— А с какой это стати я должна бояться того, кого нет? И почему я после всего этого должна была в него верить? Его же о помощи просишь, а он не слышит и не видит. Говорится же в Библии: помогай ближнему. А мы разве чужие все, дальние? Почему так? Да нет его просто.

— Там не так говорится: помогай ближнему по силе твоей и берегись, чтобы тебе не впасть в то же. А Богу чего беречься?

— Ох, почитай всю Библию и ты поймёшь меня. — сказала расстроенным голосом Антонина Ивановна и исчезла, оставив после себя едкий запах Беломора.

* * *

По пути на работу всё ещё снежным, но уже мартовским, утром, среди других невыспавшихся пассажиров в вагоне метро, Люся снова встретила грустную бабу Нину.

— Здравствуйте, баб Нин! Чего же Вы загрустили? — Люся присела рядом с ней в своём светлом зимнем пальто, благо этим утром в метро было не так много людей. Несмотря на то, что было воскресенье.

— Здравствуй, Люся, здравствуй… Да мы всё никак встретиться не можем.

— С кем? — спросила Люся и сидящие рядом пассажиры вздрогнули от неожиданности. Люди привыкли к странностям в метро, поэтому ничего ей не сказали, предпочли проигнорировать девушку, которая болтала сама с собой.

— С кем, с кем… С Павлом моим. Что-то давно его в метро не было.

— А зачем он Вам?

— Поговорить о жизни… Знаешь, как интересно о ней говорить с психологически зрелым человеком?

— Так он и так Вас старше, как и любой его ровесник. Пообщайтесь с другими!

— Люся, Люся… Мало ты ещё понимаешь в жизни. Вон, спроси у Тоньки, она тебе расскажет.

— Не хочу.

— Чёй-то ты губу надула? Обиделась что ли? На кого? На Тоньку? Что она такого могла тебе сказать, что ты на неё обиделась?

— Не важно. Обиделась и всё. До свидания, баб Нин, мне пора. — сказала Люся, встав со скамейки, и направилась к выходу из вагона.

— До свидания, Люсенька, до свидания… Но ты всё же поговори с Тонькой! — сказала баба Нина вслед Люсе, когда она выходила из вагона, после двери закрылись и поезд тронулся с места, набирая скорость, чтобы поехать в депо.

На работе Люся то и дело проверяла свой мобильный телефон в ожидании звонка или сообщения от Андрея, но телефон упорно молчал, а Андрей не хотел с ней разговаривать. Во время обеда в кафешке торгового центра, Люся увидела, как за соседним столиком парень сделал предложение своей девушке, но та почему-то ему отказала и убежала из кафе. Парень остался сидеть за столиком с букетом, как ему казалось, её любимых цветов, жёлтых гербер, и чашкой недопитого кофе. Он долго смотрел в пустоту, сжимая кулаки от злости, в одном из которых была коробочка с кольцом, но потом увидел Люсин взгляд и резко выпалил:

— Чё смотришь? Кольцо хочешь? Цветы? Да, подавись! — парень швырнул в неё коробочку и вышел из кафе, обронив стул.

Люсины глаза наполнились слезами. Она не понимала, что плохого ему сделала, что он так отреагировал, ведь не она же ему отказала! Она бы так не сделала! Ни за что на свете! Но предложение делали не ей, а пообщаться с парнем ей не удалось. Да собственно, что бы она ему сказала? Она же его совсем не знала, поэтому у Люси не хватило смелости взять коробочку и она осталась валяться на полу.

Отработав монотонный день за прилавком нижнего белья, Люся отправилась домой. Купив в магазине недостающие для ужина продукты, Люся то и дело продолжала проверять свой телефон в надежде на сообщение от Андрея. Из-за этого беспокойства, подходя к дому, Люся выронила из рук пакет с продуктами.

— Дурёпа ты, дурёпа! Ну кто ж так пакеты на трёх пальцах носит? Кто тебя этому научил? Или телефон важнее? — спросила Антонина Ивановна прокуренным голосом.

Люся ничего не стала отвечать и сделала вид, что ничего не слышала.

— Ну ладно тебе, дурёпа, обижаться на меня! Я же ничего такого тебе не сказала!

— Сказали! И как мне после этого с Вами общаться?

— Да я ж не против, чтобы ты верила в это! Хочешь верить и тебе спокойнее от этого — пожалуйста!

— А зачем Вы тогда так сказали? — Люся стала успокаиваться.

— Да я же сказала свои взгляды на жизнь, а не настаивала на своём, пытаясь тебя убедить в этом. Когда повзрослеешь — может быть поймёшь меня.

Люся завязала порванный пакет, чтобы было удобно донести продукты до квартиры и спросила:

— Антонина Ивановна, вот баба Нина мне сегодня сказала про психологическую зрелость. Это что такое? Разве взрослый человек по возрасту не считается умным?

— Ты давай домой лучше заходи, там поговорим об этом.

Когда они зашли в квартиру к Люсе, Антонина Ивановна продолжила:

— Психологическая зрелость — это такая важная штука, без которой человечество не может нормально ни общаться, ни тем более строить какие-либо отношения.

— А в чём она заключается? — поинтересовалась Люся.

— В том, что ты на многое не обращаешь внимания, ничего ни от кого не требуешь, занимаешься своими делами и получаешь от этого удовольствие! — утвердительно пояснила Антонина Ивановна.

— Но это же одиночество! Как так можно жить, чтобы ни на что не обращать внимания и ничего не требовать? Это же и есть общение! — не согласилась Люся.

— Милая моя! Общение есть тогда, когда оно происходит естественным путём, когда люди тянутся друг к другу, а не когда один насильно пытается о себе рассказать всем и всё сразу. Тот, кому насильно всё рассказывают, всё равно всю информацию о нём не запомнит или он запомнит только самое яркое, но что-то забудет и припишет что-нибудь ещё, но не относящееся к этому человеку. Требовать от людей к себе внимания — это всё равно, что грудной младенец будет кричать в кроватке, только чтобы к нему мама подошла, а зачем? Да, потому что он голоден или ему скучно, или страшно и он зовёт на помощь. А взрослый человек чего о себе "кричит"? Он голоден? Ему страшно? Вряд ли. Ему скорее скучно и он хочет, чтобы его окружили вниманием, говорили о нём, о его вещах, а не о том, что у других происходит. Ведь у кого-то тоже что-то происходит в жизни и он как-то сам решает свои вопросы, обращаясь в нужные для этого места. Или к старому доброму другу, который всегда поддержит и пригреет, но в нужный час и резкое слово скажет, чтобы остудить