навевают грусть и даже некоторое раздражение. Сергей по привычке умножил добытую на их участке нефть на ее рыночную стоимость. Все оживились, обсуждая полученный результат, на фоне которого их зарплата просто терялась.

– Ну куда им столько? – прозвучал безадресный вопрос. – Сколько нефти ни качай, зарплаты все равно почти нет. Ведь миллионами тонн! И все как в прорву…

Незаметно рабочий день подошел к концу. Вот и снова – базовый куст. В конце рабочего дня все стало едино настолько, что Сергей даже не узнал его. Вдалеке полыхал огненный газовый факел. Пламя с силой вырывалось из далекой трубы, как из огнемета, как будто один из сказочных драконов очнулся и занялся привычным для него делом…

Сергей зашел в раздевалку, снял робу, оценил ее затрапезный вид и сразу вспомнил, как ругался по этому поводу с Игорем.

– А ты знаешь, что в зарубежных компаниях увольняют, если одежда у рабочего грязная. Грязь на одежде – признак нарушения технологии. Значит, ты где-то не так встал или недоглядел… – читал нотации Игорь.

– Слушай, ежу понятно, что никто в нефти по собственной воле купаться не будет, – распалился тогда Сергей. – Морозы, оборудование старое, вот и аварии. Вы же сами запчастей не даете. Наверху что-то рассчитывают, увеличивают формальный срок службы деталей, какую-то экономию ищут. А механизмы от расчетов дольше не работают. Тут как хочешь, так и справляйся. Много трубных соединений, сальников, а внутри нефть под давлением почти в десять атмосфер. Естественно, то тут, то там что– то выскочит. Это не говоря о порывах в магистралях, когда аврал, когда как грудью на амбразуру, лишь бы фонтан быстрее перекрыть. А на прошлой неделе, когда обнаружили течь в трубе, проложенной по дну озера? Неужто забыл, как пришлось долбить лед, а потом быстрее в эту прорубь лезть и надевать хомут? Там некогда следить за чистотой одежды…

– Да ладно. Я же понимаю… – пошел на попятную Игорь…

Сейчас он с кем-то разговаривал по телефону.

– …Сегодня удачный, беспроблемный день. Остановок и порывов не было. Шли плановые работы. С добычей немного плоховато, но это внутрисменный простой набежал. Догоним. Бывало хуже…

Все вышли на улицу, переодетые в очень даже добротную зимнюю одежду: дубленки, теплые шапки да сапоги.

– Ну что, если сейчас добычи не будет, так зайдешь домой, перекусишь, схватишь с собой сухой суп – и сюда на ночь кувыркаться? – спросил мастера Халил.

– Да, может, придется вернуться и искать дополнительные тонны нефти, – ответил Игорь. – Не впервой. А ты что думаешь? Два ночника и я перелопачиваем за ночь очень много. Если надо, так поедем по скважинам, будем отбивать уровни, искать потери. Вот на прошлой неделе был порыв – там теряли. Только компенсировали эту потерю в добыче, как на скважинах снизился дебит. Отслеживать эти моменты – это ваша каждодневная текущая работа, добытчики нефти. Но на сегодня отдыхайте. Завтра, если не выйдем на нормальный уровень, то поглядим, может, всем придется подключиться…

Автобус от базы цеха отправился в город почти в полшестого вечера, когда ветер острыми ножами усиливающегося мороза прорезался сквозь толстый мех дубленок и свитеров, заблаговременно загоняя людей в теплый салон. Сергей упал на сиденье. Нестерпимо хотелось покоя, томила легкая усталость. Да и остальной народ в автобусе уже не шумел, как утром…

Вскоре заискрилась мозаика теплых огней городских пятиэтажек. Зашныряли фары легковых автомобилей. Перемигиванием цветов поприветствовал встречный светофор. Накатило чувство облегчения и даже какой-то отстраненности. Причастность к делу крупной российской компании сделала нефтяной город в глазах Сергея совсем каким-то мелким и несопоставимым по масштабам местом отдыха от работы, от главной жизни.

«…Хотя ведь неизвестно, на что работаем. Раньше ясно все было. Города строили, родину укрепляли. А сегодня для чего живем? Все хапают, сколько могут. Вместо зрачков – доллары. Все деньги с продажи нефти за границей оседают и неизвестно на что тратятся. Может, на них террористы где-то дома взрывают да людей убивают. Может, все мы тут потенциальные преступники… – грустно думал Сергей. – Но ведь семью кормить надо. Все-таки – добытчик я. Тут уж не до политики. Вот житуха пошла…»

Дома он был в шесть часов вечера, завтра опять на промысел и неизвестно, что преподнесет этот следующий день.

(ППУ – паропередвижная установка).

Собачий бизнес

«Деньги не пахнут, пахнет процесс их получения…»

– Мам, а мам, давай собачку купим, ну давай… Ты только представь, какая она ласковая, как с ней приятно играть… – хныкала месяцами дочка, пока не добилась своего…

– Санька, действительно, давай купим собаку, а то ты вечно на работе. Мы уж забыли, как ты лаешь, – съехидничала Света однажды. – Дочка извелась вся. Учиться хуже стала.

– Света, собака – это для частного дома. Где ей тут жить? – защищался муж, выросший в деревне. – У родителей сторожевой пес во дворе. А здесь… он все в шерсти уделает да изгрызет. А кто его выгуливать будет?

– Я, папочка! – пообещала Вика.

Она села отцу на колени и, гладя его по голове, произнесла заклинание:

– Папочка, ты же такой добрый, такой милый, самый лучший на свете. Ну давай собачку купим…

Очарованный папочка не смог возразить, хотя понимал, что четвероногого друга, скорее всего, придется выгуливать ему.

Маленькая беззащитная овчарочка обошлась дорого. Хотелось ввести в дом не незнакомца с неизвестной родословной, а кого-то вроде графьев или князьев, только с собачьим уклоном. Так и назвали собаку – Графиней…

Как Александр и предполагал, несмотря на все клятвы дочки, выгуливать Графиню пришлось ему. Рацион у нового члена семьи сложился совсем не плохой. Достаток в семье был, и собачка наворачивала на манер главы семьи.

Прошло чуть больше года. Графиня превратилась в большую собаку с лоснящейся шерстью, крупными клыками и грозным басистым лаем. Чужих не любила, на радость семье. Но на беду была сукой…

Семейный совет прошел бурно.

– Случка пройдет только через мой труп. Надо ее стерилизовать, и у нас не будет никаких проблем. Да и для здоровья Графини это неопасно. Я узнавал, – угрюмо произнес Александр.

– Вы изверги, изверги! Вы ничего не понимаете даже в собачьей любви. Вы сами-то уже не целуетесь. Непонятно, как я у вас родилась. Пусть хоть собака поживет нормальной жизнью! Мама, ну хоть ты что-нибудь сделай! – выкрикнула Вика.

– Слушайте, что я предлагаю. Сейчас все подрабатывают. Давайте и мы попробуем. Собака у нас породистая. Найдем такого же кобеля. И подзаработаем на продаже щенков, – предложила жадная до