ничего нельзя прочесть. Бросив еще один взгляд назад, убедившись, что ни Ники, ни ее спутника уже нет в поле зрения, киваю.

По-прежнему держа меня за руку, Ериханов идет к выходу.

Наверное, так и правда будет лучше. Но в то же время, почему-то все внутри сопротивляется такому раскладу. Совершенно иррациональные ощущения.

Я должна обмануть Ериханова. Не знаю откуда берется эта мысль, но я полна решимости что-то сделать. Все неспроста. Старые надежды, которые давно похоронила внутри, будто ожили разом. Еще не оформившиеся, смутные. Я поверила, что Влада больше нет, когда это вслух произнесла его мать. Ее горе, мука, были неподдельными. Это было последним что запомнила, перед тем как меня накачали лекарствами.

Но сейчас безумная, дикая надежда вспыхнула внутри, и я ничего не могу с этим поделать. Я должна разыскать спутника Ники, еще раз посмотреть на него... Эта мысль захватила целиком и полностью.

Давид подводит меня к входной двери.

— Ты не поедешь со мной? — спрашиваю дрожащим голосом, останавливаясь.

— Прости, но ты слышала, у меня еще есть тут дела. Я приеду сразу, как смогу.

— Хорошо…

— Ты расстроена?

— Нет, ты же знаешь, я не люблю светские тусовки.

Кажется, я тоже становлюсь заправской лгуньей. Хотя неудивительно, слишком часто меня обманывали, подставляли.

— Я дойду до машины. Не провожай. Вернись к делам, — говорю как можно увереннее и Ериханов кивает.

Выхожу из дома. Я хорошо знакома с его водителем. Выбегаю, нахожу нужную машину.

— Я забыла накидку, — говорю водителю. Это правда. На заднем сидении я оставила легкое пальто, которое взяла на всякий случай.

— Вы бы позвонили... Я мог принести, — говорит он смущенно.

— Спасибо большое. Мне нужен твой телефон. Можешь одолжить?

— Да, конечно.

— Давид попросил тебя поехать домой. Пожалуйста, не задавай вопросов.

— Но как вы…

— Нас подвезут друзья.

Парень работает у Ериханова недавно, он не особо умен, и главное его достоинство — беспрекословное выполнение любых поручений. Он ни на секунду не задумывается, что все это выглядит странно.

Я нагромоздила столько лжи… И все ради чего? Лишь призрачной надежды. Или помутнения рассудка. Надеваю пальто. Возвращаюсь в холл, захожу в первую попавшуюся уборную. Закалываю волосы меняя прическу. Так Ериханову будет сложнее вычислить меня. Он не видел меня в пальто ни разу, я недавно купила его и взяла с собой в последнюю минуту. 

Возвращаюсь, внимательно оглядываюсь среди гостей. Вычисляю где стоит Орехов, с ним и Ериханов, они направляются к понтону. Значит, главное — держаться подальше. Надеюсь, этих двоих задержат «деловые вопросы». Как буду выкручиваться дальше — даже не думаю. Действую только на интуиции. Двигаюсь медленно среди гостей, беру бокал с подноса официанта. Несколько глотков ледяного шампанского придают сил.

Я должна осуществить задуманное. Стараясь делать беспечный вид, оглядываюсь по сторонам, рассматриваю гостей.

Внутри дома много разных длинных коридоров. Гости уже снуют повсюду. Некоторые даже поднимаются на верхние этажи, в обнимку, не скрывая намерений. Кто-то обжимается напоказ, возле стены. Прохожу зимний сад, выхожу на веранду. Уже почти готова признать поражение — так сильно заинтересовавшего меня мужчины нигде нет…

Это глупо. И некрасиво. Вдруг в лицо бьет сильнейший обжигающий поток жара. Потому что я вижу его. Замираю на пороге. Мне как будто нож в сердце всадили.

Чувствую, как кровь отхлынула от лица. Время остановилось.

Картина, представшая передо мной, дико порочна.

Незнакомец не один, его пассия, Ника, с ним. Перед ним. На коленях. Ее голова, плечи, двигаются. Руки лежат на талии мужчины.

«Ты просто чудовищная дура, — шепчет разум. — Этого искала? Получи…»

Ощущение, что все мое тело охватывает ядовитое пламя. Горит горло, грудь, глаза разъедает щелочью. А самое паршивое, что я не могу пошевелиться. Замерла как статуя.

Надо убраться как можно дальше… Взять такси. Многие гости в этот вечер предпочтут оставить свои средства передвижения. Это не проблема… Может даже, Давид не узнает… Попрошу водителя сохранить секрет. Все это проносится в голове машинально, не особо тревожит. Потому что тону в глазах, сверкающих сквозь прорези полумаски. 

Мужчина смотрит на меня, в то время как его спутница, ничего не подозревая, продолжает делать ему минет.

Мои щеки пылают. Хочу сквозь землю провалиться.

Глаза мужчины, смотрящие на меня пристально, обжигают так сильно, что кажется я сейчас вспыхну. Буду гореть, пока не оставлю вместо себя горсть пепла.

Взгляд темнеет все сильнее. Спутник Ники снова кажется мне знакомым… Сердце колотится так, словно вот-вот вырвется из груди. В живот словно длиннющую иглу вонзили, колет все сильнее. Моргаю, потом еще раз.

Он кладет руку на голову Ники, толкая к себе, спокойно, бесцеремонно.

Ему плевать, что появился наблюдатель.

Пячусь назад. Сначала медленно, а потом нахожу каким-то чудом силы развернуться и несусь прочь, врезаюсь в какую-то пару, тоже ищущую укромный уголок, и даже не извинившись, бегу дальше.

Замираю только добежав до понтона. Вспоминаю, что сюда пошел Ериханов. Но сейчас тут никого, и меня это радует. Потому что, когда подбегаю к правому краю, хватаюсь за перила и меня выворачивает наизнанку.

С трудом выпрямляюсь. Это наваждение. Это безумие. Я просто сошла с ума. Сама себе придумала, что спутник Ники — это тот, кого я давно потеряла. Это все лишь игра моего воображения. Надо успокоиться и отыскать Давида…

— Тебе понравилось? — раздается над ухом хриплый голос.

Словно скрежет металла. Жесткий. Царапающий. Я ожидала услышать совсем другой тембр… Я вообще напридумывала себе черти что…

Мужчина кладет руку мне на плечо, снова ослепив и оглушив. Стою, чувствуя тепло тяжелой руки, и на какое то мгновение мелькает безумная мысль, что он заявляет на меня права. Несмотря на то, что сердце стучит как барабан, несмотря на зарождавшуюся панику, которую пока еще удается сдерживать, меня охватывает желание коснуться этого человека. Но я корю себя за этот странный порыв. Он чужой спутник. Он только что был с другой женщиной, а я случайно вторглась в их пространство. Видимо, этим задела его. Может быть, его заинтересовало мое любопытство… Но это надо прекратить.

— Простите… мне пора, — выдавливаю из себя.

— Убегаешь? Так что, представление тебя разочаровало?

В голосе абсолютное равнодушие. Ни насмешки, ни попытки соблазнить. То что говорит этот мужчина безумно смущает меня.

— Мне не понравилось, — цежу сквозь зубы.

Хочется убежать, только ноги ватные. Сердце ведет себя странно. То колотится как бешеное, то почти замирает. Тело