И когда она только вырастет?

Сосед

На следующий день было воскресенье.

Марфа не очень любила выходные, потому что никогда не могла придумать, чем заняться, чтобы отдохнуть. Каждый раз в голову приходила только мысль о том, что в воскресенье можно наконец отоспаться. Однако и с этим выходила неувязка.

Среди журналистов жаворонков почти не бывает, все совы. Марфа была досадным исключением: вставала ни свет ни заря, пребывала по утрам в отличном настроении, и работалось ей гораздо лучше в первую половину дня. К вечеру, наоборот, запал спадал, часам к восьми она начинала позевывать, к девяти просто валилась с ног, а в десять была готова заснуть с открытыми глазами и даже стоя. Это было не по-журналистски и вообще несовременно. Акуле пера положено бдеть и творить ночью, а днем – маяться и чахнуть. Марфа даже немного стыдилась этакого октябрятского распорядка дня, но поделать ничего не могла. Даже в новогоднюю ночь, вытерпев без сна часов до двух, она все равно вскакивала в шесть утра, готовая к труду и обороне. Особенно рано она просыпалась в выходные. Почему-то спать не хотелось совершенно!

Нынче все случилось как всегда.

Вчерашние страсти по Юле Бубенцовой не помешали ей хорошенько выспаться и даже как-то поутихли. В самом деле, это никакой не пипец! Совсем даже не пипец! Помогла человеку начать новую жизнь, и всего делов! В конце концов, Юля – девушка взрослая! Да ее, Марфу, за такое наградить надо! Премией в размере оклада! Нет! Двух окладов и путевкой в Ессентуки!

В приподнятом настроении Марфа поскакала на месте, потянулась и, решив, что для утренней зарядки потрудилась достаточно, проследовала в ванную и долго мылась, распевая «Нам ли стоять на месте, в своих дерзаниях всегда мы правы». «Марш энтузиастов» был как нельзя кстати, и она повторила все, что из него помнила, раз десять.

Наконец она выключила душ, потянулась за полотенцем и вдруг поняла – именно поняла, потому что никаких звуков снаружи не доносилось – что за дверью стоит человек. Сердце скакнуло из груди, пронеслось по горлу и застряло там, продолжая бешено биться. На минуту она замерла, пытаясь справиться с приступом животного страха, потом все же вылезла из ванны и дрожащими руками напялила на себя халат. Кто может быть там, в темном коридоре? Марфа на цыпочках подошла, приникла к двери, изо всех сил напрягла слух и в ту же секунду услышала чье-то прерывистое дыхание. Она беззвучно несколько раз открыла рот, а потом сползла на пол и затаилась, чувствуя, как от ужаса волосы на голове стали стремительно высыхать и вставать дыбом.

Что делать? Сидеть, запершись в туалете, пока он не уйдет? А если он не уйдет? И кто такой этот он? И почему он, а не они?

В панике Марфа огляделась в поисках средств защиты и наткнулась глазами на резиновый вантуз, которым иногда приходилось прочищать сливы. Ручка у него была довольно длинная, но круглый резиновый набалдашник доверия не вызывал.

Ну и хрен с ним, все равно ничего другого под рукой нет! Она дотянулась до вантуза и, крепко схватив свое оружие, бесшумно поднялась. Если сумеет ударить точно, выгадает несколько секунд, чтобы успеть добежать до своей квартиры. Мысленно простившись с жизнью, она отбросила крючок, резко распахнула дверь и с силой ткнула перед собой вантузом. Он пролетел в пустоту, она пронеслась вслед за ним и с размаху врезалась в стену. Хорошо, что тычок был так себе, иначе голове точно пришел бы каюк.

– Черт! – выругалась Марфа, отлипла от стены и огляделась. Свет из открытой двери ванной осветил коридор. Он был пуст.

– Это что, блин, такое? – вслух сказала она. – Я рехнулась, что ли?

Она потерла лоб, чувствуя, как на нем наливается шишак. К вечеру будет синяя гуля. Ничоси! У нее крыша поехала? Перетрудилась? Или это предвестники климакса? Старость стоит на пороге, а она и не заметила? Уже глюки начались? Потом паранойя, а затем и деменция?

Марфа еще раз огляделась. Все тихо и спокойно, нигде ничего. Померещилось, точно. Выдохнув, она заперла дверь в ванную, выключила свет и поплелась к себе.

Надо выпить. Верное средство от стресса. Она прошла на кухню, решив отыскать где-нибудь спиртное, и тут заметила, что все еще крепко сжимает рукой вантуз. Эк ее разобрало! Почувствовав, что сейчас начнется припадок истерического смеха, она бросила свое орудие на пол, быстро пробежалась по шкафчикам, обнаружила бутылку, на дне которой плескалась водка, открыла ее и сделала пару глотков. Водка скользнула по сжатому спазмом горлу в желудок, растеклась там «мыслью по древу», и все вдруг стало хорошо и замечательно.

– Дура ты, Марецкая! – заявила она и еще раз приложилась к горлышку бутылки.

Выпить сто грамм с утра! Что может быть лучше?

Теперь неплохо бы закусить. Что у нас есть съестного? Ничего, кроме каких-то невнятных печенюшек? Сойдут и они.

Она запихала в рот сразу несколько штук и стала с хрустом жевать. Скорее бы приехал Володя. С его появлением все страхи исчезнут, «как сон, как утренний туман». Это кто сказал? Александр Сергеевич? Наше вам с кисточкой!

Марфа церемонно поклонилась невидимому Пушкину, допила последний глоток, и тут в дверь ее квартиры постучали.

«Упс!» – сказал желудок. Марфа икнула и застыла, как изваяние. Опять? Ну уж нет!

Как отчаянный боец гранату, она перехватила опустошенную бутылку, промаршировала к двери и, распахнув ее, с силой замахнулась.

Стоящий за дверью мужик отпрянул и вытаращил глаза.

– Здра… – успел произнести он.

– Ах ты сволочь такая!

От стремительности атаки бутылка не удержалась, вырвалась из рук, шмякнулась на пол и разлетелась вдребезги, но Марфу это не остановило. Налетев на мужика, она схватила его за грудки и с силой кинула на стену. Потом отбежала и кинулась снова. Обалдевший от неожиданного натиска дядька успел, однако, увернуться, оказался у нее за спиной, мгновенно перехватил ее руку, завернул за спину и прижал Марфу животом к стене.

«Ну вот и конец», – успела подумать она.

– Здравствуйте, я ваш сосед, пришел представиться, – сказал у нее за спиной нормальный человеческий голос.

– Чего? – просипела Марфа и икнула во второй раз.

– Если не будете драться, то я скажу «чего». Не будете?

– Ммм… – невнятно пообещала она.

Дядька выпустил ее и повернул к себе лицом. Марфа уставилась на новоявленного соседа и снова икнула.

– Вы от страха икаете или от того, что закуска плохая была? – вежливо поинтересовался мужик.

– Плохая…

Мужик кивнул:

– Тогда могу предложить кофе. На завтрак. Хотите?

Марфа помотала головой. Еще