Дэнис словно со стороны видела, как внутри ее черепной коробки струится поток мигающих голубых нейронов.

— Да.

Последовали нервные спазмы, сотни различных точек в ее нервной системе беспорядочно заметались. Наверное, пара дюжин из них были расположены достаточно близко от пластин, чтобы четко показать результат. Лицо Мартина приобрело задумчивое выражение.

— Хорошо. Вы понимаете, когда лжете. Вы бы изумились, узнав, сколько социопатов у меня здесь побывало.

В голове у Дэнис молнией пронеслась мысль: «Нет, не изумилась бы».

Мартин продолжил допрос:

— Вам двадцать два года?

— Да.

— Вас зовут Фред Дворкин?

— Да.

— Вас зовут Дэнис Даймара?

— Да.

— Вы... — Ичабод замолчал. — Вас зовут Дэнис Даймара?

— Да.

— Хм-м... Вы когда-нибудь меняли имя?

— Да.

— Ладно, мы к этому еще вернемся. Ваш рост три метра?

— Да.

— Ваш рост метр семьдесят два сантиметра?

— Да.

Ичабод медленно проговорил:

— Хорошо. Итак, продолжим. Теперь вы можете отвечать «да» или «нет», но больше ничего. Ваши чувства по отношению к Дугласу Рипперу в основном положительные?

— Да.

— У вас нет никаких серьезных сомнений в отношении личности Советника Риппера?

— Нет.

— У вас не возникает серьёзных сомнений в правильности законодательной программы Советника?

— Нет.

— Вы считаете, что он в недостаточной степени американец?

Дэнис заколебалась, размышляя.

— Нет.

— Вы считаете, что Советник Риппер неадекватно представляет американские интересы?

— Я не могу ответить ни «да», ни «нет».

— Как вы считаете, Советник представляет американские интересы адекватно своим убеждениям и уровню интеллекта?

— Да.

— Вы считаете себя американкой?

— Да.

— Вы сможете быть лояльно настроенной по отношению к Дугласу Рипперу?

— Да.

— Ваши интересы ни в коей мере не противоречат интересам Дугласа Риппера?

— Насколько я понимаю, нет.

Ичабод нахмурился, но принял такой ответ.

— Претендуя на эту должность, вы не представляете никаких других интересов?

— Кроме своих собственных?

— Кроме своих собственных, вы не представляете ничьих интересов?

— Нет.

— Вы искренни в своем желании работать на Дугласа Риппера?

— Да.

— Есть ли в вашей жизни что-нибудь такое, о чем бы вам не хотелось рассказывать другим людям?

— Да.

— Возможно ли, чтобы кто-нибудь подкупил вас?

— Нет.

— Возможно ли, чтобы кто-нибудь шантажировал вас? Дэнис задумалась.

— Нет.

— Я вижу вы не уверены. Ну что ж, можете ответить на этот вопрос не односложно, а как захотите. В чем суть предмета, которым, по вашему мнению, вас можно шантажировать?

Дэнис смутно ощущала, как пластинки в ее руках стали скользкими от пота. Она геник, ее родители вызвали Большую Беду, и если Объединение ее поймает, то убьет — и это еще если ей повезет, а если нет, то превратит в животное. Она осторожно проговорила:

— Еще будучи в утробе матери, я подверглась генетическому усовершенствованию. Я знаю, что это незаконно...

— Так вы геник?

— Да.

— Ничего страшного, не расстраивайтесь. Мы частенько с ними сталкиваемся, Риппер даже однажды нанял такого. Какое имя вам дали при рождении?

Локализация — здесь, здесь и здесь — замедлить синапсы, расслабить нейрорецепторы.

Без малейшей паузы Дэнис ответила:

— Дэнис Сейшелл.

Повисла долгая пауза, пока Мартин сканировал свой вживленный канал. Наконец он встряхнулся и посмотрел ей прямо в глаза:

— Роберт оказался прав — вы невероятно хороши, мадемуазель Даймара. Я еще не встречал никого, кто столь замечательно мог бы контролировать свою нервную систему. Вы погасили более девяноста пяти процентов первичных реакций на собственную ложь.

Дэнис разжала пальцы и положила на колени две влажные керамические пластинки.

— Ичабод, до этого я поступала так, только когда спасала свою жизнь. И чего бы это ни стоило, простите меня. — Она повернула голову и коротко приказала стоящему сзади охраннику: — Тебе пора спать.

Снова повернулась к Мартину и, пока Брюс оседал на пол, обнаружила, что огромное тело собеседника с удивительной скоростью приближается к ней. Дэнис не предприняла ничего, чтобы защититься, не стала терять времени на то, чтобы увернуться, но секунды вдруг потекли очень медленно, и она успела прикоснуться к Ичабоду Мартину и изменить его в тот самый момент, когда он всей своей массой обрушился на нее, словно марионетка, освобожденная от веревочек.

Ичабод Мартин очнулся, чувствуя себя как-то странно. Он потряс головой, и лицо его перекосила легкая гримаса.

— Болит?

Брюс пришел в себя чуть раньше и теперь стоял, напружинившись, на прежнем месте. Ичабод посмотрел на него, потом на молодую женщину, сидящую напротив.

— Мадемуазель Даймара... Что у вас с лицом? Она моргнула и поднесла руку к наливающемуся под глазом синяку.

— Вы об этом? Ничего, пустяки. Я обновлю макияж, чтобы прикрыть его, перед тем как отправлюсь на встречу с Советником Риппером.

— Что ж, прекрасно. — Мартин пожал плечами. — Уверен, что все пройдет удачно. С нетерпением жду, когда мы начнем работать вместе с вами, мадемуазель Даймара. Я смотрел видео, присланное Робертом, где вы засняты в движении. Это потрясающе! Жду с нетерпением, — повторил он.

— Спасибо вам, Ичабод.

На его лице опять появилось недоуменное выражение.

— А ведь у меня действительно болит голова. И здорово болит, черт побери!

Дэнис Даймара сочувственно кивнула и мягко проговорила:

— Вы не можете себе представить, что творится с моей.

Встреча Дэнис с Риппером была назначена на 14.15. Ей надо было чем-то занять еще час. Она направилась в комнату отдыха для женщин, притушила свет до минимума — это была общественная комната, и полной темноты не получилось, — потом прошла в кабинку и заперла дверь. Там она опустила сиденье, села, закрыла глаза, и принялась ждать, пока затихнет пульсирующая боль в голове.