– Ну, прежде всего, это дож, казнённый за предательство интересов Серениссимы, Марино Фальер. Других ассоциаций, пожалуй, так сходу и не приходит.

– Вот как. И в каком году это было?

– Не помню. Вы же понимаете, среди дожей не было людей без магических способностей, и жили они все долго.

– Кроме упомянутого Марино Фальера, – уточнила Лавиния.

– Ну, к моменту казни ему тоже было лет двести. С хорошим хвостиком. Так что Марино вовсе не был таким уж юным.

– И всё же хотелось бы знать дату, может быть, ваш секретарь может уточнить?

Секретарь, разумеется, мог, на то он и существовал. И через несколько минут госпожа коммандер была озадачена: отстранение от должности произошло в середине тысяча семьсот шестьдесят третьего года, и преемником стал Альвизе Мочениго. Казнили Фальера двумя годами позже.

«Семьсот шестьдесят третий! – крутилось у неё в голове. – И первый пожар на месте театра был тогда же. И что, эти события связаны, или это просто совпадение? Да ладно, где это виданы такие совпадения?»

– Благодарю вас, монсиньор, – она решительно поднялась. – Я сообщу вам о результатах сегодняшней работы завтра утром. И, если хотите, в случае начала официальной работы по делу я не буду упоминать о том, что именно вы меня пригласили.

– Что уж теперь, – Гвискарди махнул рукой. – Половина города уже в курсе этого, а вторая узнает завтра.

Личная лодка монсиньора довезла госпожу Редфилд до причала на Рио делла Весте, и она на минуту остановилась в задумчивости. Идти прямиком в театр, или вначале заглянуть в квартиру? Марджори может оказаться на месте, надо выдать ей пару поручений. А иначе какой смысл возить с собой секретаршу? И она свернула к Ка’Тезено.

– Я нашла для тебя отличные ботинки! – встретила её Марджори радостным восклицанием.

– Зачем мне ботинки? – рассеянно удивилась Лавиния, копаясь в вытащенной из пространственного кармана шкатулке с амулетами. – Я ж недавно покупала…

– Это было почти десять лет назад, – поджала губы женщина. – И ты их уже дважды соглашалась выкинуть. А потом отбирала у Бакстона и снова приказывала ремонтировать.

– Но они удобные!

Найдя, наконец, то, что искала – бледный голубоватый камень в оправе из трёх металлов разного цвета – она сунула его в карман куртки и убрала шкатулку.

– Значит, так, – повернулась госпожа Редфилд к секретарше. – Покупки меня не интересуют. Если ботинки, шляпки или ещё какие-то предметы тебе нравятся, ты можешь их купить, для себя или для меня, мои размеры ты знаешь. Я не буду тратить на это время и место в мозгах. Это понятно? – Марджори молча кивнула. – Далее: найди мне в Лютеции какую-нибудь вышедшую в тираж оперную певицу, готовую поговорить и посплетничать. Важно, чтобы она выступала когда-то здесь, в «Ла Фениче». Если найдёшь не одну, получишь премию.

– Только в Лютеции?

– Где угодно, но в радиусе одного, максимум двух портальных переходов.

– Понятно, – Марджори сделала пометку в невесть откуда появившемся блокноте. – Ещё что-то?

– Меня интересует казнённый дож Марино Фальер.

– Ага! – перебила секретарша. – Не зря я всера о нём вспомнила, был такой!

– Не зря, как видишь, ты права. Я продолжаю: меня интересуют его биография, семья, сведения о принадлежавшей ему собственности, причём желательно знать по отдельности, что было конфисковано после казни и что осталось у родственников. Потомки, кто из них чем занимается сейчас, и кто где находится.

– Понятно, – повторила Марджори и сделала ещё несколько пометок. – Срочность?

Лавиния мрачно ухмыльнулась.

– До сегодняшнего вечера. Но впереди у меня две встречи, и по из результатам срок может превратиться во «вчера». Кстати, мы с тобой сегодня вечером идём в оперу. Начало в половине девятого, если я не ошибаюсь. Или в восемь?

Марджори взглянула на часы и перевела на госпожу Редфилд взгляд, полный горечи и страдания:

– То есть, ты хочешь, чтобы за оставшиеся четыре часа я выполнила два достаточно сложных поручения, привела в порядок себя и тебя, и была готова вовремя?

– Именно так. Я в тебя верю.

Прекращая спор, Лавиния вытащила из кармана коммуникатор и нажала кнопку.

Джан-Марко откликнулся почти мгновенно.

– Есть новости. Перейдёшь сюда?

– Давай, – согласилась она, покосившись на свою секретаршу. – Открывай портал.

От предложенного кофе госпожа Редфилд отказалась.

– А вот если найдётся глоточек граппы, с удовольствием выпью, – добавила, вспомнив полдник с прелатом. – У меня появились некоторые сведения по «Ла Фениче», меняю на информацию.

– Какую именно информацию? – осторожно поинтересовался глава венецианской Службы магбезопасности.

Ему хорошо было известно, что прежде, чем договориться о чём-то с этой дамой, надо хорошенько подумать и внимательно прочитать все примечания мелким шрифтом.

– Историческую.

– Это не ко мне. Мне бы актуальные дела разгрести.

– Неужели я в своё время не научила тебя, что исторические факты в любой, особенно в неподходящий момент могут обрушиться на тебя самым актуальным делом?

– И что, твои сведения об оперном театре именно такого характера?

– Возможно.

В нескольких фразах Лавиния рассказала своему бывшему ученику о встрече с Карлом Оттоленги, и о появившемся у того даре вестника смерти. Джан-Марко насторожился:

– И последний, у кого он разглядел эту метку, был суперинтендант Кавальери?

– Да.

– Надо как-то обезопасить его!

– Как? Мы не знаем ни сроков, ни что именно случится. Бедняга может свалиться в канал или поперхнуться куском хлеба… Я дам ему амулет Лабрюйера, но даже это не ото всего защитит.

Торнабуони уважительно присвистнул: амулет Лабрюйера определял яды, закрывал обладателя щитом от механического и от магического нападения, позволял дышать под водой и в огне, а по стоимости равнялся примерно бюджету небольшого княжества.

– Так что бы ты хотела знать?

– Смотри: дож Марино Фальер был отстранён от должности в семьсот шестьдесят третьем, и в том же году случился первый пожар на месте театра. Однофамилец или потомок дожа был отстранён от выступлений, и в театре поселилось проклятие.

– Однофамилец или потомок? Ну да, всякое может быть. Это не самая частая фамилия, но и не такая уж редкая. Ты хочешь знать, что было между этими событиями?

– Да. В театре было ещё два пожара, и их даты нам известны. Наверняка происходило и ещё что-то, о чём просто не сочли нужным упомянуть в хрониках…

– Или мы с тобой не запомнили, – самокритично дополнил Джан-Марко.

– Или так, – согласилась госпожа Редфилд. – Посади кого-нибудь покопать в архивах, а я попытаю суперинтенданта. Можно, конечно, поискать и в дневниках…

Они переглянулись, вспомнили длинные и подробные записи, и вздохнули.

– Отложим это на крайний случай, – решил Торнабуони. – А пока давай, я открою тебе портал к «Ла Фениче».

Площадь перед театром насквозь продувалась ледяным