И конечно же, все эти семь тысяч лет (ну около того) хищные и прожорливые создатели находили уместным тщательно скрываться под личиной Богов — якобы добрых пастырей.

Душа: ее стремится купить Дьявол, ею завладеть. За нее борется Господь. Вокруг «спасения» души построена христианская религия и другие авраамические. Следовательно, душа есть важнейшая для них, для создателей, субстанция.

У ребенка моего, Богдана, в первые месяцы зарастало темечко. Оно ужасающе пульсировало и было таким мягким, как жидкое. Душу «закупоривают», осенило меня, «запечатывают» в теле, делая костью темечко, оно окостеневает, согласно проекту биоробота «человек». Интересно, что темечко — это как раз место, откуда потом должна выйти душа (так верят буддисты и индуисты). И череп же проламывает молотком ближайший родственник умершего в индуистской религиозной церемонии. Вот только не помню — до или после сжигания тела на костре. Индире Ганди пробил череп молотком один из сыновей. И зарастание темечка и пробивание черепа молотком, чтобы дать выйти душе, указывают на то, что тело было задумано как временное жилище души. Создатель (или создатели) «выращивают» душу в теле человека. Не единовременно прячут, но выращивают. Тело как бы инкубатор, как бы чрево. Оболочка яйца.

Историк Иосиф Флавий в книге «Иудейская война» пишет о ессеях — протохристианах, они «твердо веруют, что хотя тело тленно и материя не вечна, душа всегда остается бессмертной. Душа, происходя из тончайшего эфира и вовлеченная какой–то природной пленительной силой в тело, находится в нем как бы в заключении. Но как только телесные узы спадают, она, будто освобожденная от долгого рабства, весело уносится в вышину. Добродетельным назначен по ту сторону нежный и приятный эфир. Злым — мрачная холодная пещера, полная беспрестанных мук» (Книга 2. Глава 8:2).

Очень поэтичные строки. «Какой–то природной пленительной силой» является всего лишь единовременное одноразовое действо Создателя при создании первомодели биоробота, описанное в Книге Бытия, Глава 2, строфа 7. «И сотворил Яхве — Бог Человека из праха земного, и вдунул в его нос дух жизни, и стал Человек живою душою».

Сведений о том, что Создатель снабжает душой каждого индивидуума, — нет. Саморазмножающаяся, самовоспроизводящаяся модель биоробота была создана, и в дальнейшем отдельные ее особи (экземпляры, серийные модели) не нуждались в индивидуальном вдувании в нос «духа жизни». Гранулы этого духа передавались по наследству, клонировались, штамповались. И по истечении срока жизни послушно устремлялись туда, куда их запрограммировали устремляться. К Сверхсуществу. Послужить ему пищей.

Ессеи в повседневном круговороте жизни воочию убеждались в бренности материи: плоть становится пищей червей или диких животных, это они видели слишком часто. А то, что душа, уносясь «весело в вышину», уносится, чтобы в свою очередь служить пищей Сверхсущества — Создателя, об этом они не догадывались. Они наделяли Хаос, Космос, тьму миров лучезарной нравственностью, которой не может быть во тьме вселенных. Последняя часть приведенной цитаты из Флавия — дохристианский умилительный антропоцентризм. Добродетельным, дескать, достанется нежный и приятный эфир, а злым — холодная пещера. Ессеи льстили себе в том, что верили: послесмертная судьба души (биоробота) зависит от его поведения в период жизни на Земле.

Однако добродетель — нравственность либо зло — безнравственность являются всего лишь параметрами существования человеческого общежития, характеристиками моделей отношений между биороботами. Тьма миров, Хаос вселенных не знают категорий добра и зла.

Доказательств моей гипотезы, теории, утверждения того, что душа человека–биоробота является энергетической пищей Создателя (создателей), только в христианской литературе — огромное количество. Точнее, доказательств того, что душа человека есть предмет первостепенной важности для Бога (я писал, что Бог, боги — это личины, под которыми прячет себя Создатель), предмет его основной заботы. Разве не о «спасении души» только и говорят в первую очередь все священные авраамические книги человечества? Так, в писаниях святых отцов христианства поразительно часто встречаем постулат: неповторимая душа каждого человека призвана стать невестой Бога. Что любая человеческая душа для Бога дороже, чем весь мир с бесчисленными населяющими его животными и растениями и миллиардами звезд. Слушайте, дикари–каннибалы с полинезийских островов, намереваясь съесть человека, тоже стыдливо не кричали: «Ну–ка, съедим человека!» Они говорили: «Пора отведать большую длинную свинью».

И по контрасту Бог (Создатель) испытывает прямо–таки отвращение к плоти. Я ссылался уже на главу 6 Книги Бытия (12–13): «И посмотрел Бог на землю, и вот омерзела она, ибо мерзким делает всякая плоть свой путь на земле. И сказал Бог Ною: «Конец всякой плоти приходит перед лицо Мое, ибо наполнена земля скверной от них, и вот, Я смету их с земли»».

Такое пренебрежение, а в злые моменты и отвращение к плоти я объясняю следующим образом. Тело человека для Создателя всего лишь инкубатор для вызревания души. Всего лишь куколка (ее фрагменты), которая остается тлеть, после того, как из нее высвободится бабочка и улетит, всего лишь яйцо, из которого выбрался младенец–крокодильчик или птенец птицы. Остается скорлупа, и только.

Душа «вызревает», «нагуливает» опыт и дозревает в теле. Создатель всего лишь размножает, выращивает в человеческой плоти души. Душа — это его саженцы, каждая в индивидуальной теплице, душа — это энергетические консервы Создателя. Только что воспроизведенным душам (тут я согласен с классическим христианством: душа рождается вместе с телом) необходимо «вызреть» в телах, прежде чем насытить энергетическое поле Создателя. Души младенцев «малокалорийны» для Создателя? Ему нужны эманации, исходящие из пережитых душою эмоций, ему нужен накопленный каждой индивидуальной душой опыт страдания и опыт радости?

Раннехристианские источники упоминают, указывают, что ранние, «неправильные» еще христиане допускали и неканоническое понимание тех категорий, о которых сейчас размышляю я. Так в классическом труде св. Иринея (Лионского) «Против Ересей» есть упоминание о верованиях гностика Карпократа и его учеников. Ириней пишет:

«Они в своем безумии дошли до того, что говорят, что им позволительно делать все безбожное и нечестивое. Потому, говорят они, только для человеческого мнения есть добрые и худые дела. И души до тех пор должны переходить из одних тел в другие, пока узнают всякий образ жизни и всякого рода действия (если только кто–либо в одно переселение зараз не совершит все те действия, о которых нам не следует не только говорить и слушать, но и даже помышлять и верить, чтобы такие дела водились между нашими согражданами), для того чтобы, как гласят их сочинения, их души испытанные во всяком образе жизни, при своем исходе не нуждались более ни в чем; и об этом они должны стараться, чтобы в противном случае из–за того, что им еще нечто недостает до свободы, не пришлось опять быть посланными в тела» (Книга I, 25, 4).