Ладно, какой смысл врать самой себе? Здесь же должен быть ещё один маг, который интересует меня гораздо больше всех остальных, вместе взятых. Что с ним? Раз здесь Розмари, то он точно должен быть…

Как говорится, помяни чёрта – и он сразу же появится. Мы с Майклом вежливо обсудили погоду за окном и моё драгоценное здоровье, когда к нам подошло новое действующее лицо. В этот самый момент я лишилась дара речи и могла только смотреть на приближающегося к нам мужчину, при виде которого моё сердце заколотилось, как ненормальное. В памяти немедленно всплыла наша последняя встреча и тот поцелуй, который остался в совершенно другой жизни, и который я помнила так отчётливо, словно это было вчера.

– Мисс Барнс, – Джеймс слегка поклонился, глядя на меня точно так же равнодушно, как и его сестра. – Рад, что вам лучше.

– Б-благодарю вас, – это было единственное, что я смогла из себя выдавить.

Потеряв ко мне интерес, Джеймс повернулся к Майклу и хотел задать какой-то вопрос, но не успел.

– Граф Блэквуд! Виконт Фостер! – радостно вскричал невесть откуда взявшийся сэр Перси. – Рад вас видеть!

Пока мужчины здоровались, я недоумённо взглянула на кузена, не ожидая его появления и удивляясь такому бьющему через край дружелюбию, и только потом до меня дошёл смысл его слов.

Граф Блэквуд?

Граф?!

Не может быть…

Какая-то часть меня продолжала вопить в полный голос, что я сошла с ума и что не бывает таких совпадений. Я была совершенно согласна с внутренним голосом, но продолжала смотреть, как Майкл, Джеймс и сэр Перси сначала приветствуют друг друга, а потом охотно начинают обсуждать последние скачки в Эпсоме и того, кто выиграл кубок Дерби. Да нет, это невозможно. Мало ли в Лондоне графов? Вот только скорость, с которой рядом со мной возник кузен, едва на горизонте показался Джеймс, явно была не случайной. Но если Джеймс Блэквуд и впрямь был женихом мисс Барнс, то получается…

– Мисс Барнс, надеюсь, ваш следующий танец свободен? – вернул меня в реальность его голос, и я пристально взглянула ему в лицо. Вопрос был задан совершенно дежурным тоном, которым незваному гостю из вежливости могут предложить чаю, искренне надеясь, что тот так же из вежливости откажется. В любом другом случае я бы немедленно приняла приглашение и подпрыгнула бы на месте от радости, но сейчас я прекрасно помнила, что не знаю ни одного па из танцев этой эпохи. Сэр Перси за спиной Джеймса отчаянно мне засигнализировал, но я любезно ответила:

– Я крайне признательна вам, но прошу понять моё положение. Мой траур по отцу ещё не закончен, – сэр Перси стрельнул в меня очень недовольным взглядом, всем видом показывая, что я должна быть поучтивее.

– Разумеется, – безразлично согласился Джеймс, которого мой отказ нисколько не огорчил, и тем же равнодушным тоном добавил: – Но, надеюсь, вы не откажете мне в удовольствии пройтись по залу?

На это возразить мне было нечего.

– Конечно, лорд Блэквуд.

Я взяла его под руку, и мы неторопливым прогулочным шагом двинулись вдоль стены. Напоследок я заметила, как у сэра Перси сделалось довольное лицо, точно у заботливой мамаши, пытающейся поскорее выпихнуть любимую дочь замуж, а Майкл смотрел на Джеймса со слегка ироничной улыбкой. Казалось, происходящее его забавляло. Затем я украдкой взглянула на своего спутника, медленно свыкаясь с мыслью, что это не совсем тот маг, которого я встретила в две тысячи пятнадцатом году. Различие было не во внешности – как и Розмари, Джеймс мало изменился. Русые волосы были отпущены до плеч и собраны в небольшой хвост, что явно выбивалось из принятых здесь норм, хотя лично мне это очень нравилось. На вид магу можно было лет двадцать пять – то есть он был почти ровесником той меня, которая осталась в Лондоне двадцать первого века. И он не был тёмным магом. Я держала его за руку, не ощущая никакого холода, и это было… приятно. Переводя книгу заклинаний, я так устала от ледяного дыхания тёмной магии, что её отсутствие невольно поднимало настроение.

Под взглядами почтенных дам мы дошли до противоположной стороны и развернулись обратно. Прочие гости Вейлоров смотрели на нас цепко, оценивающе, особенно матроны, у которых наверняка были собственные дочери на выданье. Я почувствовала себя практически живым товаром, и мне стало неуютно от этого сравнения. Но затем я отвлеклась от этих мыслей, потому что обнаружила, что к нам подбежала та самая смуглая исполнительница, которая вблизи оказалась очень хорошенькой девушкой.

– Мисс Барнс! Я очень рада вас видеть, как вы поживаете? – она широко улыбалась, не пытаясь выглядеть строго, и я подумала, что это было самое искреннее проявление чувств, которое я сегодня видела. – Вы уже совсем выздоровели?

Последний вопрос она задала с неподдельным участием, и я невольно улыбнулась в ответ.

– Мне намного лучше, – повторила я заученную фразу, но произнесла её с гораздо большей теплотой. Хоть одно лицо без маски в этом зале!

– Мне очень жаль, что так вышло. И я бы очень хотела пригласить вас на конную прогулку, хотя теперь сомневаюсь, захотите ли вы после этого ужасного происшествия…

– Возможно, позже.

Нет, надо срочно восполнять пробелы в своём образовании! Танцевать я не могу, ездить верхом тоже. Наверняка сейчас обнаружится отсутствие ещё каких-нибудь умений.

– Да, я понимаю… Вы не хотите сыграть, мисс Барнс? Мы можем исполнить что-нибудь в четыре руки!

Ну вот, что я говорила? Час от часу не легче!

Должно быть, что-то такое отразилось на моём лице, потому что даже Джеймс, внимательно взглянув на меня, укоризненно заметил:

– Эмили, будь милосердна. Мисс Барнс совсем недавно полегчало.

– Ах, простите меня! – огорчённо воскликнула девушка. – Мисс Барнс, мне очень жаль! Клянусь, я не хотела быть назойливой!

Я заверила её, что нисколько не расстроилась, и Эмили с облегчением улыбнулась.

– Вы очень добры! И я очень надеюсь, мисс Барнс, что после того, как вы с графом Блэквудом поженитесь, мы будем видеться чаще!

Так, понятно, всё-таки не совпадение…

Она продолжала что-то говорить, но я её почти не слышала. К счастью, вскоре Эмили окликнула какая-то её знакомая, и девушка упорхнула прежде, чем я пропустила мимо ушей какой-нибудь вопрос. Мы же продолжили наш променад по залу, хотя у меня гудела голова от перенапряжения. Затем мы остановились, чтобы поприветствовать группу каких-то очередных знакомых, чьих имён я совершенно не запомнила. На них я обратила внимание только потому, что уж очень колоритно они смотрелись – трое господ почтенного возраста что-то усердно доказывали молодому человеку, который годился каждому из них во внуки. Молодой человек вблизи оказался совсем юным. Почти не скрывая эмоций, он бросил страдальческий взгляд на Джеймса, на что тот только ухмыльнулся, и мы продолжили наш путь.

Происходящее не имело никакого смысла, и у меня всё больше крепло ощущение, что я не вижу всей картины в целом.