Его язык прикоснулся к ее языку, и это ощущение отозвалось маленьким взрывом в теле девушки. Впервые в жизни Элисон напряглась в ожидании чего-то еще более интимного.

Когда Максимо отодвинулся от Элисон, она слегка покачнулась, находясь во власти дурмана, вызванного ощущением его губ на своих губах.

— Макс, — прошептала она и потрогала свои губы — припухшие, горячие. Он одарил ее медленной чувственной улыбкой. — Макс… мне нравится.

Туман, окутавший Элисон, начал рассеиваться. Место желания занял стыд и осознание того, что произошло.

Максимо положил руку ей на живот, выражение его лица стало слегка напряженным.

— Ты носишь моего ребенка, Элисон. Нашего ребенка. — В его срывающемся голосе слышался явственный акцент, от которого у нее почему-то затвердели соски и участился пульс. — То, что нас влечет друг к другу, даже удобно.

— Удобно? — все еще плохо соображая, повторила она. Язык плохо слушался ее.

— Конечно. Разве не удобно, что моя будущая жена вызывает у меня сексуальное желание?

Элисон никак не могла прийти в себя от наплыва чувств, вызванных поцелуем Максимо, поэтому она снова просто повторила:

— Будущая жена?

— Да. Я все продумал и пришел к выводу, что это оптимальный вариант.

Наконец ее сознание полностью прояснилось.

— Я не собираюсь выходить за тебя замуж, — отрезала Элисон.

Если Максимо собирается обсуждать этот вопрос таким тоном, словно они беседуют о погоде, она ему не уступит. Она не имеет права утратить самоконтроль дважды меньше чем за пять минут.

— Элисон, ты вызываешь у меня не только желание. Ты умна, а характер твоей работы убеждает меня в том, что ты не лишена сострадания. С твоим-то умом ты и сама должна была прийти к такому выводу.

— Честно признаться, не вижу логики, — уверенно заявила она, — как и объективных причин для заключения брака с тобой.

Жаль, что уверенность была только в голосе, тогда как саму Элисон охватило смятение. Слова Максимо взволновали и возбудили ее так же, как и поцелуй. Сердце бешено заколотилось в груди, стоило ей представить себя женой такого мужчины, как Максимо.

— Мы не сможем разделить опекунство, поскольку ты живешь в Штатах, а я здесь, — продолжал он. — Кроме того, рождение ребенка вне брака наложит ряд ограничений, одно из которых заключается в значительном сокращении размеров состояния, которое он унаследует. Ты защищаешь детей от несправедливости и не допустишь, чтобы наш ребенок испытал это на себе.

— Сейчас рождение вне брака не играет большой роли, как было прежде, — заметила Элисон. — Люди относятся к этому терпимее, чем в прошлом. А для нашего ребенка, по-моему, будет хуже, если мы поженимся только ради того, чтобы он считался законнорожденным. Наша семья будет семьей формально, а на самом деле мы останемся чужими. Нужно время, чтобы люди притерлись.

— Нам поможет то, что нас влечет друг к другу — заметил Максимо.

— Ты предлагаешь познакомиться ближе через постель?

— Для начала можно и так, если нет другой возможности.

— Ты, кажется, упустил все, что я говорила, — бросила она. — Или ты ожидаешь, что я готова лечь в постель с незнакомым мужчиной?

— А что в этом такого? — пожал он плечами. — Раз уж мы ждем ребенка, в нашем браке трудно найти что-то противоестественное.

Возможно, для принца Росси не было ничего противоестественного в том, чтобы лечь в постель с женщиной, если он ее желает. Для Элисон, наоборот, эта ситуация была абсурдной. Может быть, кому-то это покажется смешным, но она не смогла бы заставить себя полностью обнажиться перед Максимо, не говоря уже об интимных прикосновениях. Она напрягалась при одной лишь мысли об этом.

— Извини, но я с тобой не согласна. Кроме того, если ты помнишь, я не ищу мужа.

— Я помню, но, как только ты рассказала мне о ребенке, все изменилось. Теперь решение принимаешь не только ты.

— Но и не только ты, — возразила Элисон.

Он сурово произнес:

— Поверь, до встречи с тобой я не имел ни малейшего желания повторно вступать в брак, потому что думаю… нет, уверен, что ни одна женщина не заменит Селену.

— Тем более я не вижу причин жениться на мне исключительно из-за ребенка, — ответила Элисон, стараясь не замечать укола в сердце при этих словах.

— Обоюдное влечение поможет нам преодолеть трудности — по крайней мере, на первом этапе.

— Я не считаю, что такой брак сделает малыша счастливым, — возразила Элисон. — И именно потому, что ты хочешь заключить его ради ребенка. — «А не ради меня», — подумала она, но тут же отругала себя за эту неизвестно почему возникшую мысль.

Максимо чувствовал, что теряет терпение.

— Я уже объяснил, почему считаю наш брак самым приемлемым выходом из создавшейся ситуации, пусть даже она возникла не по нашей вине.

— А я объяснила тебе, почему считаю наш брак совершенно неприемлемым выходом из этой ситуации, — стояла на своем Элисон.

— Я считаю, что в тебе говорит эгоизм, — огрызнулся он.

— А в тебе упрямство! — не осталась в долгу она. — Ты упорно не хочешь принимать в расчет мои доводы.

Неожиданно для Элисон он прикоснулся к ее щеке, и она вздрогнула всем телом. Темные глаза Максимо понимающе сверкнули.

— Хорошо, Элисон, не только ради ребенка, но еще оттого, что нас влечет друг к другу, давай поженимся, хорошо?

— То есть сделаем по-твоему, — пробурчала девушка, злясь скорее на себя, чем на Максимо. В конце концов, он не виноват, что способен вызывать в ней желание.

Почувствовав, что Элисон готова дрогнуть, Максимо усилил натиск:

— Элисон, давай попробуем. Если у нас ничего не получится, мы всегда можем развестись. Почему ты не хочешь попробовать? Может, потому, что боишься? — В его голосе прозвучал вызов.

«Именно потому, что боюсь», — неожиданно поняла Элисон. Она боялась, что — чего только не случается — полюбит Максимо, но не сможет вытеснить из его сердца первую жену. Этого ей не пережить.

— Я не боюсь, — ответила она, вздернув подбородок. — Просто считаю глупым жениться, чтобы потом разводиться. Уж лучше сначала познакомиться получше, присмотреться друг к другу. Ведь ребенок родится нескоро.

Максимо молча смотрел на нее несколько секунд, затем медленно кивнул:

— Ладно, не буду больше настаивать. Дам тебе возможность подумать. Может быть, в конце концов, ты согласишься с моими доводами.

Он повернулся и зашагал по коридору, словно никакого разговора между ними не было. Элисон, вновь ощутив подступающую тошноту и не имея при себе крекеров, поплелась за ним. Желания блуждать в одиночестве по лабиринту коридоров замка у нее не было.