– С годами начинаешь по-новому смотреть на жизнь. Вот и я однажды оглянулся назад и подумал: а что же останется после меня? Наследников у меня нет. Надежды на их появление тоже. Раздать добро людям, уйти в монастырь – тоже не по мне. Так, думаю, надо хотя бы крошечный кусочек России привести в порядок. Глядишь, тогда и пойдет реакция по всей стране.

Второй идеей Василия Петровича, идеей прямо-таки государственной, был подъем престижа страны в глазах иностранной общественности. И уж тут Василий Петрович не жалел ни сил, ни денег. Корабли в космос не запускал, Большой театр из крестьян у себя в имении не организовывал. Не потому, что не мог, а не лежало у него к тому сердце. Не давало ему покоя другое. Он хотел для себя славы Орлова и его орловской породы, гремевшей когда-то на весь мир.

И будучи страстным лошадником, да еще располагая практически неограниченным капиталом, Василий Петрович приобрел несколько призеров дерби, нанял опытных заводчиков и принялся вместе с ними колдовать над созданием совершенно новой породы скаковых лошадей, равных которым еще не видела наша планета.

С тех пор прошло немало времени. И определенные успехи в деле уже намечались. И Василий Петрович возлагал огромные надежды на одного из жеребят, которому исполнилось два года и который должен был скоро участвовать в своих первых в жизни скачках. В связи с подготовкой к этому событию Василий Петрович потерял всякий покой. Он не спал, не ел, нанял лучших тренеров, которые и гоняли жеребчика, что называется, в хвост и в гриву.

Тренировкам жеребенка перед грядущим выступлением был подчинен отныне весь распорядок дня в Дубочках. Василий Петрович вставал ни свет ни заря и исчезал до обеда. Но и в обед он толком ничего не ел. Быстро вливал в себя тарелочку супа, хватал пару отбивных с горбушкой ржаного хлебушка, пару морковок для своего Малыша и исчезал теперь уже до сумерек. Но и с наступлением ночи Алена не всегда могла дозваться супруга домой. Василий Петрович оставался на конюшне, всячески изводя конюхов и тренеров и добиваясь прямо-таки идеальных условий для тренинга будущего чемпиона.

Однако то, что хорошо для одних, совсем не подходит другим. Вот и Алена не стала терпеть такого к себе отношения, собрала вещи и заявила мужу, что едет в Питер. Василий Петрович отнесся к заявлению жены равнодушно, что окончательно разозлило Алену. И поклявшись, что ноги ее не будет в Дубочках до тех пор, пока муж сам лично не попросит ее вернуться, она уехала.

Алена ожидала, что, вырвавшись из Дубочков, она ощутит радость и ликование, но они почему-то не приходили. И чем больше проходило времени, тем отчаяннее Алене хотелось вернуться назад, к любимому толстячку-мужу. Но она поклялась самой себе, что этого не будет. Она не придет первой! Никогда! И теперь женщина лихорадочно искала любой возможности хоть как-то занять себя, чтобы не думать постоянно о том, что делает ее Василий Петрович, чем занимается и о чем размышляет. Возится небось со своим Малышом, а о том, что любимая жена вот-вот отправится на свидание с другим мужчиной, и не подозревает!

– Лично я, будь я на месте Васи, давно бы уже убил обоих!

Алена вздрогнула и подняла глаза. Но Ваня, произнесший эту фразу, на свою хозяйку даже и не смотрел. Он глядел на Ингу, которая тоже глядела на него.

– Ревность – это сильная штука. А мне сдается, девица здорово поводила парня за нос!

Алена покраснела. Во-первых, она ничего такого еще не сделала. А во-вторых, по какому праву Ваня вдруг начал так фамильярно говорить о своем хозяине? Пусть даже и за глаза. И откуда он вообще узнал о том, что она собирается вечером на свидание с другим мужчиной?

– За такое можно убить, – подтвердила Инга.

И Алена перевела взгляд на нее. «И ты, Брут?» – говорил ее взгляд. Но Инга повернула голову к своей подруге и произнесла:

– Ведь ты тоже так считаешь, да, Алена?

– Я?.. – покраснела та как маков цвет. – Мне трудно судить.

– С чего это вдруг? – удивилась Инга. – Светлана обманывала бедного Васю не один год. Заставляла его делать за нее задания, парень тратил свое время, готовя бездельницу к зачетам и экзаменам. Наверняка она его использовала почем зря. То ссорилась с Рустамом, то мирилась с ним. И все это время держала Васю на коротком поводке. Неудивительно, если рано или поздно терпение у парня лопнуло и он прикончил Светлану и ее парня.

Только теперь до Алены дошло, о чем говорили ее друзья, пока она витала мыслями в других местах. Вздохнув с нескрываемым облегчением, Алена постаралась взять себя в руки и не выдать своего волнения.

– Мы должны поговорить с Васей, проверить, насколько он болен, – решительно заявила она.

– А потом с Полиной – подругой Наташи.

– Полина еще в пути, возвращается из института. А Вася дома. Он ведь на больничном.

– Решено, едем к Васе!

Вася был дома, но дверь трем друзьям открыла пожилая женщина – его бабушка.

– А Васенька-то у нас совсем больной, – озабоченно покачала она головой. – Ангина у него страшенная приключилась. В больницу даже увезли, думали, что вовсе помрет. Но ничего, обошлось дело. Нашли врачи все-таки антибиотик, на который Васенькин организм в конце концов отреагировал.

И старушка, хоть ее никто и не спрашивал, принялась живо описывать страдания своего внука. Судя по ее рассказу, внук почти неделю стоял одной ногой в могиле. Но сыщики быстро подсчитали: в кровать с ангиной Вася свалился как раз на другой день после того, как пропали сестры Кумовы.

– Нам нужно поговорить с вашим внуком.

– Ну, если только недолго, – с сомнением произнесла старушка. – Слабенький он еще совсем. Еле до туалета доходит, уж простите за такую подробность. В больнице бы ему еще полежать, да не захотел. Под расписку его нам выдали.

Сыщики ожидали, что любящая бабушка несколько преувеличивает силу недуга, охватившего Васю. Но когда они увидели парня, то поняли, что бабушка ничуть не преувеличила, а пожалуй, так даже кой-чего и недоговорила. От молодого человека остались лишь кожа и кости. Он был бледен. При малейшем движении начинал задыхаться. И усилие, которое он делал, чтобы донести до рта стакан с питьем, было равно усилию тяжелоатлета на олимпийских соревнованиях в тот момент, когда он тягает штангу, никак не меньше.

– Светлана? – переспросил у них Вася все еще осипшим голосом. – Да, мне говорили, что она куда-то исчезла. Даже полицейские ко мне в больницу приходили, хотели допросить, да я ни единого словечка произнести не мог. Горло у меня распухло так, что даже воздух с трудом проходил. Ну, они потоптались и ушли. Но честное слово, мне абсолютно все равно, куда она делась. Я про нее больше ничего не хочу знать.

– Ты же в нее влюблен.

– Был, – подтвердил Вася. – Был влюблен. А теперь нет.

– Что же случилось?

– Много всего, – неопределенно отозвался парень. – Наверное, я просто перерос это увлечение. Ну, вроде как малыши вырастают из своих ползунков. Раз и они им уже стали малы. Ничего не поделаешь, время пришло, пора двигаться дальше.