у стены рядом с дверью, в то время как Рейнджер достаёт телефон и делает множество снимков.

— Мы здесь закончили, — объявляет Черч, и близнецы отходят от Марка. Мы выходим из комнаты группой, и я съёживаюсь, когда дверь за нами захлопывается с такой силой, что с потолка в холле осыпаются крошечные кусочки штукатурки. В очень, очень тёмном холле. Свет в общей комнате на первом этаже включен, но здесь, наверху, темно как в аду.

Я оглядываюсь назад, на свою комнату на верхнем этаже, и меня бросает в дрожь.

Я в некотором роде рада, что не осталась там совсем одна, даже если жизнь с папой — настоящая форма ада. Единственным плюсом в последнее время является то, что он не отключал Wi-Fi по ночам. Я полагаю, что это форма сострадания, исходящая от него.

— Там был очевидный шов, — бормочет Рейнджер, уводя нас обратно в свою комнату. Его и Спенсера. Ну, технически, я думаю, это комната Черча, но…

Как только мы входим, и я вижу кровать Спенсера, всё ещё не застеленную с последнего дня, когда он был здесь, мои глаза наполняются слезами. Я обнаруживаю, что меня тянет к его угольно-серым простыням, и в конце концов забираюсь под них, слушая разговоры мальчиков.

Близнецы замечают это и обмениваются взглядами, останавливаясь рядом с Черчем, когда Рейнджер тяжело опускается на край своей кровати.

— Там была дыра, и кто-то её залатал. И проделал с этим чертовски хорошую работу. Это почти незаметно.

— Значит, тот, кто охотится за мной, что-то вроде эксперта по строительству? — спрашиваю я, потирая переносицу. У меня начинается мигрень, я это чувствую.

— Марк виновен, — говорят близнецы в унисон, глядя друг на друга, прежде чем вернуться в комнату. Они указывают друг на друга. — Мы это чувствуем.

— Почему вы так говорите? — Черч спрашивает мягко, но не так, как будто он с ними не согласен, а скорее, как будто хочет услышать их независимые мысли, прежде чем принять собственное решение.

— Дыра вела с чердака в его комнату. А потом была так искусно замаскирована. Зачем волноваться? Если только вы не хотели исключить мысль о какой-либо связи между вами и нападениями. — Тобиас пожимает плечами, и Мика продолжает за него.

— Я думаю, одним из придурков в толстовках мог быть Блейн, — я предполагаю, что Блейн — сосед Марка по комнате, пока не слышу обратное. — Но серьёзно, Марк — тот ещё придурок-вафельник, в комплекте с масляным лицом и кленовым сиропом для душа.

Я приподнимаю брови. Воу. Оскорбление, достойное насмешки в своём безумии. Я возьму на заметку. В любом случае, это кажется уместным.

— Если он один из нападавших на меня, то их, по крайней мере, ещё двое, — добавляю я, чувствуя, как усталость впивается в меня ногтями, и держусь изо всех сил. Я хочу вернуть Спенсера. Я хочу Кулинарный клуб, и выпечку тортов, и даже… даже лёгкие издевательства, я хочу, чтобы всё вернулось на круги своя. — Потому что я отчётливо слышала мужской крик, когда я атаковала первого парня перцовым баллончиком, и мужское ворчание, когда я ударила второго ломом. — Я смотрю на четыре лица, смотрящие на меня в ответ. — А там, в Эверли, одной из нападавших на меня была женщина.

— Давайте присмотрим за Марком, — говорит Черч, закрывая лицо в этой тёмной пустоте. Я бы не хотела быть на его плохой стороне. Чёрт, я была такой какое-то время, и это было некрасиво. И даже тогда его гнев был вызван только моим поведением. Представьте, если бы он подумал, что я причинила боль или даже убила его друга? Я бы не исключила, что этот парень пырнет кого-нибудь ножом. — И, может быть, он приведёт нас к двум другим.

— Или к Спенсеру, — предлагает Рейнджер, и в комнате воцаряется тишина. Мы все так сильно скучаем по нему в этот момент. Когда я приподнимаю его простыни и закрываю глаза, вдыхая этот фирменный аромат иссопа и кедра, я знаю, что не сдвинусь с этого места, не сегодня вечером.

— Можно я посплю здесь? — спрашиваю я.

Рейнджеру не требуется и секунды, чтобы ответить.

— Конечно, — шепчет он, а затем я сворачиваюсь калачиком и тихо плачу, когда гаснет свет, включается электрический камин и тихий звук закрывающейся двери подчёркивает, что близнецы и Черч покидают комнату. — Я собираюсь принять несколько таблеток снотворного. Хочешь? — я качаю головой; сейчас слова даются слишком тяжело.

Снаружи шторм бушует ещё сильнее.

Я изо всех сил стараюсь не думать об этом как о предзнаменовании.

Не работает.

Несмотря на мой уровень усталости, похоже, что я долго не засну, очень-очень долго. Вместо этого я остаюсь лежать там в компании шума бури и тёмного шепота моих мыслей.

Глава 5

Рейнджер засыпает первым, и мягкий звук его дыхания служит успокаивающим фоном на фоне потрескивания камина и стука дождя за окном.

Я лежала, свернувшись калачиком, в постели Спенсера, вдыхая его запах и прижимая его подушку к лицу, желая, чтобы вместо этого я обнимала его. То есть, если бы он вообще позволил мне. Если бы он не пропал, как бы всё обернулось? Смог бы он простить меня за ложь? Конечно, он простил бы остальных членов Студенческого совета. Я имею в виду, я мало что знаю об их истории, но, похоже, они какое-то время дружили.

Наконец, я засыпаю и позволяю своим мечтам привести меня в школу, которая не является этой школой, но, знаете, всё ещё похожа на этот сумасшедший сон. Здесь большие белые колонны и фрески, которые совсем не похожи на каменные стены и деревянные балки Адамсона. Спенсер там, и близнецы тоже, все они играют в эту дурацкую гоночную игру в моей комнате в общежитии. Черч и Рейнджер появляются позже со щенками золотистого ретривера на руках, и вот тогда я понимаю, что полностью растворилась в стране грёз.

Затем один из щенков из сна заканчивает тем, что мочится на меня, и я обнаруживаю, что промокла насквозь; я начинаю просыпаться, чувствуя себя глупо из-за того, что так разозлилась на собаку из сна.

Когда я моргаю, просыпаясь, я понимаю, что кто-то забирается ко мне в постель, кто-то мокрый, как, ну знаете, во сне о писающем щенке.

— Оу, — говорит человек, когда я пробиваюсь сквозь туман сна. — Какого чёрта ты делаешь в моей постели?

Мои глаза широко распахиваются, и я сажусь прямо, прислонившись спиной к стене, и в шоке таращусь на парня с серебристыми волосами, который