litbaza книги онлайнРоманыИзбранница Наполеона - Мишель Моран

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 73
Перейти на страницу:

Герцог Ровиго[4]

Дворец Тюильри, Париж

Чтобы поднять настроение, я пробую напеть мотив, но погода, и та как будто состоит в заговоре. Весь день за окнами льет дождь стеной, от раскатов грома Обри скулит и забивается под кровать, так что даже если бы Полина и была с утра в хорошем расположении духа, она бы все равно начала злиться.

— Наверное, Поль, я никогда не поправлюсь. Никогда.

Княгиня возлежит на любимой кушетке. В платье, которое на ней надето, скорее пристало блистать на каком-нибудь балу, нежели целый день валяться в четырех стенах.

— Хотите, я закажу еще гранадиллы? — Это был ее любимый напиток на Гаити, и чтобы побаловать сестру, император распорядился доставлять ей его раз в месяц.

— Конечно, нет. Неужели ты думаешь, что я могу сейчас пить?

— Утром ваше высочество пили чай. — Но она мои слова пропускает мимо ушей.

— Ты послал за доктором Корвизаром?

— Час назад.

— Так где же он, черт побери!

Я поднимаю на нее глаза из-за книги. Если будет кричать, ответа не получит. Эту ошибку вечно допускают ее любовники, когда пытаются ее урезонить в тот момент, когда она забывает о здравом смысле. Но княгиня Боргезе — женщина больших страстей. Если она любит, то всем сердцем. Но уж если ненавидит…

— Он сделал это нарочно! — заявляет она, откидываясь на атласную подушку. Я замечаю, как она морщится, и пытаюсь угадать, искренне это или притворно. — Хотел, чтобы я узнала последней.

— Вы в самом деле считаете, что у императора именно такой ход мыслей?

— Да у него вообще никаких мыслей нет! — кричит она. — Иначе он бы не выбрал в будущие императрицы Франции эту губошлепую австриячку! И я узнаю об этом последней! Полагаю, ты уже в курсе, где он находился эти три дня? — Ответа она не ждет. — В Версале. Каролина говорит, вернулся этим утром и ни с кем, кроме тебя, видеться не пожелал.

С кушетки Полина наблюдает за мной, и смысл ее обвинений понятен.

— Он ведь говорил тебе, что выбирает австриячку, да?

— Да.

— И ты от меня утаил?! — кричит она.

— Он просил меня не распространяться.

— Но ведь я его сестра! И ты служишь у меня!

— А не императору Франции?

Она хватается руками за живот, но я вижу, что на этот раз уязвлена ее гордость.

— Давайте я прочту вам из Оссиана, — предлагаю я и, не дождавшись возражений, иду к книжному шкафу и беру одну из книг слепого шотландского барда. Кожаный переплет потерт, да и страницы изрядно потрепаны. — Кэт-Лода, — начинаю я, а когда дохожу до ее любимой строчки, «Прекрасная роза, луч Востока», Полина начинает читать мне в унисон.

«Сияющий луч взошел на востоке. Он озарил оружие Локлина в руке короля. Из пещеры вышла во всей красе дочь Торкул-торно. Она прикрывала кудри от ветра и затянула дикую песнь. Песнь пирований на Лулане, где когда-то отец ее жил»[5].

Тут она останавливается и еще раз произносит имя короля:

— Торкул-торно.

— «Торкул-торно седовласый», — отзываюсь я словами самого выразительного описания в поэме.

— Смешное имя, не правда ли? — замечает она. Я вижу, что мысли ее где-то далеко, и откладываю книгу. — Почти такое же нелепое, как Мария-Люция.

Я только вздыхаю в ответ.

— Что? Ты, надеюсь, понимаешь, что брату придется заменить его на что-то французское?

Мне уже делается жаль новую императрицу.

— А знаешь, что мне еще сказала Каролина? — шепчет Полина, хотя мы в комнате одни. — Он отдает Жозефине Елисейский дворец. Это в придачу к дворцу Мальмезон. И титул императрицы у нее тоже остается! Хотелось бы мне взглянуть в лицо этой венской шлюшки, когда она услышит об этом. — Полина откидывается на подушку. — Ступай! — приказывает она, самая трагическая фигура во всей империи, и при этом корчится, как от настоящей боли. — На двенадцать ты вызван к брату в кабинет. Но потом ты мне перескажешь все, что он о ней скажет! — Полина садится. — Все!

Я покидаю апартаменты княгини и немедленно замечаю перемену. В залах дворца не звучит смех, лица придворных встревожены и напряжены. Хотя у Полины и имеется целый список претензий к бывшей жене брата, во Франции Жозефину всегда считали его талисманом, амулетом удачи и в войне, и в мире. Все знают о ее щедрых пожертвованиях бедным и больницам, а перед каждым сражением ее видели коленопреклоненной в Нотр-Даме в молитве за французских солдат. Даже скупые на похвалу парижане называли ее Мадам Виктория.

— Это дурное предзнаменование, — произносит одна из дам. — Она отбыла под раскаты грома, и дождь с тех пор так и льет.

— Вы видели, месье Евгений и мадам Гортензия плакали? Бонапарт для них единственный отец, другого они и не знали.

— Жена девятнадцати лет и к тому же из Габсбургов!

У дверей кабинета императора похожий разговор ведут два гвардейца. Я узнаю обоих. Рослый любимец женщин Дасьен был мне добрым другом, когда я только прибыл в Париж, и инструктировал меня насчет дворцового этикета. А Франсуа учил меня фехтованию. Увидев меня, оба улыбаются.

— Поль! — Дасьен дружески хлопает меня по плечу.

— Император здесь?

— У него его секретарь и граф де Монтолон. — Дасьен озирается по сторонам. Убедившись, что в зале никого нет, он шепчет мне на ухо: — Так, значит, правда, что он собрался жениться на какой-то австриячке?

— Племяннице Марии-Антуанетты? — добавляет Франсуа.

Я киваю.

— Я слышал, император посылал своего приемного сына Евгения к австрийскому послу договариваться. Подумать только: послать сына бывшей жены просить руки другой женщины! Ты себе такое мог бы представить?

Нет. Впрочем, на Гаити такого бы и не произошло. При всей нашей, как говорят, отсталости, у нас не женятся и не разводятся ради забавы.

— Неправильно это, — продолжает Франсуа. Он шокирован, хотя я этого не понимаю. При здешнем дворе именно так все и делается. — Она же была Мадам Виктория! Слишком высоко он метит, что нашел себе невесту королевской крови. И не какую-то, а габсбургскую принцессу!

— Идем, надо тебя объявить, — произносит Дасьен. А может, он спохватился, что мы увлеклись разговором, который скорее надо вести где-нибудь в саду или на конюшне. Он распахивает двустворчатые двери, и мое имя эхом разносится по императорскому кабинету.

Входя, я ловлю свое отражение в зеркалах, откуда на меня взирает высокий мужчина в ботфортах и при золотых эполетах, происхождением наполовину француз, наполовину гаитянин, со смуглой кожей и зелеными глазами, по которым никто не может угадать его происхождения. У меня нет ни состояния, ни фамильного имени, которое давало бы мне шанс продвигаться наверх, но при здешнем дворе такие вещи значения не имеют.

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 73
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?