Совершенно ничего! Ну, зачем вы приехали, только работать мешаете!

— Вы кто? — Мехреньгин, все больше мрачнея, уставился на толстяка.

— Я директор… Кокошин Илья Васильевич… — отозвался тот, несколько сбавив напор.

— А моя фамилия Мехреньгин, — веско заметил капитан, — это река такая — Мехреньга.

Директор замолчал и выпучил глаза.

— Вот что, гражданин Калошин, — продолжал капитан, — здесь произошло преступление, человеку нанесены тяжкие телесные увечья, и мы обязаны во всем разобраться! Так что это еще посмотреть надо, кто кому работать мешает!

— Я Кокошин… — робко поправил Мехреньгина сникший директор.

— Тем более! Что, у вас действительно совсем ничего не пропало?

— Говорю вам — ничего! Только мой стол с места сдвинули и немного повредили…

— Стол, говорите? — Мехреньгин оживился. — Покажите мне этот стол!

Директор провел капитана через офисное помещение, через приемную, где тихо, как мышка, сидела его секретарша, и впустил в свой кабинет.

Кабинет был просторный, красиво отделанный, но, безусловно, главным его украшением служил старинный письменный стол красного дерева с инкрустациями и бронзовыми накладками.

Стол этот стоял как-то боком, почти посредине кабинета.

— Вот, — Кокошин показал на стол, как будто знакомил его с капитаном Мехреньгиным, — сдвинули с места и повредили…

— Посмотрим…

Мехреньгин обошел стол, полюбовался на его инкрустированные дверцы, на выдвижные ящики.

— Хороший стол, — проговорил он одобрительно.

— Антикварный! — Директор зарделся, как будто это ему сделали комплимент. — Дорогой очень! Только вы посмотрите, что с ним сделали… там, внизу…

Мехреньгин опустился на колени и заглянул под стол. В правой тумбе была выломана часть облицовки, под ней виднелось темное пустое пространство.

— У вас здесь тайник был? — спросил Мехреньгин, выглядывая из-под стола.

— Да не было никакого тайника! — возмущенно отозвался директор. — Если даже и был, я о нем не имел никакого понятия!

— Допустим, — пропыхтел Мехреньгин, выползая из-под стола. — А вот это что такое? — И он показал Кокошину клочок красной шерстяной ткани.

— Понятия не имею. — Хозяин кабинета пожал плечами.

— Допустим… — Мехреньгин встал, вышел из кабинета и внимательно взглянул на секретаршу, которая под его взглядом еще больше оробела.

Собственно, глядел он не столько на секретаршу, сколько на ее одежду.

Одета она была в белую блузку и строгий офисный костюм светло-бирюзового цвета.

— Допустим! — повторил капитан и покинул офис.

В дверях Жека трепался с экспертом.

— Эй, ты куда? — окликнул он напарника.

— Погоди! — отмахнулся от него Мехреньгин.

— Не нравится мне это его выражение лица! — пожаловался Жека Семафорову. — Опять без премии останемся!

Мехреньгин спустился на первый этаж и остановился перед рождественской елкой. Точнее, перед оленем, запряженным в расписные саночки.

— Олень… — проговорил Мехреньгин задумчиво, — вот ты, оказывается, где…

— Здесь еще Дед Мороз был! — сообщил, бесшумно приблизившись, дежурный.

— Дед Мороз? — заинтересованно переспросил капитан.

— Ну да… этот, как его… Санта-Клаус! Прямо как живой!

— Как живой? А куда же он делся?

— Не знаю! — Дежурный развел руками.

— А что же вы не сообщили о пропаже?

— А он неизвестно чей… вчера привезли вместе с оленем и санками, а утром прихожу — нету…

— Ага! — Мехреньгин схватил дежурного за плечи. — А одет он как был?

— Кто? — дежурный испуганно попятился.

— Ну он, Санта-Клаус!

— В красную куртку… — ответил дежурный после непродолжительного раздумья.

— Вот в такую? — капитан показал ему клочок красной ткани.

— Точно!

— Спасибо! — Мехреньгин отпустил дежурного и снова понесся наверх.

Вбежав в офис, он повел вокруг носом, словно принюхиваясь.

— Ну что, нашел что-нибудь? — спросил его Жека.

— Подожди, не сбивай с мысли…

Мехреньгин вошел в приемную, огляделся по сторонам. Секретарша сидела тише воды ниже травы.

Мехреньгин подошел к шкафу, на котором сверху были навалены какие-то рулоны и стопки бумаг, и вдруг выбросил вперед руку.

На краю верхней полки трепыхались несколько красных ворсинок.

— Вы красное не носите? — спросил капитан секретаршу.

— Нет… — испуганно пискнула та, — мне не идет…

— Очень хорошо! — одобрительно проговорил Мехреньгин, придвинул к шкафу стул и взобрался на него. — Очень хорошо! Вот, значит, куда он это спрятал!

— Кто? — спросила секретарша, в душе которой любопытство боролось с робостью.

— Дед Мороз! — ответил Мехреньгин и запустил руку в завал на шкафу.

— Все равно висяк получится, — огорченно говорил Жека, когда они возвращались из «Старой крепости» в отделение. — Дело-то по поводу ограбления открыли, отписывайся теперь… Да и дело ерундовое…

— Вот интересно! — возмутился Мехреньгин. — Человека же по голове приложили — говорят, в тяжелом состоянии, бредит… А ты говоришь — ерунда!

— Все равно никого не найдем! — твердил упрямый Жека.

— Найдем… — проговорил Мехреньгин. — Есть у меня одна мысль… Надо бы к Люсе зайти…

— Это всегда пожалуйста! — Жека повеселел и ускорил шаг.

У Люси был народ, так что она только кивнула капитанам и, не дожидаясь заказа, поставила на поднос две чашки кофе с горячими румяными круассанами. Мехреньгин, однако, этим не удовлетворился и все вертел головой, дожидаясь, когда можно будет перемолвиться с барменшей словечком.

— Какая ты, Люся, сегодня симпатичная, — начал Валентин издалека, когда удача ему улыбнулась и за стойкой никого не оказалось.

Люся взглянула на него в полном удивлении — это Жека вечно отпускал всем комплименты и вообще вязался к каждой юбке, а Мехреньгин всегда держался скромно.

— Кофточка эта новая тебе очень идет… — гнул свое Валентин.

Люся фыркнула — надо же, даже кофточку заметил.

— Чего надо-то? — по-свойски спросила она. — Говори прямо.

— А вот как бы мне Танечку, подругу твою, повидать… — Валентин скромно опустил глаза, так как знал о Люсиной проницательности.

— Так понравилась? — прищурилась Люся.

— Очень! — соврал капитан Мехреньгин для пользы дела.

— Забудь про это! — отрубила Люся. — Танька зла на вас — жуткое дело! Ничего тебе там не светит! — И, не дожидаясь вопросов, продолжила: — Этот тип, — она указала на Жеку, — напустил-таки на директора Танькиного магазина ребят из экономического отдела. Директор, конечно, испугался, ну и уволил Таньку, чтобы она никому не рассказывала, что он кассу скручивает. И вторую, Галку, тоже, когда она из больницы вышла.

— Ну и ну! — поразился Мехреньгин.

— Говорила ведь ему — не суйся туда, — с досадой добавила Люся, — только хуже сделаешь! Так оно и вышло… Так что к Таньке не подкатывай — ничего не обломится.

— Ладно, Люся, ты уж извини, но адресочек ее мне дай, — решительно сказал Мехреньгин, отбросив дипломатию. — Мне для дела нужно ее допросить.

Люся взглянула ему в глаза и все поняла.

— Так бы сразу и сказал, — буркнула она, стремясь оставить за собой последнее слово.

Капитан Мехреньгин подошел к дверям заведения, взглянул на вывеску. «Печки-лавочки» — та самая забегаловка, про которую говорила барменша Люся.

Неожиданно у Мехреньгина засосало под ложечкой, и он вспомнил, что сегодня еще не