Но с ее мотивацией — во что бы то ни стало выжить — ей ничего не стоило отказаться.

— Благодарю вас. Не обращайте на меня внимания и наслаждайтесь от души!

— А вы чем будете наслаждаться?

— Удовольствием, с каким вы едите колач.

Он пожал плечами:

— Теперь, когда мне осталось так мало жить, я могу себе это позволить. Ох, простите, мне не стоило это говорить.

— Джордж, говорите все, что вам вздумается, и делайте все, что угодно. Вот как вы должны провести это лето.

— Ваш подход мне нравится. С удовольствием жил бы так всю жизнь. — Отломив ломтик булочки, он положил его в рот и зажмурился от удовольствия. Затем открыл глаза и поймал на себе ее взгляд. — Что ж, у меня есть хорошая новость и плохая новость. Плохая новость — я не спешу оказаться в раю. Хорошая — я уже вкушаю райскую пищу.

— Судя по навигатору, лагерь находится отсюда всего в десяти милях, так что в этих булочках у вас не будет недостатка.

— Правда, это невероятно вкусно. Неужели мне не удастся уговорить вас попробовать хотя бы одну?

— Ни за что! Приятно знать, что в этом раю каждый день пекут колачи. Сделайте одолжение, съешьте еще кусочек — за меня.

Она медленно пила чай и посматривала вокруг. Еще одна навязчивая привычка — проверять, не привлекает ли она к себе внимание, и прикидывать пути к побегу — вращающаяся дверь позади стойки и главный выход на улицу. Не увидев ничего подозрительного, она стала рассматривать художественные снимки на стенах.

— Какой прекрасный снимок озера Уиллоу!

— Действительно, — согласился Джордж.

На фотографии была запечатлена безмятежная луна и залитое ее призрачным светом озеро в обрамлении ив, склонивших над ним свои гибкие ветви. Она обратила внимание на подпись автора фотографии.

— Дэзи Беллами! Джордж, это ваша родственница?

— Возможно. — Губы его тронула легкая улыбка. — Поразительная вещь! — воскликнул он, запивая булочку глотком капучино. — Я столько лет следил за уровнем холестерина, а в результате умру вовсе не от болезни сердца. — Он попробовал мороженое. — Знать бы раньше!

Клэр не стала его убеждать, что одной из причин отсутствия у него проблем с сердцем могло быть строгое соблюдение диеты.

— Я могу даже начать курить! — усмехнулся он, вытирая губы платком. — Ни сигареты, ни сигары не причинят мне смертельного вреда. Могу спокойно себе курить, не испытывая чувства вины.

— Делайте все, что доставляет вам удовольствие.

— Этим я и занимаюсь.

— Чем?

— Тем, что доставляю себе сплошные удовольствия. Всю жизнь я твердил себе, что однажды стану счастливым.

— И вот этот день настал.

— Это трудно, — тихо сказал он.

— Быть счастливым? Ну-ка, объясните. — Она взяла его за руку и повела к выходу. — Пойдемте, Джордж, купим вам сигары.

Покинув городок, они поехали дальше. Теперь их путь пролегал вдоль озера. Послеобеденное солнце заливало все вокруг мягким оранжево-розовым сиянием. Клэр хранила молчание, несколько подавленная этой невероятной красотой, вызывающей смятение в ее душе.

«Какая-то неправдоподобная красота», — думала она.

— Удивительно, как разросся лес, — заметил Джордж. — Раньше здесь все было вырублено. Хорошо, что леса восстанавливают, просто замечательно.

По мере приближения к пункту назначения — лагерю «Киога», где в детстве Джордж проводил летние каникулы, его возбуждение нарастало. Он взволнованно показывал Клэр места, которые до сих пор помнил, — высокую скалу, откуда открывалась просторная панорама окрестностей, водопад, мостик, висящий над ним на головокружительной высоте.

Наконец они оказались на дороге, с обеих сторон окруженной густым лесом. Под покровом листвы царил полумрак, и Клэр впервые почувствовала себя в безопасности, хотя она могла оказаться обманчивой. Вскоре они увидели лагерь с основным зданием и постройками, живописно раскинувшимися вдоль северного берега озера.

Перед поездкой Клэр просмотрела рекламный проспект и сайт лагеря «Киога», поэтому немного представляла себе его историю. Лагерь достиг своего расцвета к середине XX века, когда сюда стали приезжать на отдых целыми семьями, спасаясь от городского зноя и пыли. Несмотря на то что недавно он был заново отстроен, в нем бережно сохранили все, что связывало его с прежними временами, — все строения, в том числе домики для гостей, были из бревен или каменные, надписи от руки на вывесках и знаках, разросшийся парк, деревянные причалы для яхт и каноэ. Управляли лагерем супруги Оливия и Коннор Дэвис.

Любуясь старомодным лагерем на берегу живописного озера, Клэр с тоской представила себе запретную для нее сцену радостной встречи с каким-нибудь давним знакомым… Господи, какое это было бы счастье, если бы ей больше не нужно было скрываться!

Под колесами захрустел гравий — они уже ехали по кольцевой подъездной дорожке, что вела к главному зданию. Над садом с цветочными клумбами и подстриженным кустарником развевались три флага: государственный флаг США, флаг штата Нью-Йорк и еще один, незнакомый ей.

— Это флаг лагеря «Киога», — пояснил Джордж. — Приятно видеть, что его не сменили.

На нем был изображен вигвам у озера на фоне голубых гор.

Она остановила машину перед входом в бревенчатое здание и вышла помочь Джорджу. Вокруг никого не было видно. Было только начало сезона и к тому же будний день.

Через несколько минут к ним подошел, стягивая брезентовые рукавицы, работавший в саду подросток в синем комбинезоне.

— Добро пожаловать в лагерь «Киога», — сказал он, когда Клэр открыла для Джорджа дверцу автомобиля. — Меня зовут Макс. Могу я предложить вам руку?

— Благодарю вас, молодой человек, — сказал Джордж. — Может, после того, как мы войдем, вы поможете внести наш багаж.

— Разумеется. — Макс внимательно посмотрел на него и открыл перед ними дверь.

Клэр чувствовала, как напрягся Джордж, когда они вошли в холл гостиницы с бревенчатыми стенами, декорированными вставками из речного камня. Из огромного камина приятно тянуло дымком.

Помещение для регистрации гостей с простой деревенской мебелью, украшенное картинами и статуэтками в стиле примитивизма, производило впечатление, что вы оказались в другом времени. Клэр ничего подобного не представляла. Внутри преобладали мягкие приглушенные краски, холл освещался солнечным светом, проникавшим сквозь слюдяные стекла, и зажженными лампами с разноцветными абажурами. Прилегающее помещение представляло собой богатую библиотеку, боковая лестница вела в игровой зал, о чем оповещала вывеска.

Дальше, за регистрационной стойкой, приветливо распахнул двери огромный ресторанный зал со столами, застеленными белоснежными льняными скатертями, и баром, сейчас темным. Одна стена была полностью уставлена бутылками с винами. Высокие французские окна в дальнем конце зала открывали доступ к просторной веранде, выходящей на озеро.