Воспользовавшись ее уходом, а начальницы не было примерно с час, Ева выудила из сумки флешку и, найдя подходящую претензию, быстро скопировала текст. Потом переиначила каждую фразу и добавила обязательные ссылки на документы. И воспользовавшись отсутствием Ксении, открыла в Документообороте закладку «Топ-менеджмент» и, затаив дыхание, прочитала последние наставления руководства.

— Планерка завтра в 9-00 по скайпу!

— Ксения, что с претензией?

— Надя, что с проверкой?

— Игорь, жду баннеры!

— А ты когда будешь, Михаил Александрович? — написал некто Неженцев, и тут же высветился ответ:

— Я всегда с вами, дети мои! Работайте так, будто я стою у вас за спиной.

— А вы на корпоратив придете, Михаил Александрович? — осведомилась какая-то Дана. И Ева, посчитав такой вопрос бестактным, решила, что суровый шеф просто обязан поставить нахалку на место.

— Ну конечно, — написал Агафонов. — Я же Дед Мороз! Куда без меня?

— Значит, нужна Снегурка! — напечатал некто Крынкин и наставил кучу смайликов.

— Хватит базарить, — пришел грозный ответ. — Попробуйте поработать. Желательно с энтузиазмом, господа!

— А вы проследили, куда Дуська направилась? — лениво осведомился отец сразу после окончания приема. Вадим Ильич Макаров и его два сына по давней традиции чаевничали в ординаторской. Оба старших отпрыска выглядели задумчивыми и притихшими.

— Ох не к добру, — поморщился Макаров, наливая в чашку побольше заварки из белого фарфорового чайника, следом закинул в рот мясистый глянцевый финик и сурово уставился на парней. Оба сына, высокие лобастые и крепко сколоченные мужчины, больше походили на него самого, чем на покойную Нельку. Братья сумрачно попивали чаек из белых кружек с эмблемой клиники и не спешили с ответом.

— Илья? — рыкнул Макаров на старшего сына.

— Мы проспали, пап, — вяло признался первенец. — Вчера в гости ходили. Потом Тоне пришло в голову прогуляться, — тяжело вздохнул он. — Я к клинике подъехал за пять минут до начала приема. Дуську в глаза не видел.

Отец кивнул, принимая ответ, и сердито глянул на Никиту.

— А ты?

— Я ее около клиники высадил, пока машину во дворе ставил, наша красотка уже учесала к парку. И как она на таких огромных каблучищах передвигается? Ума не приложу…

— Ладно, проехали, — мотнул башкой отец и потянулся к стопке лежавших на столе историй болезни. Это означало только одно — на сегодня разговор о строптивой Дуське закончен.

— Ты осматривал Карташову, Илья? — поинтересовался Макаров, придирчиво изучая результаты анализов.

— Щитовидка почти не справляется. ТТГ зашкаливает. Гормоны назначил…

И пока отец и брат обсуждали новую пациентку и ее болячки, Никита взял со стола подготовленную заранее выписку и с умным видом уставился в нее. Но строчки будто слились в единое целое, а затем исчезли полностью. Никита вновь оказался в придорожном мотеле и опять ругался с Янкой.

«Вот же стерва, — поморщился он. — Ишь надумала заявить такое!» — рыкнул он мысленно, пытаясь взять себя в руки. И вновь оказался в небольшом гостиничном номере, где сквозь тонкую гардинку виднелась трасса и снующие по ней машины. Янка, рыжая ведьма, развалилась на кровати. И Никита снова почувствовал, как вокруг него сжимается ее плоть. Мерные удары, ласки, все вперемешку. Руки, зубы, неистовые поцелуи и нежное, чуть слышное касание пальцев. До сегодняшнего дня Никита Макаров мог с уверенностью заявить, что лучшей любовницы у него отродясь не было. И угораздило ж спросить про Дуську и ее новую работу! И Яна, ласковой кошечкой дремавшая у него на плече, тут же взвилась неистовой фурией.

— Ты! — ткнула пальцем в грудь. — Когда ты вообще от сестры отстанешь? Дай ей жить спокойно! Вы все! Семейка вурдалаков! Жизнь Еве поломали! Это ж надо, — запричитала Янка, — у самой красивой девчонки в классе до сих пор даже завалящего кавалера нет. Братья-идиоты распугали всех хороших пацанов…

— Да что ты понимаешь? — вскинулся Никитос. — Мы ее защищаем…

— От кого? От чего? От нормальной жизни? — подскочила Янка. Забегала по номеру одеваясь. — Ничего тебе не скажу, Макаров, — собирая огненные кудри в узел, прорычала она недобро. — Даже не спрашивай!

— Я и так узнаю, — рыкнул он, подрываясь с кровати. Глянул на часы и присвистнул.

— Да я не сомневаюсь! И Ева знает, что вы за ней следите! Все соседские бабки на вашем с папашей довольствии. Не дай бог приведет кого в дом! Так сразу ты или Илья, или все втроем прибегаете. Не дай бог девчонка в свои двадцать два с кем-нибудь поцелуется или пообжимается! Ты ж в муку смелешь того идиота, кто на нашу Еву покусится…

— Оставь мою сестру в покое, — рявкнул он, не сдержавшись. — Не твое дело! Дуська… Она не такая, как вы с Милкой. Не понимаю, почему она с вами, шаболдами, дружит…

— Зато я все поняла, — внезапно остановившись, холодно кивнула Яна и, хлопнув дверью, закрылась в санузле. Никита чувствовал, как внутри закипает злость. Хотелось скрутить поганого Дуськиного адвоката и трусить, пока не поумнеет. Это ж надо такое ляпнуть? Он подошел к окну и уставился на никогда не пустовавшую трассу. Засмотрелся на летящую на огромной скорости кавалькаду с мигалками.

«Кто? Куда?» — пронеслось в голове. Он не сразу расслышал, как открылась дверь туалета и Яна строгой павой выплыла в комнату. Надела сапоги и пальто, процедила негромко:

— Прощай, Макаров!

— Что? Куда? — не понял он. — Давай я тебя отвезу!

— Такси уже приехало, — спокойно оповестила она. — Не трудись. И больше мне не звони, пожалуйста, — с видом оскорбленной добродетели заметила она. Дверь распахнулась, выпуская Дуськину подружку, и тут же закрылась.

— Какие мы нежные! — фыркнул, скривившись, Никита. — Да таких, как ты, у меня по сто штук в каждой бочке…

Он подошел к окну и застыл, наблюдая, как высокая статная Янка, откинув на зеленое пальто рыжие волосы, неторопливо шествует к стоявшему поодаль такси, как провожают ее дальнобойщики восхищенными взглядами.

— Фифа гордая, — отмахнулся Никита. — Сама спишь с кем попало, и моей сестре такой же судьбы млятской желаешь, — поморщился он.

И только к вечеру воскресенья, когда сполна намахался лопатой, до него дошло. Наверное, в Янкиных словах и была доля истины. Уж точно Валентина Васильевна с первого этажа всегда звонила, стоило только кому-то заявиться в гости к сестре. Да и Гусь постоянно держал ухо востро. И при случае мог лично примчаться на защиту младшей сестры Макара. Никита вдруг осознал простую истину, раньше не приходившую ему в голову. Евдокия просила о такой изощренной опеке? Ей каково чувствовать себя недееспособной или умалишенной? И даже сегодня утром, когда Дуська уселась на заднее сиденье Крузака и отвернулась к окну, пытаясь сосредоточиться перед первым рабочим днем, он пошутил как-то глупо. Снова наплел что-то про младшего помощника ассенизатора. Сестра кивнула и до самого города не проронила ни слова. А потом молча вышла из машины и торопливо застучала каблуками по асфальту. Никита решил было дернуться следом, но остановил сам себя. В конце концов, есть масса способов узнать, где работает сестра. Достаточно позвонить знакомым ментам или клиентке, занимавшей в Пенсионном фонде какой-то важный пост. Вот только зачем? Дуська давно уже вышла из детсадовского возраста и стала взрослой.