— Лёша, почему ты не писал мне? Не звонил? И тогда в аэропорту я ждала тебя… — почти шепотом говорит, боится спугнуть ту атмосферу между ними.

— Я не видел смысла писать, делать больнее друг другу. А в аэропорт я не успел, когда приехал самолет уже, взлетел, — виновато произнес блондин, — да и тут такая хуйня стала происходить, когда ты уехала. Сыпались угрозы с разных городов, отменяли концерты один за другим, а я не мог иначе, чтобы из-за каких-то уёбков страдали люди. Песни им мои не нравится, пропагандирую наркотики, секс, а ещё у меня тату нацистские, смешно да?

Девушка прикрыла ладонями рот и тихо смеялась. Алексей сел рядом и усадил Аню на коленки обхватывая талию руками.

— А тогда было не смешно, каждый день бухал, не выходил из дома. Пацаны уже стали тревогу бить, а мне просто нужна была поддержка, родные только по телефону поддерживали, говорили все наладится, а я… мне было похуй на все это, на концерты, на песни, на всю ту хуйню что творилась вокруг меня, каждое утро открывая глаза я хотел увидеть тебя рядом, но тебя не было.

Она даже представить не могла как было ему плохо, под всей этой оболочкой, равнодушного мажора, скрывалась ранимая душа. Теперь она здесь и даст ему сил идти дальше, несмотря ни на что.

— Прости меня, — утыкается ему в шею, знает, что этими словами она не заставит забыть обиду и боль, но постарается сделать все, чтобы он был счастлив с ней, — почему ты сразу со мной не поговорил? Был холоден со мной, — смотрит в его глаза цвета тёмного шоколада.

— Боялся наговорить кучу дерьма, обидеть, мне надо было время. Меня никто не предупредил о твоем приезде, узнал уже когда Чернов в аэропорт привез.

— А я бы не смогла на тебя обидеться, Лёша, — прислоняется лицом к лицу, кладет ладонь на его затылок и прижимает ближе к себе, — я люблю тебя, люблю.

В ответ он целует её, трепетно и осторожно. Словно она хрусталь и от одного прикосновения может разбиться на миллион частей.

Мир словно замирает, но стук в дверь и левые разговоры возвращают ребят обратно на землю.

— Там уже толпа образовалась, Лёха, давайте вы потом продолжите? — Сергей был не в духе, ему пришлось пробираться через толпу фанатов, что загородили проход до гримерки. Аня слезла с парня и поправляя на себе одежду пошла к дверям.

— Ань, останься, пожалуйста, — девушка слушается и возвращается на место, — я хочу, чтобы ты всегда была рядом, — целует в губы и шепотом проговаривает, Сергей сзади обнимает двоих за плечи.

— Советам вам да любовь! А теперь рассоединяемся и принимаем фанатов.

Аня рассмеялась, а Сергею дали подзатыльник. Дождавшиеся своей очереди фанаты наконец смогли встретиться со своим кумиром.

***

Города сменялись каждый день, уставшие, но безумно счастливые ребята с новыми силами приезжали в новый город. Очередной пункт назначения город Иркутск. Аня волновалась, первый раз она приезжает в свой родной город где её никто не ждет, город в котором она выросла, провела самые беззаботные дни в своей жизни, он забрал у неё все. Она любила свой город и ненавидела.

Вся команда приехала в гостиницу, чтобы отдохнуть перед концертом. Зотова же не стала ложиться спать, переодевшись она незаметно выскочила из номера и поехала к себе домой, больше года она не появлялась здесь, соседка что ухаживала за её бабушкой, присматривала за квартирой. Женщина не узнала внучку подруги, перед ней стояла взрослая девушка, с короткой стрижкой и большими зелеными глазами, от той маленькой Анюты ничего не осталось. Соседка передала ей ключи и Аня осторожно с замиранием сердца вошла в квартиру.

Стояла тишина, время здесь замерло, все было как при бабушке. Только пахло уже не ванилью и разной выпечкой, а чем-то другим, чужим и отталкивающим. Девушка проходит по коридору и входит на кухню, сердце обливается кровью, в этой комнате бабушка проводила все свое время. Постоянно баловала внучку вкусняшками, все удивлялись, как Анюте удается быть такой худенькой, а бабушка всегда отвечала, «Это все гены». От воспоминаний об еде, в животе заурчало и девушка поглаживая живот села на стул.

В голове продолжали всплывать разные воспоминания, в уголках глаз собрались слезы, как бы ей хотелось все вернуть назад и ещё раз побыть рядом с любимой бабушкой. Пережить все моменты заново, как же становится плохо, когда понимаешь, что уже ничего нельзя вернуть: ни время, ни человека, ни ту атмосферу в которой ты рос. Все меняется, ничто не вечно.

***

Алексей смог уснуть лишь на пару часов, сколько бы он не выступал, волнение присутствует всегда, но это приятное волнение, радостное, что скоро ты будешь обмениваться эмоциями со своим слушателем, отдавать все свои последние силы.

Приняв душ, артист вышел из своего номера и пошел в номер к Ане, по доброй традиции они всегда после дневного сна шли на легкий перекус. Алексей постучал в номер девушки, но никто не открывал, нахмурившись он набрал номер, внутри нарастала тревога.

— Ань, ты где? Я у твоего номера стою, — голос напряжен он чувствует, что девушке сейчас тяжело.

— Я сейчас дома, тут так пусто… — он все чувствует, каждой клеточкой своего тела.

— Мне приехать?

— Да.

Сбрасывает вызов и ничего не сказав остальным, вызывает такси, адрес помнит. Сам себе удивляется, тут он был один раз и все помнит. Просит водителя ехать быстрее, ему надо к своей девочке.

***

— Бабушка рассказывала, что я была непослушным ребенком, куда-нибудь да совала свой нос. А ещё любила залезать у соседа в прицеп от машины, я залезу под темную ткань, что закрывала этот прицеп и сижу, мне так нравилось, по кочкам или ямкам, а я в темноте лежу и подпрыгиваю, такой аттракцион был. Первый раз сосед меня сам обратно привез домой, а последующие разы бабушке приходилось ездить за мной, — Алексей и Аня сидели на кухне, девушке было необходимо с кем-то поговорить и поделиться воспоминаниями, почувствовать себя ребенком.

— Серьезно? — смеялся блондин, — а я почему-то думал, что ты всегда такая спокойная была.

— Да я еще той пацанкой была, одену сарафанчик свой любимый беленький и идем с мальчиками по гаражам прыгать, вот только постоять за себя не умела, меня Юля защищала, — вспомнив про подругу, оба изменились в лице, — интересно как она сейчас живет.

— Расскажи ещё что-нибудь, пацанка.

— Ругала меня бабушка за этот сарафан, утром ухожу он чисто белый,