litbaza книги онлайнРазная литератураОбщая психопатология. Том 1 - Евгений Васильевич Черносвитов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 123
Перейти на страницу:
ртами! И великие умы терялись перед ее «очарованием», словно забыв (как Вазари!), что такая манера рисовать улыбку еще во времена жизни да Винчи носила название «леонардовская», и его ученики также рисовали улыбку женщины по леонардовски! Да, вот почему-то никакие другие портреты женщин с подобной улыбкой никого не очаровывали (улыбкой)! Вот слова нашего великого мыслителя и знатока живописи, А. Ф. Лосева: …«Мона Лиза» с её «бесовской улыбочкой». «Ведь стоит только всмотреться в глаза Джоконды, как можно без труда заметить, что она, собственно говоря, совсем не улыбается. Это не улыбка, но хищная физиономия с холодными глазами и отчетливым знанием беспомощности той жертвы, которой Джоконда хочет овладеть и в которой кроме слабости она рассчитывает ещё на бессилие перед овладевшим ею скверным чувством…» Забегая вперед, скажем, что Лосев стоял у черты разгадки «улыбки» Моны Лизы. Как и он, Фрейд также подошел к «черте» тайны, но не только не переступил эту черту, но даже не назвал ее психопатологического смысла, хотя и описал его точно (Лосеву простительно, он только философ, но Фрейд – прежде всего психопатолог): «Кто представляет картины Леонардо, у того всплывает воспоминание о странной, пленительной и загадочной улыбке, затаившейся на губах его женских образов. Улыбка, застывшая на вытянутых (здесь и дальше выделено мной – Е.С.), трепетных губах, стала характерной для него и чаще всего называется «леонардовской». В своеобразно прекрасном облике флорентийки Моны Лизы дель Джоконды она сильнее всего захватывает и повергает в замешательство зрителя. Эта улыбка требовала одного толкования, а нашла самые разнообразные, из которых ни одно не удовлетворяет. (…) Догадка, что в улыбке Моны Лизы соединились два различных элемента, рождалась у многих критиков. Поэтому в выражении лица прекрасной флорентийки они усматривали самое совершенное изображение антагонизма, управляющего любовной жизнью женщины, сдержанности и обольщения, жертвенной нежности и безоглядно-требовательной чувственности, поглощающей мужчину как нечто постороннее… Леонардо в лице Моны Лизы удалось воспроизвести двоякий смысл её улыбки, обещание безграничной нежности и зловещей угрозы». Фрейд, когда писал эти строки, тоже находился под гипнозом! Он не только забыл, что он, прежде всего психопатолог, врач, но и то, что накануне он, разгадывая Мону Лизу, предположил, что Леонардо в ее портрете изобразил свою мать! Но, какая нормальная мать может улыбаться своему дитя со «зловещей угрозой»? Даже фрейдовское понятие «Эдипово комплекса» (которое Фрейд взял у Софокла), как и в первоисточнике – в эмоциях Иокасты Софокла, нет ничего «зловещего»! Вот еще аналогичное лосевскому и фрейдовскому об улыбке Моны Лизы мнение (а их не перечесть!): «Особенно завораживает зрителя демоническая (выделено мной: Е.С.) обворожительность этой улыбки. Сотни поэтов и писателей писали об этой женщине, которая кажется то обольстительно улыбающейся, то застывшей, холодно и бездушно смотрящей в пространство, и никто не разгадал ее улыбку, никто не истолковал ее мысли. Все, даже пейзаж, таинственны, подобно сновидению, трепетны, как предгрозовое марево чувственности (Рихард Мутер. «Всеобщая история живописи»)…

Итак, думаю, что все, кто смотрел хотя бы раз на портрет Моны Лизы, полуосознавали (что должен был бы сказать психопатолог Фрейд!), что ее улыбка не соответствует в целом выражению лица Моны Лизы! Это называется – парамимия. Объясняется она (как заблуждались все, в том числе Лосев, Фрейд, Мутер) не амбивалентностью чувств или характера Моны Лизы, а… другим. И, чтобы это подтвердить, обратим (вслед за многими ценителями гениального портрета Моны Лизы) еще к двум феноменам портрета: пейзажу и сфумато – мягко тающей дымке, окутывающей лицо Джоконды и в волнах легкого lauro, (Джо́рджо Ваза́ри). Но сначала еще несколько неожиданных для логики нашего расследования, замечаний. 1) Мы утверждаем, что чистая улыбка женщины это всегда преддверие поцелуя! И вот:

«Поцелуй названья не имеет,

Поцелуй не надпись на гробах.

Красной розой поцелуи веют,

Лепестками тая на губах.»

И еще:

«Не криви улыбку, руки теребя, —

Я люблю другую, только не тебя»

Сергей Есенин.

Как раз, то, что надо! «Мужчины! При виде улыбки Джоконды, у вас возникает желание ее поцеловать?» – да простят мне читатели, этот мой тест!

А, вот теперь о пейзаже (кстати, Леонардо, то рисовал его, то убирал с портрета…). Опять невольно ценитель вплотную подходит к некоей черте. Вот, например, Борис Робертович Виппер («Итальянский ренессанс»): «Второе средство – это отношение между фигурой и фоном. Фантастический, скалистый, словно увиденный сквозь морскую воду пейзаж на портрете Моны Лизы обладает какой-то другой реальностью, чем сама её фигура. У Моны Лизы – реальность жизни, у пейзажа – реальность сна. Благодаря этому контрасту Мона Лиза кажется такой невероятно близкой и ощутимой, а пейзаж мы воспринимаем как излучение её собственной мечты». А вот еще (Виктор Николаевич Гращенков. Портрет в итальянской живописи Раннего Возрождения): «В этой загадочной картине он создал нечто большее, чем портретное изображение никому не ведомой флорентийки Моны Лизы, третьей (? – Е.С.) жены Франческо дель Джокондо. Внешний облик и душевный строй конкретной личности переданы им с небывалой синтетичностью. Этому имперсональному психологизму отвечает космическая отвлечённость пейзажа, почти полностью лишённого каких-либо признаков человеческого присутствия. В дымчатой светотени не только смягчаются все очертания фигуры и пейзажа и все цветовые тона. В почти неуловимых глазом тончайших переходах от света к тени, в вибрации леонардовского „сфумато“ до предела смягчается, тает и готова исчезнуть всякая определённость индивидуальности и её психологического состояния»…

…Для того, чтобы мое повествование было логично, и, вместе с тем эмпирично, я приведу некоторые данные, которые ранее, в целом, ни кем и никогда не приводились. Причина, отнюдь, не в невежестве моих предшественников, пытающихся разгадать феномен Моны Лизы. Я вижу две основных причины, что все они, от Вазари – Фрейда до Лосева (наиболее глубоких воззрений у других авторов я просто не встречала!), 1) находились под гипнозом шедевра Леонардо да Винчи; 2) чисто по человеческим причинам не могли преступить некую черту…

…Итак, эмпирия! Что нужно было бы сделать, чтобы разгадать леонардовскую улыбку, которая в совершенстве представлена Моной Лизой? Да ведь просто: найти аналог! А он есть! Больше того, о нем, этом аналоге, есть и записи самого да Винчи, но не в связи с Моной Лизой, а в связи с мимикой лица (нечто подобное на таком же высочайшем уровне сделал еще один гений – Альбрехт Дюрер, добровольно отдав ветку первенства итальянцам, написавший шедевр «Меланхолия»). Выделю, чтобы сразу бросалось в глаза: сардоническая улыбка! Предоставлю читателю самому собрать информацию и о сардонической улыбке, и о сардоническом хохоте. Выделю здесь лишь главное: сардоническая улыбка возникает в момент перехода человека из реального мира в мир иной (при некоторых обстоятельствах: если ты находишься на Крите, в брюхе медного быкоподобного Фалеса, разогреваемого на огромном костре, когда ты поражен возбудителем столбняка и т.д.). Точнее говоря, когда клиническая смерть переходит в биологическую, необратимую. Приведу в собственном изложении рассказ моего друга парижанина, известного патологоанатома, Анатоля Бирюля о так называемой L′Inconnuedela Seine. В интернете можно много найти о ней. Кончать жизнь самоубийством в Сене было модно давно. Причина, чаще, несчастная любовь. Вспомним, как закончила свою жизнь героиня «Шагреневой кожи» Бальзака. Так вот, в конце позапрошлого века, ближе к осени, когда уже начало темнеть, с нового моста (Pont-Neuf), первый камень, которого заложил ещё Генрих III в 1578 году, самого романтического моста, на глазах прохожих в Сену неожиданно бросилась молодая девушка. Естественно, тут же несколько мужчин бросились ее спасать. Нашли спустя полчаса. Конечно, она была мертва, и спасать было поздно. Ее положили под фонарь, в ожидании полицейских. Она была весьма недурна собой. И вдруг, на глазах вмиг пораженных спасателей, лицо утопленницы стало оживать! Она открыла глаза! Но – взгляда больших синих глаз… не было! Глаза оставались мертвыми!

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 123
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?