Я обвела взглядом притихшую офисную баранину. Судя по confused выражению на лицевых щитках верхних позвонков, ответа на этот rhetorical вопрос никто не знал. Я принялась чертить снизу вторую дугу эллипса, повторяя верхнюю. В принципе контур бубна уже угадывался, оставалось разрисовать его бубенчиками. Отложив красный маркер, я взяла зеленый.

— Почему водка «Smirnoff» знаменита, а про водку «Sidoroff» не слышали даже бомжи? Почему технику «Pioneer» слушает вселенная, а технику «Электроника» похоронили давным-давно? Да потому что тот маг, тот креативщик и гений неймбрендинга, который смог вызвать из небытия правильное название, тот и сотворил успех продукта. Посмотрите на себя! Что вы предлагаете? Какой Самогруз? Какой Ротор? Нам доверили великую миссию — придумать новое имя для огромной транспортной компании российского значения. Компании, у которой старое неудачное имя высосало всю кровь, поставило ее на грань банкротства, заставило продать сорок процентов акций чужим greedy инвесторам! Родить новое имя, дать новую жизнь — вот наша задача! Старое имя было ВТО — Всероссийская транспортная компания. Вдумайтесь! ВТО! Вы видите на конце открытую гласную «о»! Это как распоротая артерия! Вся внутренняя энергия компании вытекает через эту кармическую дыру!

— ВТК, а не ВТО, — робко поправил macho de cabrio.

— Это абсолютно не важно! — убедительно заверила я, мысленно, однако, пнув себя. — А что такое «В»? Здесь кто-нибудь изучал теорию рун? Поднимите руки? Я так и думала. Буква «В» в начале слова — это вязкое болото, куда проваливается стопа Корпорации, не давая делать пружинистый шаг вперед! А что такое «Т» посередине?

— Илена, — робко произнесла Марина в тишине, — мы сами прекрасно понимаем, насколько неудачным было старое название. У вас есть предложения по новому?

— Разумеется.

— И какое?

— Есть только одно название, которое идеально подходит.

— И какое же это?

— Вы сами не догадываетесь?

— Нет…

— Хорошо, я его назову.

— Мы ждем…

— Я понимаю. Только давайте ровно двадцать секунд помолчим, чтобы оно прозвучало как надо.

Я принялась дорисовывать бубенчики по краям бубна, хотя из меня художник, признаться, неважный. А собравшиеся молчали со значением. Насколько я понимаю, некоторые из них, вслед за несчастной Эльвирой, считали, что я в Корпорации колдунья. Меня это устраивало. По крайней мере двадцать секунд все послушно молчали. Мысленно они, конечно, обращались ко мне, или не ко мне, или даже выражали недоверие, но лица их были пустоваты, а обращения неопределенны:

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

Молчала и Даша, но слегка вот так:

— ?..

Я закончила бубен, повернулась, подняла высоко вверх зеленый маркер и объявила:

— Итак, новое название. Внимание! «ТРК»! Транспортная! Российская! Компания! «ТРК»!

Каждый поменял позу, а Марина шевельнула тонко выщипанной бровью:

— ТРК — неплохо, но примут ли…

— Уже приняли, — кивнула я.

— Как? — вскинулась Марина.

— Я звонила им пять минут назад, сказала, что готов весь пакет документов, даже логотип.

— Как — готов логотип? — ахнула Марина.

— Я обещала, что вы, Марина, пришлете все через три часа. Только не по общему тендеру, а лично директору по маркетингу господину Кузнецову. Мы идем вне конкурса, и они еще заплатят дополнительно двенадцать тысяч.

— Как? — опешила Марина.

— А так.

Я вынула из ее рук авторучку и органайзер, размашисто написала на чистом листе майл из нотика и вручила ей. Марина не сопротивлялась.

— Но у нас нет логотипа… — произнесла она потерянно.

— Надо сделать. И еще: подготовьте отчет о фокус-группе за вчерашнее число, покажите, с каким восторгом фокус-группа приняла новое название. Я ему уже сказала, что мы провели ее, и результат фантастический.

Марина недоверчиво хлопала глазами, причем так часто и сильно, что казалось, будто накладные ресницы лупят по щекам и бровям, как щетка зимнего автомобилиста, выкапывающего авто из сугроба. Она понимала, что я не вру, но еще не могла поверить своему счастью.

— Ну, мне пора. — Я обернулась: — Марина, и — вы обещали? Помните о моей просьбе? Завтра же, Мариночка, dong ma? И тогда вы и далее сможете рассчитывать на мою помощь. Всем всего доброго!

Я махнула рукой Даше и вышла из переговорной комнаты.

Некоторое время мы шли по коридору молча, Даша косилась на меня из-под челки.

— Илена, — наконец решилась она. — Вы говорите одно, а потом совсем другое…

— Это мой стиль работы.

Даша замолчала. Я думала, она продолжит задавать вопросы, но она молчала. Тогда я решила пояснить сама:

— Нашла в сети контакты этой транспортной шараги. Нашла телефон дирекции по маркетингу. Какой-то господин Кузнецов. Вышла в коридор, позвонила. Поговорила с секретаршей господина Кузнецова, представилась сестрой жены — у таких всегда есть хоть одна жена. Секретарша после небольших vibrations сдала мне его мобильник. Я позвонила ему, сказала, well, зачем вам этот тендер? У нас все готово, название отличное, пакет документов готов, мы провели фокус-группу, это был фантастический фурор. Мы готовы это вам все передать, но это будет стоить дополнительных денег. Двенадцать тысяч.

— И он тебе… вам, Илена, поверил? — Даша недоверчиво покосилась.

— С такими людьми надо уметь разговаривать. Тон. Вежливость. Непоколебимость. И аргументы.

— Аргументы?

— Двенадцать тысяч евро. Запомните, Дарья Филипповна: тот, кто просит денег — тот этих денег стоит. Так устроен наш мир.

— Это и был откат? — спросила Даша.

Я засмеялась.

— Нет, это был тендер. Откат будет по своим каналам — я же от имени нашей Корпорации. Просто я их нагнула по бюджету. Вот вы, Дарья, когда вам срочно нужен шампунь, а в магазине ряд неизвестных вам флаконов, какой выберете? Самый дешевый?

— М-м-м… — засомневалась Дарья.

— Вот и так же привык рассуждать любой коммерческий директор. Ему не нужно дешево, ему все эти тендеры — головная боль. Главное — убедить, что все готово и стоит веских денег. А само название может быть любым, я ему даже его не называла. Придумала потом, пока на доске бубен рисовала.

— Так это был бубен? — удивилась Даша.

Я промолчала.

— А он так сразу поверил и обещал дать денег… устно? — снова спросила она.