Она нахмурилась:

— И ты будешь жить в палатке, спать в спальном мешке?

— Да.

Она попыталась представить его в палатке, поставленной в лесу.

— Что это тебе вздумалось?

— Я проделал весь этот путь не для того, чтобы ты надо мной смеялась.

Она уловила в его голосе мрачную нотку:

— А что?

— У меня есть новость, которая вряд ли тебе понравится.

Она собралась с духом:

— Ну, говори.

— Джорданы снова подали заявление, что хотят взять детей на воспитание.

Несмотря на жаркий день, ей стало холодно. Горло пересохло, и она не сразу смогла заговорить.

— Значит, двое убитых и один пропавший ребенок не помешали им снова продолжать свое дело? Но социальная служба не имеет права выдать им разрешение!

Мел молчал.

— Я права? — спросила она.

Он смотрел на воду.

— Я разговаривал с несколькими работниками социальной службы.

— И что?

— Видно, они игнорирует меня как ненормального.

— Ты рисковал, указывая пальцем на Вэнса Джордана. Это я должна заявить на него, а не ты. — Сказав это, она поняла, что решение уже принято. Оно зрело уже давно, ей необходимо было положить конец своему изгнанию. И приезд в это место только укрепил ее решение. — Все, Мел, хватит. Я больше не могу так жить. Мне надоело ждать.

— Клэр… Кларисса. Ты же знаешь, у него полно друзей в руководстве, многие боятся его. Если ты сейчас объявишься, то ничего этим не достигнешь.

Клэр допускала, что он прав, но с ужасом представляла себе очередного ребенка во власти Джордана.

— Я что-нибудь придумаю, сама придумаю.

— Ты говорила насчет риска…

— Вот потому я и хочу, чтобы ты оставался в стороне. Послушай, я сделаю это сама, понятно? Я больше не могу скрываться, вечно находиться в бегах.

Когда-то она смирилась со своей жизнью беглеца, но это время прошло. Казалось бы, со временем и благодаря нажитому опыту ей будет легче вести тайную жизнь, на самом деле день ото дня становилось все тяжелее. Душа ее надрывалась от тоски по нормальной жизни. Клэр часто вспоминала о своей несчастной матери и пришла к выводу, что она вела такой безалаберный образ жизни и умерла такой молодой потому, что чувствовала себя совершенно одинокой.

Клэр приходилось слышать о свидетелях, отказавшихся от защиты и в результате убитых сообщниками осужденных преступников. Люди считали их решение глупым и безрассудным, но она понимала, что эти люди просто не могли себе представить, что всю жизнь им придется прожить пол чужим именем.

— Я не могу этого допустить, — возразил Мел. — Подожди немного, хорошо? Я продумаю, с чего нам начать.

Она молча кивнула, делая вид, что согласна. Затем они тайком разошлись в разные стороны, как скрывающиеся любовники, — так проходили все их встречи. Они старались не показываться на людях вместе. Мел рассердился, что она упорно готова пожертвовать собой в деле разоблачения Джордана, но он должен понять ее: не может она допустить, чтобы Вэнс Джордан снова взял ребенка на воспитание. На то, чтобы власти дали заявителю отказ или разрешение, требовался срок в три месяца. Значит, у нее есть эти три месяца, чтобы придумать, как рассказать о том, что ей известно, и заставить, чтобы ей поверили.

Перспектива вернуться к нормальной жизни невероятно взволновала Клэр. Мел всегда утверждал, что шансы на успех слишком слабы, зато риск высунуться из укрытия — огромный. Но она продолжала думать о том, как изменится вся ее жизнь, если власти арестуют Вэнса Джордана.

Помогая безнадежно больным людям, она поняла огромное значение того, как человек прожил отпущенный ему на земле срок. Вечно убегать и прятаться — это не жизнь, а жалкое прозябание.

Джордж Беллами пребывал в полузабытьи. Это состояние легкого оцепенения — один из симптомов его болезни, но очень приятный и щадящий — время от времени охватывало его в течение дня. Иногда ему казалось, будто он несется на ковре-самолете сквозь пространство и время, после чего с изумлением оказывался здесь и сейчас. Здесь — в этом земном раю, настолько прекрасном, что больно было смотреть. И сейчас — в последней стадии своей жизни, которая не всегда была прекрасной. Однако никогда не была скучной.

Он знал, что после его смерти люди будут нести всякую чепуху, вроде того, что он мужественно сражался с болезнью. На самом деле он вовсе не был храбрым, он боялся до чертиков. А кто на его месте не боялся бы? Никто не мог знать наверняка, что его ожидает в бесконечности, какой бы веры он ни придерживался.

И все-таки… Смерть была одной из великих неизбежностей. Джордж старался всеми силами смириться со своей судьбой, но ему мешали кое-какие вещи, подобно последнему канату якоря, который удерживает наполненный горячим воздухом шар, не давая ему взлететь. И чтобы свободно лететь, ему необходимо найти способ разрубить этот канат.

Вот он и приехал в Авалон, чтобы извлечь на свет прошлое, которое всегда его преследовало. Но теперь, когда он уже оказался на месте, ему все что-то мешало. Когда приедет Росс, сказал он Клэр. Тогда он навестит своего брата.

Джордж был очень благодарен Клэр. Ему пришлось потрудиться, прежде чем он нашел подходящего человека — но не для себя, а для Росса. Потому что Росс и был одним из тех канатов, которые не давали ему распроститься с жизнью.

Интересно, думал Джордж, что Клэр думает об этом месте и о тех отрывочных воспоминаниях, которыми он с ней поделился. С этой спокойной молодой женщиной легко было разговаривать. Может быть, это была ее врожденная черта, а может, этому учат людей ее профессии. Когда она узнает о нем все остальное, возможно, она его осудит. Но, честно говоря, в данный момент его жизни — точнее, того, что ему осталось, его это не очень беспокоило.

Нужно ли умирающему знать правду? Последнее время он часто об этом раздумывал. Может быть, он поговорит об этом с Клэр. С ней легко разговаривать, с этой спокойной молодой женщиной… Он недовольно нахмурился, осознав, что его мысли повторяются.

Клэр Тернер… Джордж ломал голову, почему она все время держится настороже, почему он никак не может ее понять. Он надеялся, что Россу она откроется. Они… У Джорджа было ощущение, что они могли бы быть вместе, если позволят себе.

Разумеется, он беспокоился о Россе, который возвращается с войны. Наверняка он навидался там всяких ужасов. Россу предстоит снова понять, что мир — прекрасное место. Джордж очень рассчитывал, что в этом ему поможет Клэр.

Когда он, наконец, встал, он чувствовал себя значительно лучше. Он побрился, надел летние брюки, рубашку с открытым воротом и свое любимое кепи, чтобы скрыть слишком короткие волосы. Затем вышел наружу посмотреть, какая погода. Он медленно шагал, слегка опираясь на палку, по тропинке, что бежала вдоль озера. Воздух был таким благоуханным и свежим, что захватывало дыхание, и легкая грусть овладела им. Неужели он скоро покинет эту красоту?