– Неужели я и вправду такая, как вы сказали? Сутулая и косолапая? И ногами шаркаю?

– Ну… Есть немого, – признала Танюсик.

– Но совсем чуть-чуть, незаметно! – попыталась сгладить ситуацию я.

– Но вы-то заметили! Значит, и он заметил… И как я нос чешу, и как чихаю… Темик такой наблюдательный! А если я еще и храплю по ночам… Это вообще кошмар! – и Оля снова залилась слезами.

– А что… у вас это уже актуально?! – насторожились мы с Танюсиком.

– Ну да! Мы познакомились-то с ним в походе! Наши палатки рядом стояли – мы были вместе с подругой, а он – с другом! Там все так слышно, вы не представляете…

– Знаешь, если парень любит, ему все твои недостатки кажутся милыми и симпатичными! – отрубила я, и снова невпопад – Оля зарыдала еще сильнее и едва слышно переспросила:

– А если разлюбит?

«Если разлюбит? Упс!» – подумала я, вспомнив, что могу появиться на физкультуре в мятой футболке… Или в носке с дыркой…

– Упс! – ойкнула рядом Танюсик – наверное, и ей припомнилось что-то в этом роде…

«Какая же я сегодня неловкая, чесслово! – отругала я себя. – Что ни скажу, все невпопад».

– Он все равно не может точно знать, ты это храпела или твоя подруга, – рассудительно заметила Танюсик. – В палатках все слышно, но ничего не видно!

Танюсиковы слова успокоили Олю, и она наконец-то перестала плакать.

И в этот момент дверь с шумом распахнулась, и в комнату ворвалась плачущая Лида.

– Что? Что случилось? – бросились мы к ней.

– Я… Я искала Олю, а тут объявили белый танец…

– Ну и что?

– Я его пригласила, а он мне отказал…

– Кто?

– Смыш!

– Как это?

– А вот так! Выбрал какую-то лахудру с рыжими кудряшками… Мы с ней одновременно к нему подошли…

– Бедненькая, – Танюсик наощупь подвела Лиду к Оле, усадила рядом и сказала:

– Девчонки, знакомьтесь! Вы теперь подруги по несчастью, вам есть о чем поговорить.

В ответ жертвы мужского коварства обнялись и еще сильнее залились слезами.

И тогда Танюсик не выдержала и спросила дрожащим голосом:

– А… Сеня? Ты не заметила, его пригласил кто-нибудь?

– Д-да… – после колебания ответила Лида.

– Кто?! – в голосе Танюсика послышалась паническая нотка.

– Кира.

– И он не отказал?!

– Нет. Сейчас как раз танцуют.

После этого известия убитая Танюсик пристроилась к девчонкам, и теперь уже они ревели в три голоса.

Настала моя очередь.

– А Леха? Он тоже танцует? – с испугом выдохнула я и, хотя вокруг было темно, зажмурилась в ожидании ответа.

– Очень сожалею, но – да, – донесся до меня слабый голос Лиды.

– И с кем же?! – затрепетала я.

– С какой-то шатенкой размера икс-икс-эль, – пришло мне в ответ.

Это был конец света. Леха, мой Леха танцует с какой-то великаншей! Число плачущих увеличилось до четырех. Предатели! Они все до одного предатели!

– Что… что же нам теперь делать? – проплакала Оля.

– Не знаем, – проплакали Танюсик и Лида.

Но я не собиралась реветь тут до конца бала. И я прекрасно знала, что нам надо делать!

– Короче, так. Мы должны исключить парней и организовать новое Братство.

– Какое? – испугалась Оля.

– Девчачье. Пусть у нас будет не братство, а девичник.

И в этот момент дверь снова отворилась. Но не закрылась – и два силуэта четко выделились на фоне светящегося дверного проема.

Это были парень и девчонка. Миша – и незнакомка с рыжими кудряшками, к которым прилагалось розовое «барбино» платье, золотые туфельки, клатч и дурацкий громкий, резкий смех.

Не знаю, захотела бы я, чтобы моя подруга делала химию. И чтобы она надевала к рыжим волосам розовое платье. И чтобы беспрестанно щелкала клатчем! И чтобы так громко смеялась! И так беззастенчиво кокетничала с Мишей!!!

Поэтому я сразу зачислила ее во враги.

А вот Миша, похоже, полностью попал под ее чары.

– Пупсик, ну я тебя прошу. Я тебя очень прошу! – молил он – и чуть ли не на колени падал перед ней! – Давай хотя бы один раз попробуем, а? Вот увидишь, тебе понравится!

– Ну я не могу… Ты же знаешь… У меня есть другой… – мямлила «пупсик» и при этом всем своим видом говорила: «Да! Давай попробуем! Мне тоже очень интересно, что у нас получится!»

Бедная Лида! Представляю, каково ей все это выслушивать!

– Да ладно, это же всего один раз! Никто не увидит. Мы же можем прямо сейчас пойти и попробовать. Ладушки?

– Ну хорошо. Уговорил! Ладушки! – хихикнула «пупсик» и протянула просителю руку. Он схватил ее и прижал к сердцу. А потом обнял свою даму за талию и увлек в зал.

Дверь закрылась, и мы снова очутились в полной темноте.

Ну, дела!

Я съежилась, боясь услышать Лидин плач. Но нет, подружка больше не рыдала. Она только сопела – с каждой минутой все громче и решительнее. А потом вскочила и воскликнула:

– Девчонки, извините, но я пойду. У меня есть одно дело… – и выскользнула за дверь.

– Решила проследить за ними, – высказала предположение Танюсик. – Посмотреть, куда это они хотят улизнуть…

– Тогда я с ней! – воскликнула Оля и тоже вскочила.

– А тебе-то зачем? – удивились мы.

– Затем, что это и есть та девица, с которой мой Темик танцевал! Представляете? Те самые рыжие кудряшки! Мне обязательно нужно все про нее выяснить!

Уже в дверях она обернулась и добавила:

– Есть и еще кое-что. Вы не поверите, но на ней тоже мое платье! «Розовая мечта» называется. Я его придумала в тот день, когда мы с Темиком первый раз пошли вместе в кино! Но только я его так и не сшила…

Мы с Танюсиком остались одни. За окном стало еще темнее – так же, как и у нас на душе. Но сколько можно сидеть и мучить себя горькими мыслями? Пора было уходить с ненавистного бала, куда мы пришли незваными гостьями и где были похоронены наши лучшие мечты.

Розовые мечты.

Праздник окончился. Впереди были серые безрадостные будни.

Мы аккуратно упаковали «Весенние сны» в чехлы, убрали обувь в пакеты.

– Как пойдем? Через зал? – вяло спросила Танюсик.

– Еще чего! – сердито фыркнула я. – Чтобы все увидели наши красные глаза и распухшие носы? Ну уж нет! Уйдем так же, как пришли. Через окно.