— С жженым сахаром и корицей?

Дженна удивилась, увидев, как засияло его лицо.

— Да, но…

Зазвенел таймер, и Стен уже чуть ли не облизывался в предвкушении.

— Тебе понадобится дегустатор.

— Он у меня есть. Это я. Однако Стен уже шел на запах.

— Но мнение должно быть объективным!

— Это твое-то?

Схватив рукавичку, Стен открыл духовку. Он вытащил лист с печеньем и даже слегка застонал. Этот стон был настолько чувственным, что вызвал легкий трепет в самых потаенных местах ее тела.

Стен благоговейно поставил лист с печеньем на решетку и обернулся к Дженне.

— Дженна Джин, ты должна понять…

— Дженна, — автоматически произнесла она, твердо решив избавиться от второго имени.

— Хорошо, Дженна. Черт возьми, я буду называть тебя королевой Англии, мадам Президент, Ваше Королевское Высочество…

— Видно, тебе жуть как хочется печенья.

— Это печальные факты моей биографии, но я ел филе миньон, пил шампанское, даже пробовал шоколадный мусс. А вот домашнее печенье я в последний раз ел… — Он осекся и покачал головой. — Я не помню когда. В этом один из минусов холостяцкой жизни. Ну, давай же, Дженна Дж… — Он проглотил остатки ее второго имени и придвинулся ближе. — Облегчи мои страдания.

Дженна вздохнула. Непонятно, почему его просьба дать ему печенья действует на нее так возбуждающе. Он-то наверняка ни о чем таком и не помышляет. Наверняка.

— Ты хороший мальчик, Святой Стен. Сейчас я переложу печенье и…

— Дай я это сделаю, — попросил он и усадил ее на стул.

Было интересно наблюдать, как Стен пробует печенье: сначала он обгрыз края, потом языком слизнул с губ крошки, а потом уже стал откусывать кусочки, чуть постанывая от удовольствия. Дженну бросило в жар. Боже, если он так наслаждается печеньем, что же он может проделывать с женщиной?

Стен схватил еще два печенья и проглотил их с таким же вожделением. Дженна наблюдала за ним исподтишка. Когда их взгляды наконец встретились, лицо его выражало полнейшее удовлетворение.

— Просто замечательное печенье.

— Рада, что оно тебе понравилось.

— Теперь моя очередь тебя ублажать.

— В этом нет необходимости. — Дженна стала слабо сопротивляться, но он поднял ее со стула.

— Как это нет? Я обещал тебе воскресную прогулку на яхте и выполняю свое обещание.

— Но я же предупредила тебя, что буду занята.

— Помню, однако твои планы изменились.

— Нет, я…

— Дженна… — Он притянул ее к себе так близко, что она смогла рассмотреть ямку на его подбородке, упрямый рот и густые ресницы. — Если ты не поедешь, я подумаю, что ты меня боишься.

— Совсем как в детстве, ловишь меня на слабо.

— Факт налицо, миледи.

Дженна вдыхала запах мужского лосьона и корицы, с трудом выдерживая его безжалостный взгляд. У нее даже немного закружилась голова. Он, видимо, привык получать то, что хочет, но Дженна усомнилась, действительно ли она ему нужна. Она постарается ему это доказать.

— Ладно. Только я хочу, чтобы мы взяли с собой шампанское.

— Замечательная яхта, — сказала Дженна, откидываясь в шезлонге. День уже клонился к вечеру, и народу на озере было немного.

Стен выключил мотор и бросил якорь.

— Думаешь, ребятам она понравится?

— Да они от восхищения рты пораскрывают.

— Хочешь шампанского?

— Хочу, — ответила она, скрывая улыбку. Им пришлось заглянуть в три магазина, чтобы найти именно то шампанское, которое ей нравилось. Стен протянул ей бокал. — Спасибо.

— Вот уж не думал, что ты любишь шампанское, — признался он и сел рядом с банкой пива в руках.

— А что, ты думал, я люблю?

— Не знаю, — пожал он плечами. — Белое вино, например. Почему шампанское?

Может быть, чтобы ему досадить?

— Пузырьки нравятся. Меня всегда интересовало, каково было бы принять ванну из шампанского.

— Дай мне знать, когда решишь попробовать. Я готов купить целый ящик, только бы не пропустить такое зрелище, — вкрадчиво произнес Стен, и у Дженны екнуло сердце: трудно представить себе Стена в качестве стороннего наблюдателя.

— Ну зачем же? Иногда интереснее что-нибудь себе вообразить, чем увидеть.

— Знаешь по опыту?

Он, конечно, имел в виду опыт сексуальный, но она не намеревалась поддаваться на провокацию.

— В некотором роде, — неопределенно сказала она и с тоской посмотрела на водную гладь озера. — В данный момент я думаю о том, как здорово было бы прыгнуть за борт в прохладную воду. — Она отпила глоток шампанского и бросила на Стена обвиняющий взгляд. — А из-за твоего чертова гипса я колодой пойду ко дну.

— Я его сниму перед Днем молодежи, — усмехнулся Стен.

— Ну и хитрец же ты!

— Обыкновенный мальчишка с Черри-Лейн.

— Ты никогда не был обыкновенным.

— Нет?

— Ты умел отбивать чечетку. А если бы ты разрешал нам, девчонкам, залезать в шалаш, который был у тебя на дереве, мы бы вообще лучше к тебе относились.

— Так вы же играли в принцесс, а мы — в пиратов, летчиков и…

— Я несколько раз залезала наверх ночью.

— Правда? — удивился он.

— Ага. Ночью там было замечательно, особенно если дул ветерок. Листья шуршали, а дерево качалось, как лодка или самолет.

— Да-а, — задумчиво сказал Стен. — Не знаю, было ли это совершенным безумием или, наоборот, гениально, что мой отец построил этот шалаш.

— Может, и то, и другое: это сделал замечательный человек, который был без ума от своего сына.

Дженна перехватила взгляд Стена и увидела в нем печаль: отца Стена уже не было в живых. Она вспомнила детство и какими они тогда были друзьями.

— Мне жаль, что он умер, — тихо сказала она и взяла его за руку. В его глазах она увидела целую гамму чувств — одиночество, любовь к отцу, горечь от его утраты.

Сердце ее сжалось. Стен никогда не выставлял напоказ свою ранимость, он всегда отделывался шуточками. Дженна его понимала, потому что и у нее были свои приемы, чтобы прятать уязвимость: она либо прикрывалась щитом самоуверенности, либо просто убегала прочь.

Он позволил ей себя разглядывать, и странно, между ними установилась какая-то связь. Они как бы открывали друг друга заново, и она была этим потрясена.

Смутившись, она выдернула руку, и оба одновременно вздохнули.