привлекать внимание дымом. Почуяв добычу, «Амур», идя на полном ходу, нагнал их еще до того, как те приблизились к мелководью, и принудил лечь в дрейф.

Выяснилось, что это японские транспорты «Инаба-мару» и «Сануки-мару», направлявшиеся к проливу Цугару. От их капитанов, вполне сносно изъяснявшихся на английском, узнали, что они имели приказ скрытно добраться до бухты Фукаура, там принять на борт лоцмана и ночью пройти проливом в Тихий океан. Оба судна были из состава транспортной группы корейского экспедиционного корпуса, оказавшейся сейчас запертой в Японском море.

Последнее вызвало повышенный интерес, и опрос продолжился с еще большим энтузиазмом. Однако прояснить удалось немного. Узнали только, что, поскольку пути выхода на юг мимо Цусимы сейчас перекрыты русским флотом, все пароходы спешно разгрузили и рассредоточили по бухтам залива Вакаса и его окрестностей в ожидании дальнейших инструкций. А эти капитаны сразу по приходе получили свою задачу и об общей численности этой самой группы и силах охраны района ее стоянки ничего не слышали. Или говорили, что не слышали. Черт их разберет.

Оба шкипера явно гордились, что приказ, который они исполняли, получен напрямую из Токио. Там, встревоженные набегом наших крейсеров и миноносцев на залив Абурадани, решили попытаться вывести скопившиеся транспорты северным маршрутом. Считалось, что ночью пролив Цугару вполне преодолим, несмотря на присутствие русских в Хакотдате. Попутное течение должно было способствовать успешному форсированию.

Выделить хоть какой-то эскорт им не смогли, поэтому предписывалось передвигаться только в темное время суток, отстаиваясь днем в бухтах с погашенными котлами. Они так и делали, но из-за плохого угля не смогли держать нужный ход ночью, поэтому не успели добраться до реки Коуши затемно. Появление «Амура» с южных румбов, имевшего к тому же внешность обычного парохода, японцев не встревожило. До занятого русскими Цугару еще далеко. А когда разглядели пушки и флаг, дергаться было уже поздно.

К моменту окончания допроса суда уже шли следом за вспомогательным крейсером на север под управлением призовых команд. Расторопность, проявленная при захвате, оказалась не напрасной. В продолжение столь удачного утра во второй половине дня догнали и потопили шхуну, шедшую с углем из Вакамацу в Аомори. Затем обстреляли рыбацкую флотилию у Акита, разогнав ее и вынудив бросить снасти. Когда уже стемнело, увидели слева по борту слабый источник света, возможно, ходовые огни небольшого судна, но вскоре потеряли его из вида. Несмотря на активные поиски, никого не нашли. Зато в результате всех этих резких маневров отстал и потерялся «Инаба-мару», найденный только утром у самого входа в Цугару.

Вспомогательный крейсер «Днепр» отправился к японским берегам, только проводив вместе с «Сунгари» караван транспортов. За оставшуюся половину ночи добравшись до скалы Мизи, на рассвете «Днепр» осмотрел бухту Тога. Эта небольшая, довольно мелководная гавань, несмотря на навигационные сложности, считалась вполне пригодной для стоянки небольших пароходов и миноносцев.

Врезаясь в берег более чем на полмили, она имела примерно такую же ширину на входе. Но судоходная часть прохода была вдвое меньше из-за отмели, далеко отходившей от южного мыса. Ее внутренний рейд довольно хорошо закрывали от волны и ветра с моря два скалистых островка и россыпи рифов.

Толстобокому «Днепру» ни в бухте, ни вблизи нее было не повернуться, поэтому для осмотра пришлось поднять аэростат. Однако хлопоты оказались напрасными. Даже с воздуха никого, кроме рыбацких фуне и прочей подобной мелочовки, не увидели. Убедившись, что гавань пуста, «Днепр» двинулся на север, осматривая побережье. Шар не опускали, так как попутный ветер позволял держать ход в двенадцать узлов. Этого было вполне достаточно, чтобы успеть проверить весь отведенный крейсеру участок.

В бухте Китоура обнаружили и обстреляли два небольших парусных судна. Поскольку аэростат больше не спускали, чтобы иметь возможность заранее обнаружить возможную опасность, такая тактика сразу и окончательно лишила «Днепр» возможности взять хоть какой-то приз. Столь броскую «вывеску» японцы замечали издалека, успевая спрятать что поменьше, а большое выпихнуть в море.

На подходе к мысу Когензаки с воздуха обнаружили около десятка парусных судов, бегущих на запад, прочь от берега. Крейсер двинулся им наперерез, поспешно начав выбирать привязной трос аэростата. Но на это требовалось время. Только спустя почти полчаса, застропив его на палубе, получили возможность дать максимальные пятнадцать узлов. Но шанс уже был упущен. Успели догнать лишь один парусник, потопленный артиллерией после снятия экипажа. Остальные рассыпались по горизонту и пропали из вида, пока возились с этим, так и оставшимся единственным.

Осознав, что до ночи догнать больше никого не получится, повернули к входу в пролив Цугару. Взятые пленные не говорили ни по-английски, ни по-немецки, ни по-французски. Так что только утром, когда уже благополучно вошли в гавань Хакотдате и вызвали переводчика, от них узнали, что упустили караван зерновых шхун из Аджигасавы. Там они грузились рисом и пшеницей, выращенными в обширной долине реки Иваки. Всего их было более трех десятков. То, что видели с «Днепра», являлось уже хвостом убегавшего большого каравана.

Если бы не висевший высоко в небе шар, с тридцати миль замеченный с поста на мысе Когензаки, рейдер застал бы его весь под берегом или перехватил на отходе. Слабым утешением было то, что к моменту получения известия о появлении у побережья крупного парохода с аэростатом часть японских судов еще не закончила погрузку и ушла с полупустыми трюмами.

Четвертый вспомогательный крейсер «Сунгари», все еще не получивший новую станцию беспроволочного телеграфа взамен разбитой своей же артиллерией, действовал в непосредственной близости от западного входа в пролив Цугару. В течение дня 3 октября он спускался к югу от западного устья Цугару вплоть до уже опустевшей Аджигасавы. Никого обнаружить не удалось, включая и «Днепр», в расчетное время встречи еще гонявшийся за рисовыми шхунами много западнее назначенной точки рандеву.

Это встревожило командира рейдера капитана второго ранга Македонского. Не имея радио и не видя никого из своих на горизонте, ему не оставалось ничего другого, как вернуться в пролив. Развернувшись на север, дали полный ход и на закате уже огибали мыс Таппи. Благодаря такой поспешности «Сунгари» первым из всех добрался до Хакотдате. Только в порту узнали, что своим появлением у Кодомари сильно обеспокоили противника, весь день славшего тревожные депеши телеграфом без проводов. Судя по всему, столь активно трезвонившая станция стоит где-то там. И это было все, чего он смог добиться.

Когда на следующий день в штабе Небогатова обобщили рапорты командиров и подвели итоги, результаты набега признали вполне удовлетворительными. На серьезную добычу никто не рассчитывал, поэтому приведенные призы почти в четыре тысячи