Каковы его чувства теперь? Тревога, растерянность. Что-то происходит. Как ни невероятно, но все-таки это БЫЛ пистолетный выстрел. Он стучит в дверь, взывает к Марку, никакого ответа. Тревога — да. Но тревога за чью безопасность? Конечно, Марка. Роберт ему не знаком, Марк — самый близкий друг. От Роберта сегодня утром пришло письмо — письмо человека, опасно настроенного. Роберт — уличный субъект, Марк — высоко цивилизованный джентльмен. Если произошла ссора, то это Роберт стрелял в Марка. Он снова стучит в дверь.

Разумеется, внезапно появившемуся Энтони поведение Кейли не могло не показаться абсурдным, но ведь на минуту Кейли потерял голову. Случиться такое могло бы с кем угодно. Но едва Энтони посоветовал испробовать окна, Кейли осознал, что это наиболее разумно. И он направляется к стеклянной двери. Самым длинным путем.

Почему? Чтобы дать время убийце спастись? Если он уже тогда подумал, что убийцей был Марк, то, может быть, да. Но он же думает, что убийца — Роберт. Если он ничего не скрывает, то он должен был думать так. Он же именно это и говорит, увидев тело. «Я боялся, что это Марк», — говорит он, увидев, что убит Роберт. Значит, нет никаких причин желать выиграть время. Наоборот, все инстинкты требуют проникнуть в кабинет как можно скорее и схватить негодяя Роберта. Все же он избирает самый длинный путь вокруг дома. Почему? И еще: почему бегом?

«Вот в чем вопрос, — сказал Энтони себе, пока набивал трубку, — и разрази меня гром, если я знаю ответ. Конечно, не исключено, что Кейли просто трус. И не торопился оказаться вблизи от револьвера Роберта, и одновременно хотел, чтобы я поверил, будто он рвется туда. Логичное объяснение, однако делающее Кейли трусом. Но трус ли он? Как бы то ни было, лицо к стеклу он прижал с достаточным мужеством. Нет, мне требуется ответ получше».

Он сидел, сжимая в руке нераскуренную трубку, и думал. В запасниках его мозга имелись еще один-два момента, ожидающие извлечения и рассмотрения, но пока он оставил их в покое. Обратится к ним позднее, когда они ему понадобятся.

Внезапно он рассмеялся и раскурил трубку.

«Мне требовалась новая профессия, — подумал он, — и теперь я ее обрел. Энтони Джиллингем — наша собственная частная ищейка. Начну сегодня же».

Какими бы ни были другие качества Энтони Джиллингема, требующиеся для его новой профессии, он в любом случае обладал мозгом, который работал четко и быстро. И этот четкий мозг уже сказал ему, что сейчас он — единственный человек в доме, ничем не стесненный в поисках истины. Инспектор по прибытии нашел одного человека мертвым, другого исчезнувшим. Бесспорно, крайне вероятно, что исчезнувший человек застрелил мертвого человека. Но более чем крайне вероятно, практически достоверно было, что инспектор начнет с предположения, что это крайне вероятное решение — единственно возможное, а потому будет не склонен рассматривать без предубеждения любой иной вариант. Что до остальных — Кейли, гостей, слуг, — они также были предубеждены. В пользу Марка (или, не исключено, откуда ему знать, и против Марка); в пользу или против каждого и каждой из остальных. У них уже сложились какие-то мнения на основе сказанного утром, какого рода человеком был Роберт. Никто из них не мог оценить ситуацию беспристрастно.

А вот Энтони мог. Он ничего не знал о Марке, он ничего не знал о Роберте. Он увидел мертвого человека до того, как ему объяснили, кто был этот мертвый человек. Он узнал, что произошла трагедия до того, как узнал, что кто-то исчез. Эти первые впечатления, столь жизненно важные, были порождением только конкретных обстоятельств. Они опирались на свидетельства его органов чувств, а не его эмоций или восприятие органов чувств других людей. И его положение для установления истины было куда лучше, чем у инспектора.

Возможно, думая так, Энтони был чуточку несправедлив к инспектору Берчу. Берч, бесспорно, был предрасположен поверить, что Марк застрелил своего брата. Роберта проводили в кабинет (свидетельство Одри); Марк направился к Роберту (свидетельство Кейли); между Марком и Робертом произошел разговор (свидетельство Элси); был выстрел (свидетельство всех); в кабинет вошли, и было найдено тело Роберта (свидетельства Кейли и Джиллингема). И Марк исчез. То есть очевидно, что Марк убил брата; случайно ли, как верил Кейли, или предумышленно, как словно бы следовало из показаний Элси. Искать иного решения загадки не имело смысла, раз в очевидном ни малейших огрехов не было. В то же время Берч предпочел бы сложное решение простому, потому что оно делало бы ему больше чести. «Сенсационный» арест кого-либо в доме доставил бы ему больше удовольствия, чем рутинные поиски Марка Эблетта, виновного или невиновного. Энтони было бы интересно узнать, что как раз когда он ощущал свое превосходство над предубежденным инспектором, сам инспектор с наслаждением позволил своим мыслям порыться в возможностях, связанных с мистером Джиллингемом. Случайность ли, что мистер Джиллингем появился именно тогда, когда появился? И любопытные ответы мистера Беверли при наведении справок о его друге. Продавец в табачной лавке, официант! Несомненно, странный человек мистер Джиллингем. Пожалуй, лучше будет глаз с него не спускать.

Гости попрощались с Кейли в обычной своей манере. Майор ворчливо и без обиняков: «Если я вам понадоблюсь, распоряжайтесь мной. Все, что я смогу сделать… Прощайте»; Бетти молча, сочувственно, и в ее больших глазах — все, чего сказать она не решалась; миссис Колледайн — заверяющая, что просто не находит что сказать, но явно находя в изобилии; и мисс Норрис, вложившая столько в один жест отчаяния, что неизменные слова Кейли: «Благодарю вас, благодарю», в ее случае можно было бы счесть благодарностью актрисе за доставленное развлечение.

Билл проводил их до автомобиля, попрощался (по-особому пожав руку Бетти) и присоединился к Энтони на скамье в саду.

— Странное дельце, — сказал он, садясь.

— Очень странное, Уильям.

— И ты прямо-таки вбухался в него, а?

— Прямехонько, — сказал Энтони.

— Ну, так ты тот, кто мне требуется. Сплошь слухи и тайны, а этот типус, инспектор, никак не желал придерживаться темы, когда я хотел расспросить его про это убийство или что оно такое, и задавал мне вопросы, сперва, где я с тобой познакомился, ну и про всякую такую же скучищу. Так что произошло на самом деле?

Энтони рассказал ему как мог более сжато все, что уже сообщил инспектору. Билл иногда перебивал его уместными «Господи!» и свистом.

— Послушай, ну и заварушка! Только я-то тут при чем?

— В каком смысле?

— Ну, всех спровадили, кроме меня, и этот инспектор так меня тряс, будто я все про это знаю. Почему?

Энтони улыбнулся ему.

— Ну, беспокоиться незачем, знаешь ли. Берч, естественно, хотел увидеть кого-то из вас, чтобы установить, что вы все делали весь день. А Кейли был так любезен, что подумал, раз я с тобой уже знаком, ты составишь мне компанию. И… впрочем, это все.

— Ты остановился тут, в доме? — сказал Билл, оживившись. — Молодчина. Чудеснее не бывает.