Николай II уроков из произошедшего не извлек. Он своим личным указом запретил принимать немцев на работу. Вы думаете, погромы от этого прекратились? Ничего подобного – они продолжались вплоть до падения 300-летней династии Романовых. Потом, начиная с мартовских дней 1917 года, громить начнут уже всех подряд. И вину за это несет лично государь император – как бы ни был этот факт неприятен его нынешним поклонникам.

В 1920-е годы в русской эмиграции возникнет союз ревнителей памяти Николая II. Его члены напишут великое множество апологетических статей и книг. Но предпочтут не вспоминать про события 1915 года. Неудобная тема. Особенно в свете безудержного восхваления в тех же самых кругах графа Келлера, который в значительной степени является связующим звеном между двумя эпохами: от событий Великой войны к Октябрьскому перевороту и немецкой оккупации части территории бывшей Российской империи. С него и начнем – перед тем как станем рассказывать про гетмана Скоропадского и события в самой Германии.

«Кругом измена, и трусость, и обман». Знаменитые слова Николая II в день отречения от престола. И не поспоришь. Так все и было. Во всей державе тогда нашелся, по сути, лишь один человек, верный присяге до конца: первая шашка империи граф Федор Артурович Келлер. Он стал широко известен еще в 1905 году, когда, посланный на усмирение польского восстания, подвергся нападению революционеров. Раненный и контуженный при взрыве брошенной в него бомбы, Келлер избежал гибели лишь благодаря собственной ловкости: сумел поймать смертоносный снаряд на лету и отбросить его в сторону. Убежденный монархист, в дни Февральской революции граф сказал своим офицерам, что отправил Николаю II телеграмму: «Третий конный корпус не верит, что Ты, Государь, добровольно отрекся от престола. Прикажи, мы придем и защитим Тебя».

Граф Ф. А. Келлер, генерал от кавалерии А. А. Брусилов, Николай II на смотре 3-го кавалерийского корпуса.

Март 1916 года

Слова Келлера потонули в восторженных криках его казаков. Как и граф, они не скрывали своих монархических убеждений. А спустя несколько часов пришел ответ. Правда, не от Николая II. Командующий Румынским фронтом приказывал Келлеру сдать кавалерийский корпус, иначе его объявят бунтовщиком. Не дождавшись распоряжений от государя императора, граф был вынужден подчиниться полученному приказу.

Говорят, что Федор Артурович вспоминал в тот момент слова святого праведного Иоанна Кронштадтского: «Бог отнимет благочестивого Царя и пошлет бич в лице нечестивых, жестоких, самозваных правителей, которые зальют всю землю кровью и слезами». Под звуки «Боже, Царя храни!» 60-летний генерал прощался со своими солдатами и офицерами, принимая их последний парад. В глубокой горести, со слезами провожали его израненные в кровопролитных боях Великой войны фрон товики.

Сказать, что Келлера в армии любили, – не сказать в принципе ничего. Бывший его офицер Андрей Шкуро, ставший в годы Гражданской войны генералом в Белом движении, вспоминал уже в эмиграции: «Воин с головы до пят, богатырь двухметрового роста, Федор Артурович Келлер в трудные моменты лично водил полки в атаку и был дважды ранен. Когда он появлялся перед полками в своей волчьей папахе, чувствовалось, как трепетали сердца обожавших его людей, готовых по первому его слову, по одному мановению руки броситься куда угодно и совершить чудеса храбрости и самопожертвования».

Покинув действующую армию, Келлер поселился в Харькове. На его глазах происходила «украинизация» губерний и последовавшая за этим оккупация Украины германскими и австрийскими войсками. В те дни Федор Артурович принимал активное участие в деятельности тайной монархической организации, ставившей целью освобождение царской семьи из тобольского заточения. В апреле 1918 года при поддержке немцев была провозглашена Украинская держава во главе с гетманом Скоропадским. И раз уж этот удивительный человек появляется в нашем повествовании, давайте отвлечемся ненадолго от первой шашки России и посмотрим на него внимательно.

Биография Павла Петровича Скоропадского чем-то напоминает увлекательный приключенческий роман. Извилистая дорога от настоящего патриота до врага исторической государственности. В начале ее он – участник Русско-японской и Великой войны, георгиевский кавалер. В представлении к ордену, в частности, отмечалось: «Несмотря на жестокий артиллерийский и ружейный огонь противника, захватил часть позиции противника и удержал ее, не допустив даже немцев отойти без огромных потерь, чем значительно способствовал окончательному успеху». А вот после этого – глава Вооруженных сил Украинской народной республики, гетман Украины, один из лидеров украинской эмиграции, имевший дружеские отношения с Германом Герингом.

Скоропадский старался угодить всем и нигде толком не стал своим. Точнее всех его описал Булгаков в пьесе «Дни Турбиных»: «Все обстоит благополучно. Какой вчера был ужин во дворце! На двести персон. Рябчики… Гетман в национальном костюме». Этим, по сути, и исчерпывается все тогдашнее правление Украиной. И вовсе не случайно, что современные киевские власти считают Скоропадского кумиром. Они ведь поступают точно так же.

Генерал-лейтенант русской императорской армии П. П. Скоропадский, ставший гетманом Украины

В конце лета 1917 года главнокомандующий русской армией генерал Корнилов отдает приказ генералу Скоропадскому начать «украинизацию» его частей, чтобы поднять боевой дух армии. Это была вовсе не личная инициатива Лавра Георгиевича – он выполнял распоряжение главы правительства Керенского, который уже до этого договорился с самостийниками. Павел Петрович отлично зарекомендовал себя в глазах Центральной рады и прежде всего идеолога украинства Грушевского. Так начинается его стремительная политическая карьера.

Дело было за малым – остановить хаос на Украине. Своих сил у самостийников не имелось, решили сделать ставку на союз с немцами. Те были рады отторгнуть Малороссию. Нужно было только выбрать своего человека – и им становится Скоропадский. В гетманы его произвели… в цирке. Я сейчас вовсе не шучу. Специфика украинствующих сказалась в полном объеме именно в этот волнительный миг. Бывший генерал русской императорской армии, одетый в белую черкеску, вышел на манеж и благодарил за оказанную ему честь на ломаном украинском языке.