Когда мне нечем было заняться во время съемок в Австралии, я заходил в гости к художнику-постановщику Оливеру. Мы сотрудничали с ним много лет, и, к слову, он был одним из дизайнеров, помогавших спроектировать бронзовые головы животных для фильма «Доспехи Бога-3: миссия Зодиак». К сожалению, он скончался незадолго до премьеры, и я очень долго переживал эту утрату.

Оливер являлся заядлым коллекционером. Зайдя к нему домой, я сразу заметил его великолепное собрание чашек и спросил его, почему он их купил. Оливер рассказал мне много интересного о посуде, о ее истории, о различных марках, а также о том, что чашки из его коллекции уже считаются антикварными. Он поведал мне, почему современные английские блюдца плоские, а раньше были глубокими: в прежние времена чай пили из блюдец. Раньше на донышке чашек ничего не было написано, затем дно начали делать немного красноватым или же синеватым, а потом стали писать «Произведено в Англии». Если тебе попадется чашка с пятнышком на дне или кривизной, знай, что это старинная вещица. Если написано только «Англия», это тоже старинная, а если «Произведено в Англии» — значит, новая… Я моментально всем этим заинтересовался, а он, закончив свой рассказ, даже подарил мне несколько предметов из своей коллекции. С тех пор я увлекся темой посуды, стал искать знатоков в этой области, чтобы поучиться у них, а набравшись знаний, и сам занялся исследованием чашек и блюдец. Затем я начал их скупать. Обычные коллекционеры за десять лет могут собрать от силы десять-двадцать предметов, а я всего лишь за месяц приобрел тысячу двести штук. Нередко, завидев одну красивую чашку в каком-нибудь магазине, я тут же скупал там все. Вместе с этим я углублял и свои знания о них. Позже я отвез свою коллекцию в материковый Китай и отдал ее специалистам из города Исин, занимающимся производством эмалированной керамики. В ответ они изготовили для меня из исинской глины три-четыре чашки наподобие английского и немецкого образцов. Смотрятся они очень необычно.

Как-то раз в Америке я купил электрические фонари на сумму пять-шесть тысяч американских долларов. На меня смотрели, как на сумасшедшего, в то время в Штатах еще никто и знать не знал о том, кто такой Джеки Чан. Потом, когда я стал всемирно известным, мне нравилось выпускать специальные линейки продуктов в сотрудничестве с известными марками: красное вино, автомобили премиум-класса, очки, одежда… Когда в продаже появлялась ограниченная серия вещей с моим именем, она неизменно пользовалась популярностью. А это значит, что вскоре эти вещи становились настоящей редкостью. И поэтому я часто беспокоился, что всю коллекцию могут слишком быстро распродать, и скупал оставшиеся товары. Однажды я проделал подобное с красным вином: в результате я выкупил его за цену, в несколько раз превышавшую его первоначальную стоимость. Также мне очень нравилась модель солнцезащитных очков «летучая мышь», эту серию я впервые придумал в сотрудничестве с двумя известными компаниями. Когда же мне захотелось повторно выпустить серию, мои партнеры не смогли договориться, после чего произошел конфликт, и дальнейшее производство очков стало невозможным. Поэтому я выкупил все оставшиеся в продаже очки, и теперь эта модель есть только у меня. Сегодня это поистине эксклюзивная вещица.

Мои коллекции: вина и чашки с блюдцами.

Вспоминая сейчас о том, как я совершал покупки, я понимаю, что это реакция на былую нищету. Это своеобразная попытка компенсировать все годы моей бедности. Из-за этого мне хотелось иметь все и сразу, я был готов скупить все на свете, покупать все в огромных количествах. Если я приобретал вино, то я выносил целый погреб в винодельне. Иногда я покупал вино не для того, чтобы его выпить, а просто чтобы пополнить свою энотеку. Заполнив же ее, я ничего там больше не трогал и не брал оттуда вина, покупая для употребления другие бутылки. Был такой период, когда мне понравилось покупать книги, и я забил ими все шкафы в доме. Во время ремонта я приобретал заграничные книги по отделке и обустройству квартиры, каждую в трех экземплярах: одну ставил на полку, вторую читал сам, а третью отдавал дизайнеру — так нам с ним было легче общаться на эту тему. Не стоит забывать, что иностранные издания всегда стоили довольно дорого.

По правде говоря, я почти ничего не прочитал из того, что приобрел, и эта библиотека по большей части была нужна только для красоты. Как-то раз, когда я ждал в гости журналистов, я попросил снять с полок несколько изданий и вложить в них закладки — как будто я читаю все эти книги. Я боялся, что посторонние могут догадаться, что книги служат у меня лишь элементом декора.

Однажды телекомпания TVB устраивала торжество. В то время я как раз вел переговоры о сотрудничестве с Джонни То, и он сообщил мне, что собирается присутствовать на этом мероприятии. Я не был приглашен на банкет, и так как мне не хотелось добавлять лишних хлопот организаторам, я пришел туда без спроса, стараясь оставаться незамеченным. Когда я увидел, где сидит Джонни, то, пригнувшись, быстро проскользнул к нему и тихонько, сидя на корточках, договорился о том, где мы встретимся с ним чуть позже. После чего я встал и собрался уходить. И тут меня заметили стоявшие на сцене люди: «О! Да это Джеки Чан! Раз ты здесь, Джеки, поддержи нас!» Так как я не совсем понимал, что происходит вокруг, я выпрямился и поднял руку, чтобы поздороваться со всеми, а ведущий на сцене сразу же воскликнул: «Отлично! Джеки Чан дает пятьсот тысяч!» Я впал в ступор. Какие еще пятьсот тысяч? В то время это была довольно крупная сумма. Решив, что это, должно быть, какая-то шутка, я еще раз перекинулся парой слов с Джонни и уже пошел к выходу, как вдруг услышал со сцены «Раз! Два! Три! Спасибо, Джеки!» Я оказался в довольно неловком положении, но было уже слишком поздно что-либо делать, поэтому я попросту ушел, попросив привезти купленную вещь мне в офис. Потом я даже жаловался Джонни То: смотри, к чему привела наша встреча, я потерял пятьсот тысяч. Уже после того как мне доставили мое приобретение, я увидел, что купил картину Сюй Бэйхуна, огромное полотно с изображением лошади. Вот что значит судьба![9]

Сегодня многие, кто видит эту картину у меня дома, говорят, что она очень дорого стоит, а я и понятия не имею, во сколько она оценивается. Кто-то считает, что в несколько десятков миллионов, кто-то — в несколько сотен миллионов. Но мне это все совершенно безразлично. Позже в рамках одного благотворительного мероприятия я даже хотел выставить ее на продажу на аукционе, но Джейси не позволил мне этого сделать. Он сказал: «Пап, мне не нужны твои деньги, оставь мне только эту картину, и все». И я согласился.

Мне очень нравится коллекционировать антиквариат, но у меня совершенно нет времени лично ходить на аукционы, поэтому я всегда прошу своих друзей посещать их вместо меня. Однажды даже из-за этого произошел забавный случай, который мне до сих пор припоминают. Уже не помню, что это был за аукцион, но я попросил своего друга пойти туда вместо меня. Он позвонил и сообщил, что на продажу выставлен стол из сандалового дерева, инкрустированный самшитом и покрытый текстом «Тысячесловия».[10] Начальная цена — пятьсот тысяч. Я подумал: «Какая удача! Такая замечательная вещь — и за такие смешные деньги!» И я сказал другу, чтобы он сразу поднял цену до одного миллиона. Когда он предложил такую сумму, никто не стал перебивать у него этот лот, и вещь стала моей. Как же я тогда был доволен! Даже похвастался тем, кто находился рядом со мной: «Ну не молодец ли я, отхватил стол из сандала всего за миллион!» Оставалось позаботиться о транспортировке моего приобретения, и я набрал номер своего гонконгского офиса, чтобы попросить их заняться этим делом: нанять рабочих и аккуратно доставить покупку ко мне домой. Трубку сняла одна из сотрудниц, которую звали Мэгги: