— Мы только недавно познакомились. Я… я никак к нему не отношусь.

— Ну, тогда что вы о нем думаете?

Гледис нарочно не отводила глаз от своего бокала с вином.

— Он слишком много работает.

Старик со вздохом кивнул и потер глаза.

— Я сам был таким больше тридцати лет назад. Иногда мне хочется схватить его за плечи и встряхнуть хорошенько, чтобы он образумился, но вряд ли это поможет. Парень слишком упрям и никого не слушает. К сожалению, он пошел в отца.

Гледис очень хотелось расспросить мистера Гловера о Крисе и его семье. В то же время здравый смысл подсказывал, что лучше не приоткрывать эту завесу. Чем больше ей станет известно, тем больше шансов, что она влюбится. Однако Гледис с любопытством спросила:

— Отчего Кристофер стал таким?

— Его родители развелись, когда он был совсем юным. Печальная история. — Патрик наклонился вперед и сжал бокал в ладонях. — Ясней ясного, что Найджел и Дайана Депп любили друг друга. Но каким-то образом эту любовь вытеснили обида и разочарование. Сын стал оружием, которое они использовали в борьбе друг против друга.

— О, как это печально. — Как и боялась, Гледис стала проникаться сочувствием к Крису.

— Они оба завели другие семьи, а Крис, увы, напоминал своим родителям о их несчастливом браке. Учился он в лучших частных школах, но в жизни мало кому был нужен. Перед смертью Найджел пытался наладить отношения с сыном, но… — Патрик пожал плечами. — Насколько мне известно, его мать не виделась с ним с того времени, как он был подростком. Боюсь, на его долю выпало очень мало настоящей любви, той, которая придает смысл жизни. Конечно, были женщины, много женщин. Хотя до сего времени не нашлось ни одной, что научила бы его, как надо любить, и озарила бы его жизнь радостью. — Он замолчал и многозначительно поглядел на Гледис.

— Я же вам говорила, что еще очень мало знаю Кристофера.

— Будьте с ним терпеливы, — продолжал мистер Гловер, как будто не обратив внимания на слова Гледис. — Крис талантлив, не поймите меня неправильно — у парня такая дьявольская работоспособность, что все только диву даются. Однако иногда кажется, что он забывает о таких человеческих качествах, как сострадание. Как умение наслаждаться тем, что у тебя есть.

Глед не знала, что и ответить.

— Честно говоря, я начал терять веру в него, — поделился мистер Гловер с робкой улыбкой. — Он может быть холодным и безжалостным. Вы дали мне первый лучик надежды.

Гледис, пригубив бокал, растерянно молчала.

— Вы нужны ему. И ваша теплота, мягкость, ваша любовь.

От расстройства Глед хотелось заплакать. Старый джентльмен говорил ей именно то, что она не хотела слышать.

— Я уверена, что вы ошибаетесь, — вздохнула она.

Мистер Гловер добродушно рассмеялся.

— Не думаю, но я старый человек, так что будьте ко мне снисходительны, ладно?

— Конечно, но…

— Вы появились в его жизни не просто так, — сказал он, прищурившись. — А по очень важной причине. — Патрик прикрыл глаза. — Я просто чувствую это, как уже давно не чувствовал. Вы нужны ему, дорогая.

— Но… Я как раз думаю, что не нужна. — Гледис слышала, что в ее словах звучит отчаяние, но ничего не могла поделать.

Старик медленно открыл глаза и улыбнулся.

— А я все-таки думаю, нужна…

Он хотел что-то добавить, но тут в комнату вернулся Крис.

Начиная от закусок до мороженого, обед был самым замечательным и изысканным. Они посидели за кофе, потом выпили по стаканчику мягкого бренди. К концу вечера Гледис почувствовала, что немного навеселе и разгорячена — весьма опасное ощущение. Крис оказался прекрасным собеседником — остроумным, очаровательным. Много шутил. Он также расслабился, стал менее строгим. Очевидно, телефонный звонок принес хорошие вести, это было единственное, чему Гледис могла приписать его веселое настроение.

— Не знаю, как вас и благодарить, — сказала она Патрику, когда прибыл лимузин, чтобы отвезти их в отель. — Не могу припомнить более приятного вечера.

— Это я должен вас благодарить. — Старик легонько обнял Гледис за плечо и прошептал на ухо: — Помните, что я вам говорил. — Оторвавшись от нее, он сжал Кристоферу локоть, обменявшись с ним долгим взглядом. — Хорошо, что ты заехал.

— Скоро я дам о себе знать, — обещал Кристофер.

— Хорошо, хорошо. Буду ждать от тебя весточки. Сообщи, как продвигается проект торгового центра.

— Непременно, — обещал Крис.

Ночь стояла теплая, в машине было прохладно и приятно. Непонятно, как случилось, что голова Гледис оказалась на плече молодого человека.

— О, простите, — пробормотала она сонно.

— Вам хочется спать?

Она мягко улыбнулась.

— Может быть, немного. Вино всегда меня расслабляет.

Кристофер положил ее голову к себе на плечо и тихонько погладил по волосам.

— Вы не можете со мной поделиться, о чем шла речь между вами и Гловером, пока я разговаривал по телефону?

Гледис сразу насторожилась.

— М-м, да ни о чем. Почему вы спрашиваете? — Она решила притвориться, что не понимает, куда он клонит.

— Тогда почему он так глупо ухмылялся всякий раз, когда смотрел на меня? — требовательно спросил Кристофер.

— Я… я не знаю, вам нужно спросить у него. — Она попыталась убрать голову с плеча, но он не позволил.

— Когда я вернулся, у него в глазах появился лукавый огонек. Как будто надо мной сыграли шутку.

— Думаю, вы ошибаетесь.

Депп взвесил ее ответ.

— Нет, не ошибаюсь.

— Гм-м. — Гледис хотелось спать, а то, что она прислонилась к нему, как-то необычно успокаивало.

— Я думал над тем, что вы сказали мне сегодня днем, — сообщил он несколько минут спустя. Он говорил ей почти на ухо, и хотя она могла ошибиться, ей показалось, что он слегка коснулся губами ее щеки.

— О моей печальной, но истинной истории, — прошептала она, зевнув.

— О том, как вы мучились с музыкальной паузой.

— А, да, цезура.

— Завтра я улетаю в Портленд, — коротко сказал Крис.

Гледис кивнула, чувствуя необъяснимую печаль, а потом уже удивляясь глубине этого чувства. Когда он будет далеко, они не будут то и дело натыкаться друг на друга. Не будут спорить, подтрунивать — или целоваться. Если Крис будет вдали, она не сможет думать о нем как о персонаже из легенды с подвенечным платьем тетушки Эммы.

— Ну… Надеюсь, вы благополучно долетите.

— Во вторник утром у меня совещание. Отменить его невозможно, но я смог изменить рейс.