просто так и даже просто подойти к Эзобериену не могла. Потому и поручила мне подружиться с ним за нее. Я уверенно улыбнулась спутникам, чтобы никому и в голову не пришло, что я не знаю, что делаю, и вышла из повозки. Придется говорить на ходу, но на какое-то время меня хватит.

— Эзобериен! Мы можем поговорить? — Он немного задержался, дожидаясь меня. Уже что-то.

— Тоже будешь про сказки расспрашивать?

— Не совсем. А что, вы с Глэном говорили о сказках?

— Да. Он рассказал, чем вы трое занимаетесь.

— А ты не знал?

— Ну, что-то я слышал. На ее выступлении. Интересные истории.

— Да, и сама она удивительная. А где ты был на выступлении Сказочницы? На празднике Пробуждения Леса?

Он кивнул.

— Так я тоже там была, просто тогда еще не толковала. Видела там лерассов, такие красивые. Кстати мне кажется, я видела одного утром, мне не показалось?

— Нет, говорю с племенем через сокола.

— Как здорово! А зачем?

— Это не твое дело.

— Еще как мое, мне страшно. — Я подумала, что это звучит обидно, и добавила. — И еще интересно, как это происходит, ты с ним говоришь или читаешь его перышки? Можешь этому научить?

— Нет. — Это прозвучало как-то печально и горько. Я поспешила перевести разговор.

— Ну и не страшно, это дело твое. Только может быть все же расскажешь, что ты такое им передаешь? Чельдо волнуется, да и мне ужас как интересно, как вы живете.

— Я буду делать это, что бы вы на этот счет не думали.

Я не нашлась, что ответить, и какое-то время мы шли молча.

— Магуи, вот ты доверяешь Яну?

— Да, конечно.

— А ты знаешь, что это феллы и бальты сожгли мой дом?

— Ну, да, но Ян, он… — Эзобериен снова заговорил, и я поспешила замолкнуть.

— Вот мы идем по дороге, бальтской дороге. Ты наверное думаешь, как удобно, камень, не развозит и такой ровный. А лошади об него ноги разбивают. Да что лошади, знаешь, как бальты умеют этими дорогами распоряжаться? — Я собиралась ответить, но, похоже, это был риторический вопрос. — Вы знаете историю моего народа, и все равно совершаете ту же ошибку. Посмотри, вот на обочине растет дерево. Оно живое, красивое, может цвести и приносить плоды. Ты что, хочешь, чтобы оно однажды сгорело? Сегодня Архипелаг открывает двери бальтам, приглашает строить города, а завтра на вашем пороге будет армия. А защищаться будет нечем, я видел город Рин, земли там больше, чем воды.

— Не знаю, почему бальты помогли выстроить город Рин, но не думаю, что они смогут что-то сделать водным магам на островах. — Не удержалась и перебила я. — Но что я могу об этом знать? Я не маг и давно не живу на Архипелаге.

— Ты тоже не маг?

— Да, Эзобериен. — Меня озарила догадка, и я продолжила, — И мне тоже было тяжело жить с этим. У тебя в племени много нимов?

— Я один.

— Ох, мне так жаль. Тебе, наверное, очень тяжело пришлось в детстве? — Он молчал, но я не могла упустить точку соприкосновения и продолжила. — Мне повезло, я попала в услужение к госпоже Аштанар и отправилась путешествовать с ней еще до того, как меня признали нимом и выгнали.

— У нас не выгоняют.

— Точно, у вас же нет источника магии. Прости, если это прозвучит обидно для тебя, но я думаю, тебе очень повезло. На Архипелаге в семье нет ничего страшнее, чем узнать, что твой ребенок — ним. У нас все делают, чтобы развить понимание стихии. Есть школы, особые песни и танцы, даже аквапарк. Это, ну, такое место, там вода особая, в ней дышать можно.

— Да, мне про это рассказывали. — Он улыбнулся. — Я сначала направлялся на Архипелаг, читал про все это. Светящаяся подводная пещера, красиво.

— Да, это и правда невероятно прекрасно! Вода внутри теплая и сияющая. Повсюду разные течения, видно плохо и свет как будто смазанный, даже не знаю, как еще описать. — Я решила, что вот он, подходящий момент, и сказала что-то очень личное. — Когда я плавала там, казалось, что что-то чувствую и поняла стихию. Думала, что вот стала водным магом. Но каждый раз на берегу оказывалось, что это не так.

На его лице отразилось волнение.

— Я понимаю тебя. Лес говорит со всеми Отрофон-Кессеями, но не со мной.

— Ты поэтому режешь руки?

— Что? Нет. Это традиция.

— У других твоих соплеменников руки целы.

— Им не нужно, это я кроплю кровью, чтобы место слышало меня.

— Звучит ужасно.

— Традиция старая. Раньше мы много чего делали, что теперь перестали.

— Это что например?

— Сейчас Отрофон-Кессеи предупреждают нарушителей границ, прежде чем напасть. Раньше сразу нападали. Удобно, сам так делаю.

— Что, вообще не предупреждая?

— А смысл. Лес мне не поможет, а задержать пришельцев нужно.

— Ясно. Хорошо, что не встретилась с тобой на границе. Но это не слишком ужасная традиция.

— Знаешь, сразу после Раскола, мы тоже воровали детей.

— Ты серьезно? — с людьми из таких культур нужно было переспрашивать, могли и шутить. — Так это правда, то что про вас рассказывают?

— Мы перестали, к нам детей люди сами приводят с тех пор, как Праздник начался. Или бывает, что дети сами приходят, если поздно магия открылась.

— Но кто-то ворует?

Он не ответил.

— Знаешь, не хочешь говорить, тогда и не надо. Не страшно. Знаешь, я теперь думаю, что мы едем к нимам, чтобы сборник сказок составить.

— Может, она того и хотела. — немедленно откликнулся Эзобериен.

— Что? — переспросила я.

Он снова замолчал. Я начала уставать от быстрой ходьбы, так что решила, что с меня хватит. Как бы там ни было, разговор складывался неожиданно хорошо. Я вежливо попрощалась и собралась было уходить, когда поняла, что еще нужно обязательно сказать:

— Эзобериен, ты может быть не понял, Ян Чельдо тоже с Архипелага. Не поверишь, но