Дробов рвался к Паше, но Тюлень встал у него на пути. А он такой, что и ударить может. Только драки здесь не хватало.

– Славик, пропусти! – скомандовал Горохов.

– Мужик, ты не быкуй, да? – Тюлень провел по груди Дробова крепко сжатыми кулаками.

Костя ничего не сказал, сел за стол, оправил полы пиджака. Так драчливые воробьи приглаживают взъерошенные перышки. Мужик он крепкий на вид, челюсти у него мощные. Костя нервно жует резинку. Взгляд у него нехороший.

– У тебя что, жвачка с мухоморами? – насмешливо спросил Горохов.

Костя вынул изо рта резинку, расплющил комок в пальцах.

– Обедать будешь? – осведомился Павел.

– Марина в больнице!

– Эй, только не говори, что она аборт от меня делала!

– Какой аборт?! – вскипел Костя. – В коме она. Таблеток наглоталась.

– Да? А я думаю, какой может быть аборт? Рано еще. Или она после Никиты?

– Паша, у тебя с головой все в порядке? – рыкнул Дробов.

– А у тебя? – Горохов хищно сощурился.

– Она из-за тебя таблеток наглоталась!

– Плохо.

– Это все, что ты можешь сказать?

– Мужчины не плачут, – заявил Горохов.

– Да тебе все равно, что с ней будет!

– Костя, ты бы успокоился. Это я тебе как старому другу советую. А то вдруг наломаешь дров, загребешься щепки собирать.

– И что ты мне сделаешь?

– Я же сказал, успокойся. Что с Мариной? В коме, говоришь? Может, деньги нужны?

– Откупиться хочешь? Я же знаю, это ты мне за Аллу отомстил.

Горохов качнул головой, выражая свое несогласие с этим заявлением.

– Алла не при делах. Просто я хотел переспать с твоей сестрой и добился своего. Кстати, она знает толк в бабьем деле. Видать, с Никитой наблатыкалась.

– Что ты несешь? – рассвирепел Костя.

– Я говорю!.. – жестко, с угрозой отчеканил Горохов. – Твоя сестра – порченый товар! Зачем она мне такая?

– Ну ты и козел!

Костя в бешенстве вскочил со своего места, но поднялся и Горохов.

– Что ты сказал?!

Костя не стал повторять, вдруг ударил кулаком в челюсть. Наотмашь, быстро, со всей силы, на убой, как он это умел.

Горохов упал. Перед его глазами замельтешили чьи-то лица, зашумели голоса. На память ему почему-то пришла сцена из давнего прошлого. Летняя танцплощадка, пацаны из Нахаловки, драка. Паше тогда со всей силы зарядили в нос. Он сел на задницу, кто-то подал ему руку, и парень, ничего не соображая, снова бросился в драку. Сколько таких схваток было потом! Эта не первая и не последняя.

Только вот Костя Дробов больше бить его не будет. Не сможет.

– Ну, ты попал! – поднимаясь с пола, прохрипел Горохов.

Но Дробов не слышал его. Он со всех ног шел к выходу.

Тюлень догнал Костю и попытался ударить, но Дробов опередил его. Он развернулся и с размаха кулаком сшиб противника с ног.

Когда он ушел, Паша почувствовал боль в десне. Он сунул палец в рот, но вместо зуба за правым верхним клыком нащупал только обломок. Зря Костя сделал это.

Майор Архаров щелкнул мышкой, и одно лицо на экране компьютера сменилось другим. Нет, опять не та личность.

Дверь в кабинет открылась без стука, и через порог переступил Званцев. Так в кабинет могли входить только начальники, а этот фрукт к их числу не относился. Это когда-то политруки и прочие комиссары были заместителями, а сейчас они всего лишь помощники. Но не прогонять же целого подполковника!

– Что-то важное, Андрей Данилович? – не отрывая взгляд от компьютера, спросил Архаров.

– Вопрос у меня к вам, товарищ майор, – усаживаясь за приставной стол, издалека начал Званцев.

– Личного плана вопрос или служебный?

– И то, и другое.

– Не понял.

– Я слышал, вы розыском занимаетесь. Но по личному плану.

– Это вы о чем?

– Кто у нас за пропавших без вести отвечает? Пирожников. Вот он пусть и работает по этому делу.

– Это приказ или рекомендация? – хмуро осведомился Архаров.

– Жалоба на вас от адвоката поступила.

– От хорошего адвоката или от плохого?

– Какая разница?

– Это как с врачом. Неужели для вас нет разницы, хороший он или плохой?

– Что вы заладили? При чем здесь врач?

– А при том, что я помогаю хорошему врачу. Который мне жизнь спас. И вас, возможно, с того света вытащит.

– Меня?

– А разве вы не в полиции служите? Или за чужими спинами отсидеться ходите? – со скучающим видом спросил Архаров.

– Я?! За чужими спинами?.. Что вы такое говорите?

– Я говорю о том, что хорошим людям помогать нужно.

– Разговор о жалобе.

– Вот я и жалуюсь. На пулю, которая мне в живот вошла. На боль, которая могла меня убить. До сих пор, как вспомню, внутри все сжимается.

– Это психологический момент. Бронежилет пробовали носить?

– Наконец-то дельное предложение. – Архаров улыбнулся. – А то пришли, развели демагогию.

– Нет, просто вопрос у меня. Как там с Замятовым? Дело продвигается?

– Я представлю вам подробный отчет в письменном виде. А сейчас извините, мне нужно работать.

Званцев ушел, и Архаров с незлой иронией посмотрел ему вслед. Нудный он, конечно, мужик, этот Андрей Данилович, но, в общем-то, безобидный. Временами даже полезный.

Тяга к детективным расследованиям в нем проснулась, потому и крутится он вокруг оперативной работы. Иногда ему даже позволяют вникать в ход следствия. Тогда он дает советы.

Их, как правило, внимательно выслушивают и поступают наоборот. Такой метод, конечно, не всегда срабатывает, но Званцев уже мог занести себе в актив несколько правильных антиподсказок.

На столе элитное шампанское, коробка дорогих конфет, но все это слишком скучно и буднично. Бутылку распечатывать неохота. Да и к конфетам рука не тянется.

То ли дело раньше. Приезжаешь к Косте на дачу, он ставит бутылку дешевого портвешка, кидает на стол пару кислых яблок из сада. Выпиваешь, разгоняешься, и понеслась душа в рай. А сейчас все так уныло, что и начинать не хочется.

– Зря ты с Пашкой связался, – сказала Алла.

– А что прикажешь делать, если твой брат – хамло? – расстроенно спросил Костя.

Ему вовсе не до секса. На шампанское не глядит. Хорошо бы сейчас чего покрепче.

– А ты этого не знал?