Мирослав долетел на коне до границы, загнав его до изнеможения, оставил на небольшом пригорке с редкой травой пастись и пошёл к дозору.

Молодые драконы, завидев хозяина, побросали всё и встали по струнке.

– Как у нас обстоят дела?

– Вчера нас опять атаковали огневицы, мы поймали одну, бойкая бестия.

– Где она?

– В золотой темнице, той, что выдерживает их силу, а в другой мечется огненный дракон, которого ты на той неделе поймал сетями.

– Что он?

– Выпускает огонь постоянно, глаза горят.

– Не обращался? Надо поймать этот момент, сдавить цепями, сковывающими драконью силу, и допросить. Наблюдайте за ним, и как только обратится, сразу ко мне. Может, хоть в этот раз узнаю, как выкурить эту собаку – герцога огненных.

– Есть, хозяин, а с огневицей что? Убить?

– Нет, я заберу её в замок, буду регулярно допрашивать, и пытать, пока не разговориться.

Драконы метнулись из крепости и притащили клетку за широкое кольцо, находящееся сверху, похожую на птичью, только огромную.

Мирослав подошёл, брезгливо ковырнул палкой спутанные волосы огневицы, сидящей спиной. Она резко развернулась и зашипела, обнажая страшные острые зубы, волосы внезапно загорелись вместе с его палкой, огонь быстро дошёл до руки дракона и он бросил её на землю, дунув густым туманным облаком, сразу потушив огонь.

– Сука…

Огневица стала носиться по клетке, выдёргивая волосы и выбрасывая вокруг. Драконы из дозора дунули все разом туманом, окутавшим клетку и огненные волосы стали тухнуть, источая вонь, огневица заскулила, как побитая собака.

– Говори, где летает твой герцог помимо своего царства? – проревел Мирослав.

Она повернула чёрное лицо в копоти с острым тонким носом и чёрными мелкими глазами.

– Поганый туман, ничего ты не узнаешь, лучше убей.

– Смерти хочешь лёгкой? Ты в слезах захлебнёшься, но я вытрясу из тебя правду и из пленного дракончика.

– Твари туманные! Ничего тебе никто из нас не скажет.

Мирослав кивнул своим воинам, и они ещё раз в один присест дунули в клетку густым, боевым туманом. Огневица закричала, поднимая голову вверх, напрягаясь всем телом. Туман жёг её так же, как и огонь туманных драконов. Она корчилась от боли и извивалась, кряхтела и стонала, но молчала.

– Дура, говори!

– Ненавижу.

– Конь пусть отдохнёт, а завтра отправьте его ко мне.

Драконы покорно кивнули.

Мирослав обратился в дракона, взял когтистыми лапами за кольцо клетку и взлетел. Огневица от болезненного тумана, будто кисель, потеряла сознание.

Он пролетел изрядное расстояние, когда она пришла в себя и её волосы снова стали накаляться. Дракон на лету наклонил голову и опять выпустил из пасти туман в клетку. Она завизжала, волосы потухли, и упала без дыхания на дно. Вскоре он прилетел в замок, опустился во дворе и подозвал воинов.

Два дракона встали рядом.

– Огневицу, как только приходит в себя допрашивать, узнайте всё о герцоге огненных, если будет угрожать волосами, давите туманом.

Вдруг из замка выскочила Линда, подбежала к ним и уставилась на странное существо ростом не более полтора метра, покрытое язвами со стучащими зубами, будто её била сильная лихорадка.

– Это что?

– Уйди в замок, – прорычал Мирослав.

– Это женская особь? Что вы делаете? За что вы так? – прокричала не в силах отвести взгляда от несчастного существа.

– Я сказал, уйди! Это тебя не касается!

– Вы звери! – она бросилась мимо них к клетке, упав рядом на колени.

Огневица шелохнулась и уставилась в карие глаза девушки.

– Беги от него, он зверь, – прошипела, но Мирослав, уже схватив Линду, оттащил назад.

– Дура, это страшная хищница – огневица, она живьём тебя спалит, никогда не подходи к таким! Мне она нужна здесь для допроса. А ты за неповиновение будешь наказана!

Линда распахнула глаза и рот в надежде ещё что–то выкрикнуть, но он уже утащил её внутрь. Тени тут же выплыли из стен, чувствуя настроение хозяина.

– Запереть её в моей спальне! – после обратился к ней. – А ты готовься, пора уже меня довести до кульминации, или ты думаешь, я буду постоянно ласкать тебя и спокойно смотреть, как ты кончаешь.

– Ты… ты…

– Я – развратный дракон тумана! А ты всего лишь эгоистичная девчонка, и если сегодня не удовлетворишь меня, отправишься к ящерицам! Насиловать тебя не буду, ты сама после них будешь молить меня забрать тебя и с радостью расставишь ноги.

– Ненавижу.

– Хорошо, ненависть тоже может страсть дать.

Дракон впихнул упирающуюся девушку в коридор замка, липкие тени появились, будто из–под земли и, перехватив её, потащили в спальню повелителя, оставив, испарились.

Линда носилась по комнате, как раненая рысь, заламывая руки: «Как я могу удовлетворить его, если отдаться ещё не готова? Линда, но ты действительно эгоистка, он столько ласкал тебя, его нежные пальцы доводили до сумасшествия, что делать? Как? Что?»

Спустя час вошёл он, уже намытый, как новенький таз, в длинном бархатном халате, завязанном широким поясом.

– Раздевайся! Если не хочешь, чтобы я разорвал твоё платье.

Девушка взглянула в его мутные глаза, зрачков не видно, один лишь туман, казалось, он весь соткан из него, поняла, что дракон в ярости и затряслась, сдаваться не хотелось, но и что делать не понимала или не хотела понимать. Дрожащие руки медленно сняли верх платья, обнажив грудь, этого оказалось достаточно, чтобы он кинулся к ней и начал мять крупные полушария, она откинула голову, закрыв глаза, его горячие губы опалили шею, руки опустили ниже платье, и оно упало на пол, оставив её в чём мать родила в ворохе великолепной ткани.

– Ты отдаёшься мне?

Она молчала, боясь и сказать да, и отказать, но понимала, что если бы он настоял, то уже готова и сама отдаться, тело горело, грудь накалялась, как угли в камине, внутренний сок увлажнил желающую продолжения плоть.

– Отвечай? – он сжал талию обеими руками, с силой приближая к возбуждённым чреслам.

– Да…

Ответ удовлетворил дракона, и он раскрыл халат, под которым показалось его совершенное тело с мелкими чешуйчатыми бороздками, отличающими от людей.

Следующим мигом она с расставленными ногами оказалось на постели, он пристроился. Напряжённая головка тёрлась о сочившуюся розовую плоть, глаза девушки закрылись, губы приоткрылись. Мирослав взял её под ягодицы и, чуть приподнимая, начал медленно вводить член. Линда напряглась, страх ещё оставался на кончиках сознания, но тело и душа уже желала этого. Он чувствовал, что она готова, но вспомнив слова ненависти и непринятия его действий с лютыми врагами лазутчиками огненных драконов, внезапно остановился, отпрянул, встал и стащил её за ноги с постели на пол.

– Убирайся к себе! –