стерли с лица, буквально за мгновение он стал серьезным и, как ей показалось, встревоженным.

— Что-то случилось? — спросила она, как только он положил телефон на стол.

— Честно говоря, я