Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А что случилось? В чем вы подозреваете Сашку, что он натворил?
— Дело вот в чем... видите ли, Элиза Игоревна, вашего соседа час назад убили. Кто-то всадил в него две пули. Похоже на работу профессионала.
— Вы... что вы имеете в виду? Сашку застрелили? И теперь вы подозреваете меня в том, что я наняла какого-то киллера, чтобы убить его? Так вот к чему были все эти разговоры о нелюбви к соседям? Вы решили, что я таким образом решила избавиться от Сашки, так, капитан Остапов?!
— Да... то есть нет. Сначала мы выдвигали такую версию, не буду скрывать. Но потом я поговорил с вами и поменял свое мнение. У вас была возможность законным путем выселить Коротина из квартиры, но вы этого не сделали. Скажите, где он покупал одежду?
— Ну что он мог покупать, если не работал? Я покупала Сашке в «секонде», и мой друг Вадим отдавал ему старую обувь, куртки — размер у них практически совпадает. Совпадал...
— Скажите, серый в полоску костюм вы ему купили?
— Нет, костюмы в «секонде» не попадаются почти.
— А вы не знаете, где он мог раздобыть костюм?
— Понятия не имею. Я с самого утра была на работе, вернулась недавно. Сашку я этим утром не видела, он спал, наверное, я оставила ему еду и бутылку пива — здесь, на столе, и ушла.
— Соседки говорят, что Коротин вышел утром, потом вернулся с каким-то пакетом, а после снова вышел — уже в костюме.
— Ну, значит, так оно и было, но я не в курсе. Я вам уже сказала, что Сашку не видела, но утром он был дома и жив-здоров, я слышала, как он храпит. И завтрак съел, до сих пор тарелки в мойке, видите?
— Понятно. Я могу осмотреть его комнату?
— Пожалуйста, вот его дверь, не заперта.
— Пригласите еще кого-нибудь из соседей.
— Нет необходимости. Вадим, иди сюда.
Рыжий вышел в коридор. Господи, ну кто бы мог подумать, что из тощего заморыша вырастет такой здоровенный парень! Остапов исподлобья посмотрел на него и промаршировал в Сашкину комнату.
Сашка никогда не запирал свою дверь на ключ — брать там было нечего. Комната почти пуста — неприбранная кровать с грязным бельем, шкаф с одеждой, несколько фотографий молодой Антоновны... и моя — на зеркале.
Я давно не заходила к нему и понятия не имела, что он держит у себя мою фотографию. Черт, я почти ничего о нем не знала, кроме того что он — слабак и ничтожество. А теперь уже ничего и не узнаю, с его смертью порвалась ниточка, которая связывала его мир с моим. Я никогда не узнаю, как именно он видел мир.
— Негусто. — Остапов открывает шкаф. — А где он держал документы?
— Кажется, в ящике стола. Паспорт и что-то еще.
— Да, нашел, спасибо. Скажите, у него бывали гости?
— Нет. Когда-то давно его компания сломала мне дверь, с тех пор Сашка гостей не приводил и выпивкой ни с кем не делился.
— Но у него же были какие-то друзья или знакомые?
— Возможно, только мне о них ничего не известно. Сюда он никого не приглашал.
— Хорошо. Мы сообщим, когда вы сможете забрать тело. Вот мой телефон, если что-то вспомните, звоните.
— Ладно.
Он уходит, я закрываю дверь. Рыжий молча обнял меня и повел в комнату. Я знаю, о чем он думает, я думаю о том же: Сашка и Андрей почти одного роста, даже фигуры чем-то похожи, и волосы одного цвета, и случилось так, что именно Сашка вытащил из мусорного бака костюм, который я выбросила. И соседа убили, потому что он надел его.
— Ты выбросила костюм в контейнер около дома? — Рыжий неодобрительно смотрит на меня.
— Нет. На соседней улице.
— А повезло найти его именно Сашке. Вот непруха!
— Да. Что делать-то теперь? Как могло случиться, что он нашел костюм сегодня? Я выбросила его почти неделю назад!
— А ты не знаешь, как у нас мусор вывозят? Ты выбросила в четверг, на выходных никто не вывез, в понедельник тоже. Сашка часто рылся в баках — бутылки искал — вот и нашел.
— Это значит только одно: нашего приятеля усиленно ищут, причем тех, кто ищет, мы не знаем, но это не полиция. А методы этих людей весьма похожи на полицейские — выслали ориентировку, и все. И кто угодно — проститутка, бомж — увидели Сашку в костюме и сообщили, так что нашему пациенту нельзя пока выходить, его ищут.
— Надо ему сказать. — Рыжий ерошит волосы. — Или не надо?
— Ты думаешь, он глухой? Помоги ему вылезти из шкафа. Газеты купил?
— На холодильнике лежат.
В этой стране не бывает хороших новостей. Ну вот. Тарифы на электроэнергию будут пересмотрены в ближайшее время. Вы думаете, там, наверху, спохватились и решили, что цена слишком высокая? Нет. Пересмотреть — это значит повысить. Мы к этому уже привыкли, но куда повышать дальше, я просто не знаю. Теперь дешевле будет освещать квартиру свечами.
Или вот это: сотрудники полиции участвовали в бандитской группировке. Тоже мне новость! Они и есть бандиты, только с индульгенцией и мандатом корпоративной неприкосновенности. Убивай, пытай, грабь — и ничего. Правда, если случайно убьешь кого-нибудь, то уволят с работы, и то не факт.
Или вот: Андрея Вернера, сына немецкого бизнесмена Клауса Вернера, еще не нашли. Вдова Клауса Вернера переправила тело мужа в Германию. Сотрудники полиции ведут расследование, и если у кого-то есть информация... У кого-то она таки есть, конечно! Кому понадобилось похищать этих фрицев? А потом еще убивать? Я так понимаю, что старшего Вернера нашли где-то неподалеку от нашего города, и нет оснований думать, что младшему повезло больше. Или это сынок все и устроил? Вдова тоже вполне симпатичная, так что кто знает, что там у них произошло.
— Андрей, кушать будешь?
— Нет, спасибо. Я слышал ваш разговор. Я хочу сказать, что благодарен вам за заботу, но мне надо уходить. Приютив меня, вы рискуете.
— Никто не знает, что ты здесь. А вот как только ты выйдешь отсюда, да еще такой красавец, тут уж тебе и конец. — Слушай меня, парень, я знаю, что говорю. Так что сиди пока тихо, а там порешаем.
— Но теперь они доберутся до вас!
— Я думаю, Сашку никто ни о чем не спросил, хотя, конечно, уже знают, что убили не того. — Рыжий моет посуду и рассуждает вслух. — Тебе просто нужно переждать еще пару недель, пока все утихнет, они устанут искать или же решат, что ты выбрался из города — и оставят поиски, вот и все. Это просто бандиты, никаких хитрых ходов от них ждать не приходится.
— Ты прав, наверное, — соглашается с Рыжим Андрей.
— А потому ложись и отдыхай. Лиза, я съезжу к Ирке, ты тоже отдохни.
— Отвези ей покушать и вот еще, возьми. Я ей рубашечку купила, тапочки и халат.
— Сложи все в пакет.
Рыжий уходит. Представляю, какими взглядами провожают его мои соседки. Ну почему они такие злобные? Старость? Возможно, возрастные изменения в психике, но отчего-то мне кажется, что они такими и были. Хотя я могу ошибаться. Почему их так интересуют чужие дела? Рыжий говорит, что это оттого, что больше нет собственных. Возможно, так оно и есть.