Аштанар плакала. Я утешала ее, обнимала и гладила по голове. Всхлипывая, она взяла перо, и быстрые неровные росчерки появились на пергаменте.

“Нет, нету такого слова, дядюшка! Однако если ты плохо переносишь дорогу, то езжай со скоростью, какая тебе нужна, в моей повозке, а я возьму одну из лошадей и поеду с Эзобериеном со скоростью, какая угодна ему.”

Какое-то время все потрясенно молчали.

— Госпожа, если все так важно и срочно, может все же расскажешь, что случилось? — попросила я, но она все так же не давала ответа.

В таких случаях мужчины начинали говорить про Аштанар в третьем лице, будто ее нет рядом.

— Как думаешь, она нас увольняет?

— Да нет же, пишет только, что поедет на лошади. Наверное, нам разрешено идти у стремени.

— Выбора нет, кто-то же должен расстилать ковер.

— Да уж, не похоже, чтобы дикарь стал этим заниматься.

Мы с Глэном переглянулись и он озвучил то, что пришло в голову нам обоим.

— Она не посмеет ступить на землю.

Сказочницам не разрешено наступать на землю. Считается, что этим путем все маги имеют связь с миром, и сказочницам не следует иметь такую связь, чтобы лучше различать отголоски сказок.

— Госпожа, ты уже нашла на десяток историй больше, чем все сказочницы с эпохи Раскола вместе взятые.

— Твое право уйти с дикарем, но если ты потеряешь связь со сказками сейчас, ты не сможешь обучить преемницу.

— Аштанар, это просто-напросто кощунство. Ты продолжатель древней профессии, в наших сундуках наследие долгих лет кропотливой работы. В конце концов, у тебя несомненный талант. Что сделал этот дикарь, что ты намерена ехать на лошади, рисковать всем ради этого…

— Да я ему шею намылю. — Хмуро заметил Ян.

— Госпожа, если ты оставишь нас, кто станет толковать сказки? Кто защитит тебя? Ты видела, без наших слов тебя попросту не поймут. Твой дар слишком особенный, вспомни, как публика остается в недоумении после каждой историю. Если твои слова не толковать достойно, подбирая полезный и поучающий смысл, сказки попросту пропадут. Ты витаешь там, в своих историях, тебе нет дела до мудрости, что таится в них — а сколько они могут сказать о дружбе, о выборе и пути, о гордости и о власти. Люди не поймут этого, если мы не растолкуем им.

Аштанар не реагировала. Как бы она не обиделась и все не испортила, сокрушалась я. Нет, нельзя было молчать.

— Госпожа, даже я уже выучила, что образы и персонажи из сказок живут глубоко внутри нас даже до того, как сказка будет услышана. Так мы их и чувствуем, потому что Поток уже даровал нам всех персонажей и все возможные события, но образы эти туманны и без сказки их не найти, не выстроить порядок. Госпожа, ты смотришь за пределы Потока, тебе нельзя самой погружаться в эти мысли, ты попусту потеряешь свои сказки.

Аштанар хмуро молчала до самой Ключинки, но хотя бы не пыталась оставить нас. Мы пошли внутрь таверны, она жестом показала, что переночует в повозке одна.

Мне дали отдельную комнату, и кровать была удобной, но выспаться не удалось. Я знала, что Ян и Глэн тоже не спят — говорят о своем, или безмолвно следят за повозкой.

Глэн учил, что все люди немного сказочники, во сне или в мире своих фантазий. Там нет истории, места или человека. Мы не чувствуем мира, а от того заменяем его образами, что дремлют внутри нас, и во сне, в фантазиях они становятся реальными.

Эти образы проявляются мимолетно, поднимаясь из глубины, оттуда, где все мы, не важно, нимы или маги, части одного Потока. Они всегда есть в нас, как мы есть в Потоке независимо от того, каков наш облик и мысли, стоим мы у истоков жизни или плутаем в пустыне.

Но лишь сказочницы грезят наяву. Видят образы и могут передавать людям. Некоторые, как Аштанар, видят такое, чего в нашем мире не бывает. Потому им нельзя ступать на землю. От этого они могут случайно проснуться.

Я думала. Она не станет. Или?..

Я сама не заметила, как заснула.

Утром я наскоро позавтракала и отнесла еду Аштанар. Моя госпожа была бледна, я видела, что даже намек на оттенок покинул ее кожу. И под глаза легли тени, похоже она тоже не выспалась ночью. Все молчали, пока повозка ехала по дороге на юг. Впереди показался Эзобериен. Аштанар написала, что хочет выйти.

Чельдо остановил повозку и расстелил перед ее дверцей ковер. Аштанар вышла из повозки и быстро пошла вперед.

Никто из нас не успевал подстелить ковер.

Я схватила ее за руку.

Эзобериен тут же оказался рядом. Подойдя ближе, он спросил, что за заминка у нас возникла.

⁃ Не задавал бы ты пустых вопросов, лесовик. — проворчал Чельдо. — Видишь же, непросто все у нас, между прочим по твоей милости. Так иди своей дорогой дальше, а мы нагоним.

⁃ Мой друг хочет сказать, что понадобится время, чтобы соблюсти некоторые условности. Более того, присутствие посторонних крайне нежелательно, так что, Эзобериен, если не затруднит, последуйте совету Чельдо и не ждите нас. — сказал Глэн.

⁃ Мы идем этой дорогой вместе. Я хочу знать, сколько времени вам понадобится и как я могу помочь.

⁃ Видишь ли, мой друг уже не молод и нуждается в некотором уровне комфорта. Ему дурно, и мы пытаемся понять, как соблюсти твои высокие стандарты скорости. — честно попытался разрешить ситуацию Ян.

⁃ Именно так, — Вмешался Глэн, — У меня ужасные боли, но мы не смеем даже и помыслить о том, чтобы хоть на день замедлить вас или нашу госпожу.

Астонор состроила им страшные глаза, но заметил это, кроме меня, похоже, только Эзобериен. И похоже только я заметила, как он подобрался. Может потому, что уже видела, как он прыгает с места на дерево. Он сказал:

⁃ Астонор, нам правда следует поторопиться. Я преодолел бы это расстояние за два дня, мы уже едем три. Глэн нас задерживает, — сказано было с вопросительной интонацией, и Аштанар кивнула, — Пусть