В голове у каждого всплыл образ несчастного утопленника — последней жертвы сирен. Доктор Брок потер лоб, как бы пытаясь ослабить возникшее напряжение.

— Кажется, мы оказались в своего рода тупике. Идти сейчас к Стогам — самоубийство для любого, кто не является посредником сирен. В нашем местном отделе Общества таких посредников нет, как вы, должно быть, уже поняли. Ближайшая — Эвелина: она посредник банши[15]; но уж если вы не можете разговаривать с ними, на нее надежды совсем не остается. Кол еще не посвящен, но мы думаем, что его призвание — это общение с пегасами. Сирены в Англии — большая редкость, и я не думаю, что встречал способного связаться с ними посредника с тех пор, как десять лет назад умер последний посредник-универсал.

Миссис Клэмворси горестно пощелкала языком.

— И мы не можем возлагать надежды на то, что появится другой: мы видим, что в Британии они появляются раз в столетие или около того, — шепнула она Колу.

— Какие качества требуются от посредника сирен? — спросил мистер Мастерсон.

— Взаимопонимание с птицами — обычный признак посредника второго порядка, — живо отозвался синьор Антонелли.

Мистер Мастерсон покачал головой.

— Я никого такого не знаю, — сказал он.

Доктор Брок отнял руку ото лба, внезапно кое-что припомнив.

— Хотя… была эта девочка с птицами, — пробормотал он вполголоса. — Я встретил ее несколько дней назад. Вероятно, она приезжала сюда на экскурсию, но она определенно была посредником второго порядка — судя по тому, как она играла с чайками. Я собирался об этом рассказать, но помешали другие события.

Его товарищи, впавшие было в уныние, вдруг оживились.

— Как она выглядела? — с жаром поинтересовалась Эвелина.

Доктор Брок наморщил брови, пытаясь припомнить.

— В таких делах от меня толку мало. Маленькая девочка — да, явно очень юная. Младше Кола, я думаю. Одета, как вся молодежь, в джинсы, вы знаете, как все сейчас ходят. — Он осекся.

— Прекрасно, — сказала Эвелина, не в силах скрыть нотку раздражения в голосе. — Маленькую девочку в джинсах отыскать не составит труда.

Доктор Брок выглядел виновато.

— Я предупреждал вас, что я не очень хорошо запоминаю такие детали, но вот птиц я хорошо запомнил.

— Вы уверены, что она не местная? — спросила Эвелина.

«И чего она такая раздражительная? — подумал Кол. — У нее плохое настроение с того самого момента, когда на нее свалилась племянница, ограничив ее встречи с банши. А всем известно, что посредники банши не самые общительные из людей даже в лучшие времена».

— Сообщество у нас небольшое, и я знаю почти всех детей в городе. Раньше я ее не видел: в этом я уверен, — терпеливо повторил доктор Брок. — Кроме того, полагаю, она приезжала сюда на автобусе.

Вздох разочарования прокатился среди всех собравшихся. Кол на мгновение подумал о Конни: что, если это она? Но с другой стороны, она была его ровесницей, не младше, и ее дар, казалось, касался мелких млекопитающих, таких, как песчанки в школе. Должен ли он об этом сказать? Он уже откашлялся, чтобы встрять в разговор взрослых, но тут заговорила его бабушка:

— Остается только одно средство. Мы должны попросить самих чаек описать ее. Мои водяные эльфы могут поговорить с ними вместо нас.

— Хорошая идея, Лавиния, — сказал доктор Брок. Он посмотрел на часы. — Если вы будете так добры и устроите это сегодня вечером, думаю, что завтра мы могли бы собраться здесь, чтобы узнать, нет ли новостей. Времени хватит? — Миссис Клэмворси кивнула. — Хорошо. Спасибо всем за сегодняшнюю работу в крайне нелегких обстоятельствах. До встречи завтра.

Собрание окончилось, и гости стали одеваться. Кол почувствовал, что упустил момент, когда можно было рассказать. Возможно, это глупая идея: Конни не может обладать одновременно даром общения с четвероногими и крылатыми созданиями, если у нее вообще есть дар. На это никто не способен.

Поскольку было уже очень поздно, Кол пошел вместе с бабушкой, чтобы составить ей компанию на темных тропинках, ведущих к местам обитания водяных эльфов. Эльфы жили на покрытых зарослями склонах вересковых пустошей, там, где из горы, возвышавшейся над Гескомбом, били ключи. В этих маленьких низинах они были особенно чистыми, в них текла только дождевая вода, и они не были загрязнены удобрениями или промышленными отходами. Конечно, Кол не мог разглядеть все это сейчас: под деревьями царила чернильная темнота, он различал ручьи лишь по тихому журчанию бегущей по камням воды. Этот поход был редким развлечением для него, потому что бабушка обычно говорила с водяными эльфами наедине: присутствие другого человека — пусть даже ее внука — делало этих созданий настороженными и подозрительными.

Миссис Клэмворси зажгла электрический фонарик и осветила им большой камень, выступающий из воды.

— Вот это место, — сказала она. — Встань немного поодаль, Кол, и постарайся не особенно шевелиться. Славно, славно…

Кол сделал, как она просила, встал в сторонке и стал наблюдать за бабушкой. Она погасила фонарик, подождала, пока глаза привыкнут к темноте. Когда Кол тоже привык к темноте, он увидел, что все тонет в жемчужном свете почти полной луны. Теперь он совершенно ясно мог разглядеть воду, которая вытекала из угольно-черных озерец миниатюрными искрящимися водопадами. Затаив дыхание, он наблюдал, как бабушка поднялась на камень и начала тихо что-то напевать, облачко ее седых волос мерцало в лунном свете. Странный напев, казалось, не имел ни начала, ни конца, он лился из уст бабушки то набирая силу, то затихая до мягкого полушепота. Колу подумалось, что эта мелодия сама похожа на поток воды, вечно меняющийся, но каким-то образом остающийся неизменным. Миссис Клэмворси замолчала, и оба они замерли в ожидании в наступившей тишине.

Через несколько секунд сердце Кола заколотилось в груди: из воды начали подниматься фигуры. Хотя их сущность постоянно менялась, как вода, бьющая из источника, водяные эльфы сохраняли вид стройных людей ростом около двух футов. В их переменчивой, словно волна, коже отражалось темное небо. Лунный свет помогал разглядеть их развевающиеся волосы, длинные пальцы и темные глаза. Лица эльфов странным образом искривлялись, как будто смотришь на них через стакан воды.

Миссис Клэмворси простерла руку ладонью вниз, и ближайший к ней эльф легонько коснулся ее кончиками пальцев. Это прикосновение совершенно его преобразило: переливающееся тело внезапно обрело твердость, как будто превратившись в лед. Черты его лица стали резко очерченными: длинный острый нос, темные, как камешки, глаза. Он выступил из воды и встал рядом с женщиной, которую признал как посредника водяных эльфов.

Миссис Клэмворси и эльф вместе начали напевать ту самую, похожую на поток воды мелодию. Кол не понимал слова, но ему казалось, что он может уловить смысл, который вкладывали в пение исполнители. Бабушка сосредоточенно закрыла глаза, тон ее был умоляющим и обеспокоенным. Кол догадался, что она объясняла, как важно узнать, кто была эта девочка с птицами. Эльф, чье пение вибрировало на нижней ноте, поддерживая и дополняя мелодию посредника, успокаивал ее, лаская звуками, как поток воды нежно разглаживает спутанные листья водорослей. Кол сделал вывод, что эльф хочет помочь, хотя бы тем, что снимет тревогу, которая мучает его друга. Песня затихла: эльф разомкнул руки с посредником и отплыл назад, слившись с потоком воды, увлекая за собой других эльфов.