— Докажите это, — глухо сказал он.

— Хорошо. Вернемся вместе в дом. Я покажу вам примечания вкниге на странице с выходными данными.

— Нет. Меня не интересует книга. Мне наплевать на книгу.Покажите мне рассказ. Покажите мне журнал с этим рассказом, чтобы я сам мог егопрочесть.

— Но у меня здесь нет журнала. Морт хотел сказать что-тоеще, но Шутер закинул голову в небо и засмеялся сухим, лающим смехом, звучащим,как удары топора, раскалывающего сухое дерево.

— Нет журнала? — Ярость по-прежнему сверкала в его глазах,но он держал себя в руках. — Я в этом и не сомневался.

— Послушайте, — начал Морт. — Обычно мы с женой приезжаемсюда только на лето. У меня здесь есть экземпляры моих книг и некоторыезарубежные издания, но я публиковался и во многих журналах — со статьями, эссеи, конечно, с рассказами. Эти журналы хранятся в доме, где мы живем круглыйгод. Это в Дерри.

— Почему же вы сейчас не там? — спросил Шутер.

В его глазах Морт видел одновременно недоверие и злобноеудовлетворение. Очевидно, Шутер давно предвкушал, как писатель станет лгать иизворачиваться, и, по мнению Шутера, именно это Морт теперь и делал. Во всякомслучае, пытался.

— Я здесь потому, что… — Он запнулся. — А как вы узнали, чтоя здесь?

— Я просто посмотрел на заднюю обложку той книги, — сказалШутер, и Морт чуть не шлепнул себя по лбу от досады.

Ну конечно, там была его фотография. Фотографировала самаЭми, и снимок получился просто превосходным. Впереди стоял Морт, на второмплане дом, а сзади простиралось озеро Тэшмор. Фотографию сопровождала простаяподпись: Мор-тон Рейни возле своего дома в западном Мэне. Так что Шутер простоприехал в западный Мэн, и наверняка ему не пришлось долго ходить по барам иаптекам здешних городков, чтобы встретить кого-нибудь, кто сказал бы: «МортРейни? А как же, черт побери! Поезжайте к Тэшмору. По правде говоря, он мойличный друг!»

Что ж, стал ясен ответ хотя бы на один вопрос.

— Я здесь, потому что мы с женой разошлись, — сказал он. —Развод только закончился. Она осталась в Дерри. А в прежние времена этот домпустовал.

— Ага, — сказал Шутер.

Тон его голоса снова привел Морта в бешенство. Ты лжешь,словно говорил он, но это уже не имеет большого значения. Потому что я знаю,что ты лжешь. В конце концов, ведь ложь — это твое обычное занятие, не так ли?

— Что ж, я бы все равно нашел вас, не здесь, так в другомместе. — И Шутер посмотрел на Морта твердым взглядом. — Я бы нашел вас, дажеесли бы вы переехали в Бразилию.

— Охотно верю, — признался Морт. — И все-таки вы ошибаетесь.Или обманываете меня. Я проявляю к вам уважение, надеясь, что это всего лишьнедоразумение, потому что вы кажетесь мне достаточно искренним… — О Боже,совсем не кажетесь, подумал Морт, — ..но я опубликовал этот рассказ за два годадо того, как вы, по вашим словам, его написали.

Писатель снова заметил в глазах Шутера сумасшедший блеск, ноШутер тут же взял себя в руки: обуздал себя, подобно человеку, который можетусмирить собаку со злым характером.

— Вы сказали, что этот журнал у вас в другом доме?

— Да.

— Ив этом журнале напечатан ваш рассказ?

— Да.

— И этот журнал вышел в июне 1980 года?

— Да.

Во время этой утомительной серии вопросов Морт сгорал отнетерпения: перед каждым вопросом Шутер погружался в долгое, задумчивоемолчание. Но затем Морг почувствовал слабую надежду; казалось, этот человек сампытается убедить себя в том, что Морг говорит правду.., пытается убедить себя втом, что сам он должен был давно знать, потому что почти полная идентичностьдвух рассказов не была совпадением. Морг по-прежнему твердо в это верил, но емупришло в голову, что Шутер может и не помнить о том, что совершил плагиат. Ведьвсе-таки этот человек был сумасшедшим.

Морт уже не испугался, как в первый раз, когда увиделненависть и ярость в глазах Шутера — будто отблески огня, внезапно охватившегоамбар и взвившегося в небо. Морт сумел вырваться из его хватки и решил, чтотеперь, если дело дойдет до драки, сможет справиться.., по крайней мере емухватит сил повалить этого человека на землю.

И все-таки лучше, если бы до этого не дошло. Мортпочувствовал, что Шутер начинает вызывать в нем какое-то странное и вовсе неуместное чувство жалости.

Однако джентльмен продолжал бесстрастно допытываться доистины:

— Тот, другой дом, в котором сейчас живет ваша жена, он ведьтоже здесь, в Мэне?

— Да.

— Она там?

— Да.

На этот раз наступила более длинная пауза. Сейчас оннапоминал Морту компьютер, перегруженный информацией. Наконец Шутер сказал:

— Я дам вам три дня.

— Это очень щедро с вашей стороны. Длинная нижняя губаШутера обнажила зубы, слишком ровные, чтобы поверить, будто дело обошлось бездантиста.

— Не шути со мной, сынок, — сказал он. — Я стараюсь изо всехсил держать себя в руках, и у меня это хорошо получается, но…

— Вы стараетесь! — закричал Морт. — А что, по-вашему, делаюя? Это невероятно! Вы появляетесь ниоткуда и предъявляете мне самое серьезноеобвинение, какое можно предъявить писателю. И когда я объясняю, что у меня естьдоказательства того, что вы ошибаетесь или намеренно клевещете, вы принимаетесьгладить себя по животику оттого, что вы, дескать, смогли удержать себя в руках.Невероятно!

Шутер опустил веки, отчего вид у него стал слегкаглуповатым.

— Доказательства? — возмущенно спросил он. — Я не вижу никакихдоказательств. Я слышу, вы что-то говорите, но разговоры — это недоказательство.

— Я же сказал вам! — заорал Морт чувствующий себя совершеннобеспомощным, будто боксировал с паутиной. — Я же все вам объяснил!

Шутер долго и внимательно смотрел на него, затем повернулсяи запустил руку в открытое окно машины.

— Что вы делаете? — сдавленным голосом спросил Морт Воттеперь он почувствовал прилив адреналина, вот теперь он был готов драться илиумереть, скорее, умереть, если… Шутер достанет из машины огромное ружье,которое неожиданно возникло в воображении Морта.

— Просто беру сигареты, — сказал Шутер. — Даю вам времяподумать. — И взял с приборной доски пачку «Пэлл-Мэлл».