Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я шпионила за вами часа полтора, пока не пришла мама с ведром теплой воды и средством для мебели — надо было вымыть шкафы. Я занималась этим до самого ужина.
Брат пригласил тебя поесть с нами; вы оба выпачкались с головы до ног. Не знаю, во что вы там играли целых три часа, но я обрадовалась, что Бен не забыл о хороших манерах.
За ужином я изо всех сил пыталась на тебя не смотреть. Получалось плохо. Ты так улыбался, что хотелось улыбаться в ответ, а еще смахнуть с носа песчинки веснушек. Потом я узнала, что ты их терпеть не можешь, но мне они сразу запали в душу.
Ужин был незамысловатый — пицца на заказ и несколько бутылок колы. Я всегда требовала на ужин зелень или овощи, однако перед тобой не хотелось капризничать, так что я молча жевала пиццу.
Ты рассказывал о своей семье, что папа в сезон рыбачит на озерах, а мама работает в магазине. Ты не признался, что твой отец — самозабвенный алкоголик, а мать изо всех сил пытается это скрыть. Но я заметила печаль в твоих глазах. Именно из-за нее — даже не из-за улыбки — мне захотелось узнать тебя получше. Когда папа попросил меня сходить вместе с тобой к твоей маме за запасным ключом от нашего дома, сердце у меня чуть не выпрыгнуло из груди. Папочка и не подозревал, что выйдет из этой просьбы.
Мы шли по шуршащей траве, рядом медленно кружили светлячки. Стоял теплый душный вечер, почти как в родном Миссисипи.
— Никогда не видела светлячков, — прошептала я.
— Серьезно, что ли? — Твои первые слова, обращенные прямо ко мне.
— В Миссисипи полно комаров. Знал бы ты, какие они злющие! Все постоянно спреем брызгают, он убивает комаров, но папа говорит, что и светлячков тоже.
— Зато у нас светлячков просто куча. Когда я был поменьше, мы ловили их и запихивали в банки, а потом накрывали крышками, только дырки для воздуха в них прокалывали. А банки ставили рядом с кроватью, как фонари.
— Ничего себе! — Не знала, что у меня акцент, но тут сама его услышала, сравнив свой говор с твоими гладкими интонациями.
Мы дошли до твоего дома, ты приподнял дверной коврик и достал ключ. Внутри было темно, и у меня засосало под ложечкой — тоскливое чувство, которое находит при возвращении в пустой дом.
— И что, они прямо светятся, такие фонари?
— Светятся.
Ты открыл дверь и скрылся внутри, оставив меня на пороге. Я ждала и ждала, даже испугалась, не забыл ли ты, что я снаружи. А потом ты вышел с ключом в руке. На его серебристых гранях отражалась луна. Ты вложил ключ мне в руку.
— Вообще я больше не ловлю светлячков.
— Почему? Это же весело.
(Знаешь, у Мэй и у Клейтона такой же вздернутый нос, как у тебя.)
— Не очень. Когда просыпаешься, они уже мертвые. Жалко их. — И ты исчез в темном доме.
Вот и всё. Я влюбилась. Понятно, что наши отношения развивались со временем. Год спустя ты уехал, но я все никак не могла забыть мальчика, который перестал ловить светлячков.
Я люблю тебя. С Днем святого Валентина. Спасибо, что потом опять меня нашел.
«И откуда она все помнит?» — удивился Люк, утирая глаза. Он давно уже сполз на колени, облокотившись о кровать — поза почти молитвенная. Странно. Люк не молился с детства. Мольбы к Господу он возносил, с головой забравшись под одеяло, чтобы укрыться от криков, доносившихся снизу, — мама с отцом ругались. Господь не услышал тогда, не слышит и теперь.
В спальню ворвалась Мэй. Она уже собралась в школу — красный джемпер, под ним водолазка. Спутанные волосы разметались по плечам.
— С Днем святого Валентина, папочка!
Она запрыгнула ему на спину и обняла за шею.
— Тебя тоже, солнышко! — Люк повернулся и подхватил ее на руки, как принцессу. — Приготовила «валентинки»?
— Да, мне Джесси помогла. Очень классные получились. Она в Интернете посмотрела, как их делать.
— Надеюсь, мне тоже одна достанется?
— А как же! — Мэй подскочила на ноги. — Ой, подожди, я совсем забыла…
Она достала из кармана большую розовую расческу с резинками, обмотанными вокруг ручки.
— Заплетешь мне косички?
У Люка во рту пересохло. Он сто раз видел, как это делала Натали, и даже сам однажды попытался, однако ничего не вышло — пальцы слишком неуклюжие. Но разве можно расстраивать дочку в такой день?
— Садись. — С первой попытки зубцы расчески зацепились за узелок в волосах. Мэй вскрикнула. — Ой, прости, пожалуйста. Может, не стоит?
— Стоит, — ответила она, поколебавшись. — Две косички, пожалуйста, на прямой пробор.
— Слушай, у меня идея! Ты садись, а я тебя причешу и расскажу одну историю.
— Про любовь?
— Ага, очень красивую.
Люк пересказал историю знакомства с ее мамой, дополняя подробностями, которые припоминал на ходу. Мэй слушала, затаив дыхание, и терпела, даже когда он дергал ее за волосы. Первую косичку заплел с третьей попытки, зато вторая удалась сразу. Он как раз успел дорассказать. Мэй подбежала к большому зеркалу и улыбнулась.
— Отлично! Спасибо, папочка!
Конечно, ни разу не отлично. Присмотревшись, Люк заметил, что косички вышли кривовато, совсем не так, как получалось у Натали. Но ничего, сойдет. Мэй повернулась и сделала реверанс, прихватив по краям красную юбку. Она даже надела колготки с сердечками в честь праздника. У ее мамы в гардеробной была припрятана коробка с разноцветными праздничными носками — он отдаст их Мэй, когда у той нога подрастет.
— Спасибо, папа! — Она поцеловала его в щеку.
В комнату вошел заспанный Клейтон, держа в руках смартфон Натали.
— У мамочки телефон звонит.
Мелодия звонка пробудила у Люка неприятный эффект дежавю, даже живот скрутило. Звонящий не знал, что Натали умерла. Значит, придется сказать… Он поглядел на экран, но номер был не записан в контактах. Странно. Люк нажал на соединение и прижал палец к губам, посмотрев на детей.
— Алло?
В трубке раздался женский голос:
— Здравствуйте! Я ищу мистера Ричардсона. Меня зовут мисс Мэйсон, я школьный психолог в Шепардской средней школе. Звоню по поводу Уилла.
Почему она звонит по номеру Натали? Наверное, сначала попробовала дозвониться на домашний, Люк давным-давно отключил его. Ему было легче в тишине.
— Это я. Подождите секундочку.
— Конечно.
Люк прикрыл рукой трубку и прошептал Мэй:
— Пойди достань вафли из морозилки, я спущусь через пару минут.
— А мама на День святого Валентина всегда пекла розовые блинчики!
Ну, на блинчики времени точно не хватит.
