— Ну? — окликнул мужчина.

— Занято, — прикинулся, будто очень расстроен, Павел. — Вот уж не везет так не везет. А можно я еще раз попробую?

— Можно, — разрешил хозяин телефона. По-видимому, Павел и впрямь напомнил ему что-то из собственного детства.

Набирая свой собственный номер, Луна кидал отчаянные взгляды на лестницу. «Их что, гардеробщик арестовал? — пытался понять он причину столь долгого отсутствия друзей. — Больше я этого типа не смогу задержать. Он уже и так весь как на иголках».

Тут со стороны лестницы послышался громкий голос Муму:

— Это вообще безобразие!

Следом за голосом на поверхности показались сперва возмущенная скуластая физиономия Герасима, а затем его длинное тощее тело.

— К сожалению, не могу дозвониться, — протянул хозяину «сотку» Луна.

— Значит, парень, для тебя сегодня так карта легла, — убрал телефон в карман незнакомец. — Да ты не робей. Прорвешься.

И, подмигнув Павлу, он двинулся к выходу. Ребята, немного выждав, пошли следом за ним. Мужчина бодро вышагивал по Волхонке.

— Хорошо хоть не на машине, — говорил на ходу Герасим. — Теперь он от нас никуда не денется.

— Лучше бы ты, Мумушечка, помолчал, — огрызнулась Варя.

— Действительно, — подхватила Марго. — Представляешь, Луна, ты ушел, а этот, — покосилась она на Герасима, — целую полемику с гардеробщиком затеял, кто прав, а кто виноват.

— Теперь понятно, почему мы чуть объект не упустили, — кивнул Луна. — Ой! — спохватился он. — Дайте мне срочно ручку и клочок бумаги. А то вдруг забуду.

— Что ты еще там забудешь? — пытливо уставился на него Герасим.

— Потом, Муму, потом, — указал на идущего впереди незнакомца Луна.

Варя, покопавшись в сумочке, протянула ручку.

— Бумаги, извини, нет.

— Черт с ней. — И Луна торопливо начертал на ладони номер, по которому звонил блеклый мужик.

— Чего ты там записываешь? — не унимался Муму.

— Телефон, — коротко бросил Луна. — А подробности после.

— Почему после? — лишь возросло любопытство у Герасима. — Все равно мы идем, а этот тип впереди и нас нипочем не услышит.

Незнакомец, как по заказу, оглянулся.

— Не останавливаться, — шепотом скомандовал Павел. — Мы якобы просто идем к метро.

Незнакомец вновь двинулся вперед, затем опять начал оглядываться.

— Боюсь, он засек нас, — тихо произнесла Марго.

— Мумушечка, я тебя когда-нибудь удушу, — сквозь зубы прошипела Варя.

В это время мимо них проехало такси. Незнакомец в очередной раз обернулся и поднял руку. Такси остановилось. Объект уселся рядом с водителем и уехал.

— Вот видите, — с торжеством произнес Му-му. — Я совершенно не виноват. Он не нас засек, а такси искал.

— А кто-то совсем недавно утверждал, что теперь этот тип от нас никуда не денется? — посмотрела Варвара на Герасима.

— От неожиданности никто в этом мире не застрахован, — буркнул тот.

— Да чего вы зря спорите, — с грустью произнес Иван. — Все равно упустили. Была у нас одна-единственная ниточка, а теперь вообще ничего нету. Едем домой.

— Не горюй, Пуаро, — хлопнул его по плечу Луна. — Может, все еще не так плохо, как тебе кажется. Девчонки, ну-ка быстро рассказывайте, что этот тип говорил по телефону?

— Ах, да, — хлопнула себя по лбу Марго. — Вы же, мальчишки, еще ничего не знаете. В общем, мы с Варькой подобрались к нему как можно ближе.

— Это мы видели, — перебил Герасим. — Ты, Маргарита, давай по сути.

— Ну, если по сути, — чуть вздернулись уголки губ у Марго, — то этот тип сначала сказал в телефон: «Привет, это я». Потом добавил: «Я из музея. Никого нет». Потом, видимо, его о чем-то спросили, и он ответил: «Ни на секунду не опоздал. Явился тютелька в тютельку». Дальше он опять послушал своего собеседника и сказал: «Хорошо. Еду. Жди».

— Класс! — обрадовался Павел. — Значит, мы на верном пути.

— Выли на верном пути, — скорбно изрек Герасим.

— Почему это были? — с изумлением воззрился на него Луна.

— Потому что мы, скорее всего, никогда в жизни больше не встретим этого типа, — вполне разделял Пуаро уныние Каменного Муму.

Ивану сделалось очень обидно. Наткнуться по чистой случайности на такую тайну, а потом остаться ни с чем.

— Вы можете подождать со своими охами? — к изумлению остальных, не терял бодрости Луна. — Прямо не знаю, что за люди. Никогда не могут выслушать до конца. А между прочим, я почти на сто процентов уверен, что мы с вами знаем, куда этот тип сейчас поехал.

— Ну и куда же? — без малейшего воодушевления осведомился Муму.

— Адрес пока сказать не могу, но телефон знаю. — И Павел продемонстрировал номер, начертанный на ладони.

— Откуда? Где взял? Каким образом? — наперебой завопили друзья.

— Как говорится, кому что, — с хитрой усмешкой отозвался Луна. — Пока ты, Герка, наезжал на ни в чем не повинного гардеробщика, я раскрутил объекта на телефончик.

— Не понял, — уставился на друга Каменное Муму. — Неужели ты просто напрямую взял и спросил: «А кому это вы из музея звонили?»

— Ну, так я, конечно, не сделал. — И Луна в подробностях рассказал, как ему удалось определить номер.

— Просто, как все гениальное, — по достоинству оценил Иван деятельность Павла.

— Ну, я же не в тундре родился. — И раскрасневшееся от мороза лицо Луны вновь озарила улыбка. — Верней в общем-то на меня снизошло внезапно. После того, как он собственными руками телефон мне вручил.

— Телефон с, так сказать, телефончиком, — ехидно проговорила Варя.

— Вот именно, — кивнул Луна. — Такие удачи только раз в жизни на голову сваливаются.

— Вот он, моральный облик нашего Луны, — мастерски разыграла вселенскую скорбь Варя. — Обманул дяденьку. Дядянька посочувствовал, решил помочь. А ты, Павел, чем ему отплатил?

Остальные расхохотались.

— Давно известно, — сквозь смех проговорил Луна. — Сделай доброе дело и пожалеешь.

— Я бы в данном случае сказал по-другому, — уточнил Иван. — Сделай доброе дело, и тебе помешают совершить преступление.

— Я бы не торопился с такими смелыми выводами, — тут же заспорил Муму. — Как мы можем помешать преступлению, если даже не знаем, в чем оно заключается.

— А ведь он прав, — согласился Павел. — Братцы, первый раз с нами такое. Одного преступника, можно сказать, в лицо знаем. Второго — телефон записали. Хочешь поговори, хочешь в гости к нему наведайся. А вот что они замышляют — для нас темный лес.