Однако и иного хотелось, чего-то пока не оформившегося конкретикой, но объемного, ценного, важного… Потому что эта встреча и девушка дух из него вышибли, разбудив в душе что-то забытое, припорошенное пылью прожитых по отдельности лет, но так и не обесценившееся, выходит.

Нет, нечего ее светить кому попало.

Ну да ничего, теперь и контакты есть, и адрес Кирилл узнает — не потеряет больше он эту девчонку, которая, как оказалось, в саму суть его вплелась так же крепко, как мышечная память о движениях в спарринге…

Выдохнув, рухнул на пол, признав, что сегодня больше не выдюжит, тем более если еще бежать хочет. Одиннадцать минут семнадцать секунд. Ладно, оставалось надеяться, что Ленька его сильно не обошел.

Честно сделал скриншот и загрузил результат в программу, позволяющую тренеру отслеживать совместные соревнования… Посмотрел их результаты, которые тут же, через тридцать секунд, Сергей, их тренер, скинул обоим: у Лени было на три миллисекунды меньше…

Блин! Как мало надо для счастья с утра, а! Поболтать с Катюшей и тут чуток вырваться вперед. Аж на душе потеплело.

Загордился, ага. Вот, иногда меньшая масса тела — все же преимущество, как и рост короче шпалы.

Хотя, ясное дело, они шли «ноздря в ноздрю», если честно. А учитывая двух детей и беременную жену, дополнительно «висящих» на Леониде, то его результат даже существенней, чем у вечно одинокого Санька, отвечающего только за себя и бизнес. Ведь Леня находит время тренироваться, несмотря ни на что.

Не то чтобы Санек ловил кайф от такого расклада. А уж как и все друзья еще семейными стали, тот же Олег, Юрка, теперь вот Ленька, так что-то совсем накрыло… Вроде и не планировал никогда женой обрасти или таким чем-то, а заело, было такое. Выходит, устал быть один. Да и не стремился никогда к такому существованию «бадыля», а жизнь как-то сама все распределяла. И в чем смысл тогда, для чего столько парился… непонятно. Не хватало Саньку чего-то, противно тянуло под лопаткой глухой тоской. Но и с кем попало не тянуло просто время разменивать. Не нужны ему были суррогаты, тут уж реально лучше один на один с собой, чем держать рядом кого-то, кто бесит и раздражает.

Но как прокляли! Не цеплял никто, не йокало ничего внутри, не торкало… Или слишком переборчивый стал, требовательный? Искушен уже всем, чем можно.

Хотя с Катей вчера, если честно… Так аж прожгло за грудиной.

И настолько по-разному. Прямо бешенство испытал, когда понял, что в браке ее обидели, что тронули «его девочку». Да, вот так. И нежданной жаждой полыхнуло, когда за плечи обнял. Мля! Вот как есть, не хотелось ее из рук выпускать! Наоборот, еще бы ближе притиснуть, чтоб кожа к коже… Потянуло, как магнитом.

Но тема скользкая и неоднозначная пока. Обмозговать бы все по-спокойному. Пусть и не понимал пока как. Даже сейчас тело отозвалось на одни мысли, бахнув горячей волной крови в пах! Шо пацан, твою м**ь!

А ведь по жизни, вроде, и женщины хорошие попадались, и интересные, и глубокие, не сказать, что пустышки все (к тем уже давным-давно не тянуло). Блин, словно в каком-то вечном долбанном поиске… Устал. Потому и накрывало, наверное, порою так, что мама не горюй. Поэтому зацепило? Или серьезнее вопрос, существенней их встреча с Катериной? Как новый виток в судьбе… Долги, что не отработал и не отдал?

Ладно, нет времени мозговать сейчас. Еще бегать.

Вытер лицо полотенцем, заставив себя встряхнуться. Открыл мессенджер — и вот прям расплылась на лице улыбка, будто в голову малой залез и покопался там. Читать между строк в словах Кати он всегда умел. Или, по крайней мере, надеялся, что еще не утратил это умение. На сто баксов поспорить мог, что она и не думает ему больше звонить.

Катька с детства была такой же гордой, как и брезгливой в плане посуды и еды. И просить о чем-то, признать слабость — для нее боль мучительная. Сдохнет от голода, но не попросит кусок хлеба.

Правда, помнил он о ней и другое…

А потому, пусть и не думает. Хоть и понимал в чем-то Катюшу, сек то смущение и неуверенность, про которую она упоминала еще в поезде. Ну и ладно. Он — не гордый вообще… Не в таком. Жизнь своими ударами выбила из башки все глупости и комплексы.

Так что упускать или терять ее из виду больше не намерен. А там… поживут — увидят, куда и как повернет. Слишком по кайфу оказалось то чувство, что в эти сутки его накрыло с головой. Да и, кстати, как выяснилось, было многое в жизни Катерины, к чему ему точно стоит присмотреться. Даже если она сама не то чтобы «за». Ольшевский своих никогда не бросал.

Да, вышло так, что долго не лез в жизнь Кати и ее семьи. Тогда, после смерти ее отца, который первым «боссом» Александра в свое время был, его жена на предложение о помощи попросила не трогать их, оставить в покое. Хотела заново начать, порвав всю связь с прошлым. В чем попрекнуть бабу? Имела право, натерпелась такого, что и врагу не пожелаешь. А тут жизнь наладила понемногу. Заново замуж вышла, за юриста какого-то, вроде. Наверное, вышло у нее. Он следил, но глубоко не лез, так, мониторил издалека по верхам, все же чувствуя ответственность. И долги, что все же оставались за семьей, они с Олегом на себя взяли. Мутно там было моментами, неясно, однако считали себя многим этому человеку обязанными. И закрыли вопрос, казалось.

Но, уж коли судьба его вновь с Катюшей столкнула, вилять в бок не собирался, как и разрывать эту, вновь наметившуюся между ними связь.

На улицах еще почти никого не было. Что и неудивительно, в шесть утра в субботу и туристы не особо готовы памятники изучать. Еще и по дождю. Так что он с удовольствием даже бежал по пустым улочкам, вымощенным брусчаткой, в направлении парка, который должен был быть неподалеку, если память не подводила. Мелкий дождь не мешал. Накинул на голову капюшон спортивной толстовки, погрузившись в мысли. Саньку всегда хорошо при беге думалось, будто в голове что-то на место становилось.

Вчера его, конечно, крепко так пытались прижать на встрече. И, главное, исподволь, мягко. Но он тоже не пацан, уже били-перебили его, а Санек всегда свою линию держал, хоть и «поистрепался гранями», как шутил порой Горбатенко.

Разобраться надо будет хорошо в том, что узнал, почву еще и дома прощупать. Потому как не верилось, что местные самовольничали… Слишком серьезное дело, деньги и ответственность ему предлагалось на себя взять. В обход Горбатенко. А Санек так не поступал, и это не могли не знать. Кто-то столичный пытается руками местных Олега сместить? Тоже не очень верилось. Над ними всеми «начальники» и верха имелись, и тут не церемонились: перестал устраивать — тебя просто «списывали» со счетов. И с этого света. Но Санек не слышал ни единого слуха или намека на то, что Горбатенко утратил расположение или доверие вышестоящих. Наоборот даже, не зря Олега на такой уровень политики вывели, доверили столичную область.

А тут Ольшевскому местные наркотрафик предлагают наладить в обход друга. Х*еново, просто капец! Во-первых, Олег всегда был против наркоты, слишком большие человеко-потери, считал Горбатенко, и Санек полностью поддерживал такое мнение. Да и, несмотря на заманчивые (и это слабо сказано!) суммы, не тянуло влезать в наркоту. Направление жирное, но и грязное, чреватое. Его как-то Бог берег пока, может, потому, что ничем подобным и не занимался.