— Не густо.

Доктор приоткрыл одеяло и вздрогнул. На шее и груди женщины были видны язвы, некоторые кровоточили, кожа сильно шелушилась.

— У вас тело не чешется? Зуда не чувствуете?

— Нет.

— Не болит?

— Нет. Я задыхаюсь.

Профессор подошел к окну и открыл его.

— Здесь должен быть свежий воздух. Это не простуда. Возможно отравление или фурункулез. Сколько ехать до станции?

— Километров шестьдесят, — сказал проводник. — Но когда мы до нее доедем, не знаю, уже больше часа стоим. Можем еще пять часов простоять.

— Большая станция?

— Нет. Вряд ли найдем там медикаменты. Воду они нам дадут.

— Где же мы сможем найти лекарства?

— Только в Белом Яре. Это ближайшая крупная станция. А дальше Томск.

— В поезде есть связь?

— У начальника поезда рация.

— Значит, идем к начальнику поезда. Дайте больной воды, сколько есть. А девушке — бинт.

Профессор повернулся к растерянной молодой особе.

— Из бинта сделаете маску в четыре слоя. Сумеете? Болезнь может быть заразной. Вам нельзя болеть, вы должны помогать матери. И не закрывайте окно.

Проводник принес бутылку нарзана из заначки и бинт.

— Мама поправится, доктор?

— Конечно. Но надо отправить ее в больницу. Если это фурункулез, то нужно делать переливание крови. Сейчас я ничего сделать не могу. Аспирином мы ее не вылечим.

Девушка заплакала. Успокаивать родственников профессор не умел, он привык иметь дело с солдатами и немного огрубел на работе.

Прошли по вагонам от восьмого до первого. В каждом профессор разговаривал с проводниками и всем говорил одно и то же:

— Найдите любой повод и пройдитесь по купе. Обратите внимание на больных. Кто-то с насморком, потливый, покраснение глаз, озноб. Составьте списки, на обратном пути я у вас их заберу, а лучше принесите к начальнику поезда. Соберите все. бинты, что есть. Нам нужны маски для здоровых людей.

Начальник поезда спал. Пришлось его разбудить. Это был скуластый, здоровый мужик лет пятидесяти в военном мундире без погон с орденскими планками и без руки.

— Вот так встреча! — воскликнул безрукий. — Не помните меня, доктор? Это вы мне руку оттяпали в 43-м. По живому пилили, без наркоза. Стакан спирта — и поехали. Мне тогда кисть раздробило шрапнелью. Я Лука Лыков.

— Имени не помню, через меня таких тысячи прошло, Лука. Кисть твою помню. Затянули с доставкой, гангрена вверх поползла.

— Так я же под перекрестным огнем сутки в грязи провалялся, пока меня вытащили с поля. Девчонка-санитарка Варюха на своем горбу волокла. Геройская девка!

— Варю Горскую вызвали в особый отдел, и никто ее больше не видел с тех пор. Врачом она была, а не санитаркой. Но собирать раненых с полей я запретить ей не мог.

— Впереди фрицы, за спиной СМЕРШ, от чьей пули больше солдат полегло, сейчас никто не скажет.

— Ладно, Лука, забудем фронт. У нас тут свой фронт начинается. От Томска можно доехать до ближайшей станции на машинах, или только по «железке»?

— Должны быть дороги.

— Вот и я так думаю. Надо радировать в Оренбург, я дам список медикаментов, их должны отправить нам навстречу. В поезд занесли страшную заразу. Если мой диагноз подтвердится, то я бессилен. Нужны сыворотки, а такие есть только в Москве. Не дождемся, болезнь протекает очень быстро, от одного дня до трех — и смерть.

— Так что же делать?

— Отделить здоровых от больных.

— Вы считаете, что у нас много больных?

— Эта дрянь передается воздушно-капельным путем. На тебя чихнули, и ты заболел. Болезнь маскируется под простуду. Мы выехали со станции Судженск пять суток назад и топчемся на месте. Никто с поезда не сходил и не заходил. Новых пассажиров нет. Значит, заразу мы везем со стройки. Сколько человек успели пообщаться между собой за пять суток? Кто-то заразился, а кто-то нет. Все зависит от иммунитета.

— У нас занято три четверти мест, — сказал проводник. — Можно освободить один вагон и устроить там лазарет для зараженных.

— Хорошая мысль, — кивнул профессор, — только одним вагоном мы не обойдемся.

— Освободим два хвостовых, — предложил Лыков. — По прибытии в Томск сможем их отцепить от эшелона и двинуться дальше. А больных перевезут в больницы.

— Отлично. Решение принято. Начнем работу ночью и тихо, чтобы не поднимать панику.

— Нет ничего хуже паники, — согласился Лыков. — Как мне доложить обстановку начальству, чтобы они нормально отнеслись к нашему требованию выделить транспорт, лекарства и пригнать сюда машины? До такой наглости никто еще не доходил. Вы думаете, там не запаникуют?

— Грипп! Скажете — вирусный грипп. Запрос пошлете за моей подписью. Никто не усомнится в моем диагнозе.

— А что это, если не грипп? — осторожно спросил проводник.

— Эта болезнь пока плохо изучена. Вряд ли вы о ней слышали.

— Не чума, надеюсь? — спросил начальник поезда.

— Нет, не чума. Откуда ей здесь взяться. Я вот еще о чем подумал. Ресторан надо закрыть. Там всегда толчея, думаю, оттуда и началось распространение заразы. Проводники помогут разносить пищу по купе.

— А может, вы преувеличиваете, доктор? — спросил проводник.

Отвечать не пришлось: один за другим начали приходить другие проводники. Пятеро из девяти подтвердили наличие больных со сходными признаками болезни.

— Всем надеть маски, — командовал профессор. — Начинайте расселять задние вагоны, к полуночи они должны быть свободными. Нам нужны носилки. Во время транспортировки больных в коридоре никого быть не должно. Все надо проделать очень быстро, не давая людям опомниться.

— А что делать с родственниками?

— Выделить им бинты для повязок. Медсестер нам взять негде, поедут с больными. Хорошо бы опросить пассажиров. Наверняка среди пятисот человек есть медработники. Пришлите их в мое купе, я их проинструктирую. Мне нужны помощники.

— Черт! Похоже на блокаду, — сказал Лыков.

— Пойми главное, Лука! Всех мы не спасем, кто-то умрет, но уберечь от гибели многих в наших силах. Спорить бессмысленно, надо действовать. Приступайте. И главное — нам нужна вода. Ищите емкости. Остановите поезд у первого же источника.

Профессор ушел к себе.

— Куда вы пропали, Иннокентий Ильич? — удивленно встретил его капитан.

— У нас крупные неприятности, Яков.

Профессор сел, налил себе полный стакан водки и выпил. Морячок последовал его примеру.

— Дезинфицирует. Правильно. Беру вас, Яша, в свои помощники. Этой ночью нам спать не придется.