— Нельзя быть трусливыми зайцами! — взволновалась Эйлонви. — Надо дать им бой сейчас же! Как же мы будем выглядеть перед Гвидионом? Неужто позволим им гнать нас, как затравленного зверя? Или вы так сильно боитесь их, что готовы отступать, поджав хвосты?

— Я не боюсь их, — сказал Тарен, — но нет и бесчестья в том, чтобы избегать открытого боя. Сам Гвидион поступил бы так же.

— Помолчал бы! — не сдавалась Эйлонви. — Если вы считаете, что, удирая, сберегаете свою честь, то хотя бы позаботьтесь отыскать дорогу в Каер Кадарн.

Издали послышался протяжный, переливистый крик. Ему ответил другой голос. Потом еще один.

— Что это? — спросил Тарен. — Не собираются ли они прекратить погоню? Значит, мы избавились от них?

Адаон в сомнении покачал головой:

— Не уверен. Не стали бы они нас так долго и далеко преследовать, чтобы позволить уйти. — Он решительно натянул поводья Ллуагор. — Мы должны ехать до тех пор, пока не найдем более безопасного места для отдыха. Если мы позволим им сейчас нагнать нас, то у нас останется мало шансов спастись.

Эллидир, спешившийся на минуту, снова подошел к своей Ислимах. Тарен взял его за руку.

— Ты отлично дрался, сын Пен-Лларкау, — тихо сказал он. — Я обязан тебе жизнью.

Эллидир обернулся к нему и поглядел с тем же презрением, какое Тарен прочитал в его глазах там, в роще, во время боя.

— Твоя жизнь? Невелик долг, — коротко бросил он. — Ты, я вижу, очень ценишь свою жизнь.

И вновь они двинулись в путь, торопливо продвигаясь в глубь леса. Неожиданно стало сыро и холодно. Солнце, укрытое рваными серыми облаками, посылало на землю слабый свет. Спутанные ветви подлеска царапали лица, мокрые листья облепляли морды лошадей. Доли, низко склонившийся со своего пони, вдруг резко выпрямился в седле. Он явно увидел что-то порадовавшее его.

— Здесь Красивый Народ! — объявил он, когда Тарен подъехал к нему.

— Ты уверен? — спросил Тарен. — Откуда ты знаешь? — Сколько ни вглядывался Тарен, он так и не мог заметить разницы между этой лесной дорогой и той, с которой они только что свернули.

— Откуда я знаю! Откуда я знаю! — заворчал Доли. — А откуда ты знаешь, как разжевать ломоть хлеба?

Он ударил пятками в бока пони и спешно проехал мимо Адаона, который удивленно глянул ему вслед. А Доли соскочил на землю и, осмотрев, почти обнюхав несколько деревьев, быстро побежал к огромному дуплистому дубу. Он просунул голову внутрь и начал кричать изо всех сил.

Тарен тоже слез с лошади и кинулся к дереву. Следом бежала Эйлонви. Тарен опасался, что от усталости и напряжения дня карлик чуть повредился в уме.

— Странно, — пробормотал Доли, высовывая голову из дупла, — я не мог так сильно ошибиться.

Он снова наклонился, оглядел землю вокруг себя и подсчитал что-то на пальцах.

— Все правильно! — вскричал он. — Король Эйддилег не может не откликнуться, когда дела наши так плохи!

С этими словами он несколько раз яростно ударил по корням дерева. Тарен был уверен, что рассерженный карлик и сам бы втиснулся в дупло дерева, если бы оно не было таким узким.

— Я доложу об этом! — клокотал Доли, — Да! Самому Эйддилегу! Неслыханно! Невозможно! Небывало!

— Я не понимаю, чего ты хочешь и что делаешь, — сказала Эйлонви, протиснувшаяся мимо карлика к дубу, — но если ты нам объяснишь, то мы с удовольствием поможем тебе.

И вслед за карликом она тоже заглянула в дупло.

— Я не знаю, кто там, внутри, — гулко закричала она, — но мы здесь, снаружи, и Доли хочет поговорить с вами. В конце концов, ответить-то можно? Вы меня слышите? — Эйлонви выпрямилась и пожала плечами. — Кто бы они ни были, это невежливо с их стороны. Это все равно как вместо ответа на приветствие ты захрапишь и засвистишь носом.

Слабый, но отчетливый голос донесся из самой сердцевины дерева:

— Уходите!

Доли поспешно отпихнул Эйлонви и снова сунул голову в дупло. Он принялся кричать еще громче прежнего. Голос его тонул в глубине дерева, и Тарен никак не мог разобрать слов. Разговор карлика с неизвестным по ту сторону дупла похож был скорее на перебранку. Доли отпускал длинные сердитые тирады, а в ответ ему доносились короткие реплики-ответы.

Наконец Доли выпрямился и кивком пригласил остальных следовать за ним. Он быстрым шагом направился в гущу леса и шагов через сто вдруг прыгнул вниз с высокой насыпи, выросшей перед ними. Тарен, ведший в поводу одной рукой Мелинласа, а другой — пони, не раздумывая, последовал за Доли. Адаон, Эллидир и бард тоже направили своих коней за ними следом.

Высокая насыпь так резко обрывалась, что кони с трудом удерживались на ее крутом склоне. Они оскальзывались, осторожно ступали и снова скользили, бороздя копытами каменистый склон и обламывая колючие кусты ежевики. Ислимах беспрерывно мотала гривой и беспокойно ржала. Лошадь барда почти села на задние ноги, и даже Мелинлас еле удерживал равновесие своими крепкими, пружинистыми ногами.

К тому времени, когда Тарен достиг наконец подножия насыпи, Доли уже суетился на дне громадного оврага, разводя костер перед изгородью спутанных колючих кустов. Удивленный Тарен видел, как кусты ежевики вдруг начали трястись и содрогаться, будто изнутри кто-то бился, пытаясь их раздвинуть. И верно, вся эта спутанная масса ветвей неожиданно, с треском и шелестом, раздалась, будто раскрылись колючие створки ворот.

— Это придорожный пост Красивого Народа! — воскликнула Эйлонви. — Я знаю, они расставлены везде. И Доли нашел один из них.

Когда Тарен приблизился к карлику, проход уже раскрылся достаточно широко и в переплетении колючих ветвей маячила какая-то фигурка.

Доли пригляделся и проворчал:

— Так это ты, Гвистил? Мне следовало бы раньше догадаться.

— Так это ты, Доли? — ответил тихий печальный голос. — Мог бы предупредить заранее.

— Предупредить? — закричал карлик. — А что я делал, когда ты ни за что не хотел отпирать мне? Эйдцилег еще узнает об этом! Какой толк от придорожного поста, если нельзя воспользоваться им при необходимости? Ты же знаешь правило: если кто- либо из Красивого Народа в опасности… Ладно, что там толковать. Я и так наорался до хрипоты. — Он яростно ткнул ногой в сплетение колючих веток ежевики.

В кустах послышался долгий и протяжный звук, похожий на вздох сожаления, и проход расширился. Тарен теперь ясно видел странное существо, скорее напоминавшее пучок сухих прутиков с клубком паутины в том месте, где должна быть голова.

Юноша вспомнил, что уже встречал в королевстве Эйдцилега представителей Красивого Народа, подобных этому необычному привратнику. Только этот был, кажется, сейчас не в лучшем виде.

В отличие от Доли, Гвистил был не из рода карликов. Длинный и тощий, с редкими длинными волосами, тягучими и тонкими, как паутинки, он действительно напоминал унылую сухую былинку. Нос его устало свешивался над верхней губой, которая, в свою очередь, нависала над подбородком, придавая лицу Гвистила самое мрачное выражение. Морщины бороздили его лоб, тусклые глаза беспомощно моргали. Казалось, он вот-вот разрыдается. Его узкие, согбенные плечи были задрапированы потертым, грязным плащом, складки которого он нервно теребил пальцами. Гвистил несколько раз жалко шмыгнул носом, вновь протяжно и тоненько вздохнул и неохотно кивком пригласил Доли войти.