самоубийству. Тогда отец решил возможно быстрее обзавестись другим ребенком, и вскоре мать забеременела. Бог услышал его молитвы – родился мальчик. По настоянию отца, он был назван тем же именем, что и умерший. Отец надеялся, что подмена одного ребенка другим на таком коротком отрезке времени поможет матери утешиться. Так и случилось, – Леонид Максимович залпом выпивает сок, – конечно же, я был в шоке. Так хотелось вернуться – ведь она сама вспомнила меня, передав привет, поговорить с Вангой. Теперь понимаете почему я с таким нетерпением ждал нашей встречи?

Я киваю, не нарушая его состояния. Мы молчим.

– Но я еще не все рассказал. – Леонов все больше волнуется. – В конце нашей встречи произошло еще более невероятное. Послушайте! У меня лежала рукопись новой пьесы. Я боялся ее отдавать куда бы то ни было, вы знаете, как я пострадал от своих драм. Рукопись моя была глубоко спрятана в доме, я не читал ее никому. Ни одной страницы. У меня хлыстом отпечаталась эта «политическая и идеологическая диверсия» в Постановлениях ЦК. Обе пьесы – «Метелица» и «Волк» – были не только запрещены к публикации, но и сняты с репертуара всех театров. Можно ли представить, что Ванга узнала о существовании этой рукописи? И, что совсем уже неправдоподобно, вдруг назвала мне имена некоторых героев? Можно ли допустить это?

Леонов снова начинает нервничать, и мне становится не по себе. Мы пили настоянную на травах водочку, закусывали разносолами. Но я уже не чувствовала вкуса так любовно приготовленных домашними продуктов. Я спрашивала себя, мог ли Леонов меня мистифицировать, знав о моем визите к Ванге? Обманывался ли сам? Или нечто подобное происходило, когда она приехала к нему в гостиницу?

Мне запомнился Леонид Максимович у открытой калитки, машущий вслед рукой. Положительно он выглядел на 45, не больше. Густоволосый, коренастый, в лице энергия нерастраченного поиска. И все же… И все же было в его фигуре нечто настороженное, как в теле оленя, готового при первой опасности скрыться.

Раза два после этого я видела Леонова в переделкинском лесу. Он бродил с палкой, приподнимая ветви кустов, разрывая мох. Как случилось, что он так сразу сдал? Болезнь, травмы? Передо мной был глубокий старик. Лицевой паралич сделал неподвижно сдвинутой одну щеку, слова он произносил невнятно, сливая окончания фраз и гласных. Знала от его близких, что он даже стеснялся переспрашивать заданный ему вопрос, чтобы не обнаружили убывание слуха. Оберегая его уединение, я редко останавливалась возле него – две, три вежливые фразы. Автор «Русского леса», слывший в людской молве писателем, значительно больше любившим флору, чем homo sapiens, проводил свои последние месяцы среди зеленых друзей – великого леса, который лечил его от людского сообщества и вражды.

* * *

Ванга умерла в 1996 году. Сегодня о ней вышло множество воспоминаний, газеты и журналы до сих пор тиражируют мифы о необыкновенном таланте ясновидящей. Ее феномен не могли разгадать ни великие ученые американской академии, ни разведка, ни пациенты. Одну из книг о ней я только что прочитала. Это книга Юлии Ким. Она показалась мне наиболее достоверной и человечной.

Знали ли в Болгарии, что феномен Вольфа Мессинга – современника Ванги – во много раз превосходил ее ясновидение? Быть может, вырасти Ванга в состоятельной семье, получи она образование и знай языки – кто определит, какой мощи достигли бы лучи ее провидения. Вспоминаю, как она тогда в Петриче вдруг прервала рассказ обо мне: «Вчера я помогла молодой китайской семье, они бежали из Пекина во время компании против хунвейбинов. Родителей выслали, дети не знали, куда именно. Они потеряли друг друга. Ну вот я и помогла молодым китайцам найти родителей». Невероятно, но Ванга точно указала место их проживания… за много миль от Пекина! И если бы это было неправдой, связь между родными не возобновилась бы. Увы, Ванга не оставила учеников или последователей. Не обнаружились они и у Мессинга.

Однажды до меня дошли слухи, что к Мессингу привозили подростка, мать жаловалась на странное поведение дочери. Посылая ее за продуктами в магазин и сетуя на то, что забыла ей сказать о чем-то необходимом в хозяйстве, она с удивлением и страхом обнаруживала, что девочка купила не только то, что мать попросила, но и то, о чем лишь подумала. Проверив ребенка, Мессинг будто бы сказал: «У вашей дочери великий дар, но если хотите, чтобы она была счастлива, постарайтесь не развивать его». И он рассказал, что для этого надо сделать.

Что предпочла мать и боролась ли она с талантом ясновидящей дочери, мы никогда не узнаем. Я же задаюсь вопросом: был ли счастлив сам Вольф Мессинг? Пока была жива его спутница, очевидно, был. Повторяю, умер Мессинг в полном одиночестве в 1974 году. Последние несколько лет, похоронив свою единственную любовь, свою жену Аиду, которая неизменно сопутствовала его выступлениям, он, в сущности, начал угасать.

Сегодня ему пытаются воздать должное. Но, на мой взгляд, Мессинг был одним из самых выдающихся людей ХХ столетия. Общаясь с «великими» мира сего, кровавыми и бескровными вершителями судеб нескольких поколений – кто знает, сколько бед ему бы удалось предотвратить, обладай он свободой? Куда направились бы чудодейственные способности «фокусника» из варьете «Винтер гарден» (Зимний сад), который отыскивал спрятанные у зрителей «драгоценности», какое огромное место он занял бы в учебниках и энциклопедиях, если бы, не отказался быть придворным предсказателем Гитлера и Сталина, и его деятельность не была ограничена режимом абсолютной секретности в СССР? В отрезок времени, отпущенный ему судьбой, его талант не мог быть не только исследован, и тем более направлен на пользу человеческого сообщества, но даже гласно обозначен.

Шестое объединение «Мосфильма»

Как-то году в 63-м прошлого столетия в квартире (на Ленинградском шоссе, 14) раздался звонок с Мосфильма: «Мы тут придумали новое объединение “Писателей и киноработников”. С Вами говорит Владимир Наумов. Не хотите стать членом редсовета?» Хочу! На первом же заседании оного Совета обнаруживаю – за столом сплошь мужское сообщество, я – единственная женщина…

Володя Наумов сегодня пишет: «У нас было общее желание создать свой очаг сопротивления, ибо уже тогда надвигалась тень, не такая, может быть, густая, но все же ясно ощутимая тень времен застоя. Сейчас многие считают, что застой, подобно утюгу, подавил и выгладил все на свете, задавил все живое в кинематографе. Это серьезное заблуждение, если не умышленная подтасовка. Конечно, ущерб, нанесенный кинематографу застоем, велик. Но сопротивление было. Причем сопротивление организованное, продуманное, сознательное.