Александру это не устроило.

— Расшифруйте, что в вашем понимании значит «приятельские отношения».

— Встречались, иногда проводили вместе досуг, но не более.

— А коллеги Филипповой по работе и она сама утверждают, что вы были близки не только духовно и даже обещали на Филипповой жениться.

— Ничего себе заявления! Жениться на ней я не обещал!

— Но сожительствовали.

— Сожительствовать — это значит состоять в гражданском браке, а мы, повторяю, изредка встречались. У нее, может, других таких, как я, невпроворот. Кстати, что с ней? В чем меня обвиняют?

— Вас не обвиняют. Вы — друг Филипповой.

— Приятель, — поправил Сахаров.

Александра осуждающе посмотрела на него, но не стала вступать в полемику. Верь вот таким приятелям. Сначала сю-сю-сю, а чуть жареным запахло — его дело сторона.

— Такой у меня, Сахаров, к вам будет вопрос: Филиппова вам не надоедала просьбами взять ее замуж?

Сахаров удивился:

— Мы это никогда не обсуждали.

— Но Филиппова утверждает обратное, — возразила Александра.

— Устройте нам очную ставку. Да и при чем здесь обещал — не обещал. Мое личное дело. Обещал, да передумал — это не преступление.

— Почему вы так агрессивно настроены?

Александра с укоризной посмотрела на него. Было видно, что Сахаров нервничает. Если ее предположение подтвердится, то дело выеденного яйца не будет стоить. У Александры еще там, в школе собак, зародилась мысль, что попытались оплатить учебу черного ньюфаундленда яблоками Сахаров и компания. Девушка надоела Сахарову просьбами о замужестве, допустим, стала угрожать, на нее и натравили собачку, которая не кусает, а делает с женщинами кое-что другое. Дорого, но какой эффект — Филиппова в психушке, а обученную собачку можно еще долго прибыльно использовать, сдавая в аренду порнодельцам. У Сахарова яблок вон сколько, когда их еще продашь, а тут можно рассчитаться или сразу отдать вместо денег, и порядок… Если эта версия подтвердится, тогда смерть Татьяны Обуховой отпочковывается в самостоятельное дело, связанное с ее личным «бизнесом».

Сахаров, изображая полную покорность, сидел на стуле у несгораемого шкафа, спрятав ладони между колен. Одно колено нервно подрагивало.

— Когда вы виделись с Филипповой в последний раз?

— Во вторник.

Александра ввела в ноутбук: «Во вторник» — в день перед ночным происшествием.

— Что было в тот день?

— Мы договорились встретиться. Я пришел к ней после работы, мы немного выпили, но почти сразу рассорились, и я ушел.

— В котором часу ушли?

— Часов в девять вечера.

— А из-за чего произошла размолвка?

— Из-за пустяка. У нее вспыльчивый характер. С ней сложно общаться.

— Кто видел, как вы выходили из квартиры Филипповой?

Тут Сахаров побледнел — он понял, что у него нет алиби.

— Никто не видел.

— Где вы провели ночь?

— Дома.

— Кто это подтвердит?

— Никто. Я живу один. А что стряслось с Юлькой? Почему вы не говорите?

— Это не должно вас волновать, вы ведь всего-навсего один из приятелей Филипповой.

Сахаров нервно закусил губу.

— Вы приходили к Филипповой в тот день с собакой?

— Нет. У меня нет собаки.

— Да? А у кого есть?

— В смысле? А… У Сергея есть. Черный ньюфаундленд. Принц. То есть был. Теперь тоже нет.

— Сергей — это ваш директор?

— Да, мы с ним друзья.

— И куда подевалась собака?

— Проиграл в карты.

— Очень интересно. Ну-ка, расскажите.

Сахаров ухмыльнулся, закинул ногу на ногу. Настороженность во взгляде не исчезла, но он почувствовал себя увереннее, понял, что в квартире его подружки обнаружили собачьи следы, а это не могло его касаться, так как у него собаки не было.

— Месяца два назад к нам на фирму зашли два парня, подтянутых таких, нагловатых, обоим лет под тридцать, и предложили Сергею продать им свою собаку. Он их видел впервые, а они, видно, его пса давно приметили. Кобеля звали Принц. Черный такой, здоровый. Сергей сказал, что собаку не продаст. Тогда парни предложили сыграть в карты. Они поставят пятьдесят тысяч рублей на кон, и если проиграют, то уйдут, а если выиграют, то Сергей продаст им своего пса за приличные деньги. Мы с Сергеем загорелись — мы хорошо в карты играем, сели пара на пару и проиграли. Ну, сыграли еще и еще, доигрались до того, что и собаку проиграли, и еще яблок контейнер… Когда азарт захватит, трудно остановиться.

— И вы отдали им собаку и яблоки?

— Конечно. Карточный долг — долг чести.

— Вы сможете описать тех игроков?

— Смогу.

— А скажите, Сахаров, те игроки не видели здесь вашу приятельницу Филиппову?

— Видели. Они на другой день зашли на фирму за собакой и яблоками, а Юля и ее подруга Татьяна Обухова как раз у нас сидели. Те парни еще смеялись: мол, надо было продавать пса, пока деньги за него давали, а так сплошной убыток. А Сергей ответил, что не в обиде.

— Почему Сергей согласился сыграть с ними, ведь ясно было изначально, что если предложили играть, значит, или каталы, или пусть честные, но профессионалы в карточной игре, а пятьдесят тысяч — простая уловка?

— Я спрашивал потом у него. Он сказал, что, если пса приметили, его бы по-любому увели.

— А имена игроков помните?

— Нет.

— Спросим у вашего директора.

— Да, может, он помнит.

— Часто к вам заходили на работу Филиппова и Обухова?

— Юля заходила, когда у нее была возможность провести вечер со мной. Она здесь недалеко работает и заходила, чтобы подождать меня и ехать домой вместе. Она, кстати, с Обуховой у нас познакомилась.

Александра удивилась — вот это поворот! Но вида не подала.

— Давно?

— Около года назад.

— А Обухова что собой представляет?

— Танька — девица без правил. Был у нас один продавец, она с ним встречалась, а потом со всеми нашими…

— И с вами?

— Со мной нет.

— Ладно. Я дам вам листочек, и вы мне постарайтесь описать внешность ваших партнеров по той памятной игре.

Александра протянула Сахарову чистый лист и авторучку.

Закрыв ноутбук и убрав его в свою сумку, она вышла в коридор, чтобы не мешать мыслительному процессу экспедитора. Здесь курил Петров. Он выглядел рассеянным, мысли его, похоже, витали где-то далеко.