– Но сказали про всех кавказцев. – Дронго покачал головой. –Как только нас обманывает один еврей, мы сразу записываемся в антисемиты, кактолько нас подводит один кавказец, мы сразу становимся ультранационалистами.Пора бы привыкнуть к тому, что среди представителей любого народа бывают ихорошие, и плохие люди.

– Наверно, – согласился Ледков, – но когда этих людейслишком много, наступает такая реакция. Вы же знаете, сколько у нас в Москвекавказцев. Наверно, несколько миллионов. И на всех рынках они. Вот у людей инаступает ответная реакция. А что касается евреев. Вы включите телевизор и попытайтесьнайти там хотя бы одного русского. Никогда не найдете. Ни среди ведущих, нисреди выступающих. А если и есть русская фамилия, то это бывший еврей. И средисамых богатых людей в нашем городе почти все представители их народа. Поэтомуих так и не любят. И я людей понимаю.

– А я нет, – жестко ответил Дронго. – Если кто-то умеетработать немного лучше, нужно стараться его превзойти, а не раздавить илиубить. И уж тем более не сваливать это на ментальность другого народа. Всегдасчитал, что националисты – тяжело больные люди. Вместо того, чтобы учиться удругих, они считают свой народ исключительным явлением. По-моему, глупо. Всегдаесть чему учиться и у евреев, и у кавказцев, и у европейцев, и у американцев, иу азиатов. И уж тем более у русских. Народ, имеющий такую великую культуру,такую литературу, такую музыку, просто не имеет право на национализм. Хотя быпотому, что вы действительно великая нация.

– Скажите об этом нашим «патриотам», – пробормотал Ледков. –Но, в общем, я с вами согласен. С одним кавказцем, то бишь с вами, я могусотрудничать и даже прибегать к вашей помощи. А с другим… с нашим знакомым Ладоя бы не сел в одну машину или за один стол. Хотя он часто оказывается вкомпаниях, где бываю и я… Что касается евреев… И здесь вы правы. Нам всем нужноу них учиться. Не могу понять, как они воспитывают своих детей. Но, наверно, вэтом есть какая-то тайна. Все умные, все толковые, и все умеют работать. У насвице-президент по финансовым вопросам Эмиль Борисович Левин – умница, можносказать, финансовый гений. Каждый раз с ним разговариваю и поражаюсь, откудатакие берутся. А отец у него, между прочим, был обычный зубной техник. Но каксумел сына воспитать.

Они замолчали. Машины медленно двигались в обычныхмосковских пробках. «Дронго» и Ледков увидели, как на светофоре мимо них прошлавысокая и красивая девушка. Она не могла видеть сидевших в салоне автомобилялюдей, но они увидели, как она улыбается летнему солнцу.

– У вашего друга Кима наверняка нет любовницы? –поинтересовался Дронго.

– Нет. Его вообще женщины мало интересуют. Я думаю, что в ихотношениях главная роль всегда отводилась Тамаре. Она была главным инциаторомих встреч и их совместного проживания. Несколько лет они жили в гражданскомбраке. Мы даже удивлялись. Такая женщина и вдруг живет с Кимом. Он не такойчеловек, чтобы кого-то отбивать или уводить. Я всегда считал, что Тамара самаушла от своего режиссера.

– У погибшего Бориса были знакомые женщины?

– Кто-то был. Но он никогда и ничего нам не рассказывал. Онвообще был человеком замкнутым и довольно мрачным. Вы думаете, что эти конвертыс номерами связаны с какой-то женщиной?

– Пока я пытаюсь понять, кто из вашего окружения мог бытьзаинтересован в смерти членов вашей дворовой команды. И ничего не могу понять.

– Я сам тоже ничего не понимаю, – признался Ледков. – Кому изачем понадобилось устраивать такое кровавое шоу? Какой в этом смысл? И еслиэто не Толик Хомичевский, то кто тогда решился на такое? И самое главное,зачем? Кому мешал Байрам? Он работал обычным охранником в санатории. Не зналникаких секретов, не занимался бизнесом, никого не трогал. Зачем его убивать?Не могу понять.

Машины въхали во двор, остановились у подъезда. Игравшие водворе дети обступили роскошные автомобили. Петунин вышел из второй машины.

– П-пойдем, – предложил он, первым входя в подъезд.

Ледков поспешил следом за ним, пропуская вперед Дронго исделав знак своему телохранителю, чтобы тот оставался у машины. Втроём они вошлив кабину лифта и поднялись на седьмой этаж. Вышли на лестничную клетку. Здесьбыло достаточно чисто и опрятно.

– Это дом ученых, – пояснил Петунин, как будто грязь вдругих домах оправдывалась отсутствием научных степеней у их обитателей.

Они позвонили, и дверь почти сразу открылась, словно ихждали. На пороге стояла высокая, худощавая женщина лет сорока пяти. У неё быликоротко остриженные волосы, немного вытянутое лицо, тонкие губы, зеленые глаза.В руке она держала сигарету. Тамара была в джинсах и в синей блузке с короткимирукавами. Увидев гостей, она чуть посторонилась.

– Добрый день, – сказала она немного хриплым голосом, –заходите, коль приехали.

Петунин вошел первым. Следом Дронго и Ледков. Тамараприщурилась, увидев незнакомца.

– Он из прокуратуры или из милиции? – уточнила она. – Хотя,судя по развороту его плеч, он, наверно, из ФСБ? Кого ещё вы задействовали,чтобы нас охранять? Или за нами следить?

– Никого, – развел руками Ледков. – Здравствуй, Тамара. И ненужно сразу на нас бросаться. Это наш друг, эксперт по вопросам преступности,господин Дронго.

– Как? – оживилась Тамара. – Как, ты сказал, его имя?

– «Дронго», – повторил Ледков. – Мы можем пройти в комнаты?

– Идите. Ким у себя в кабинете. Ким, они пришли к тебе, –крикнула жена и добавила: – Я, кажется, что-то о вас слышала, господин Дронго.Так вас называют?

– Обычно так, – улыбнулся он, проходя по коридору.

В этой квартире самая большая комната была кабинетомхозяина. Он сидел за столом и листал какую-то книгу, поправляя очки. Когдагости вошли в его комнату, он наконец поднял голову. Улыбнулся. У него былидобрые и немного уставшие глаза. На нём была клетчатая рубашка и вельветыебрюки коричневого цвета. В кабинете царил тот беспорядок, который бывает обычноу творческих людей.

– Входите, ребята, – встал он из-за стола, поправляярастрепавшиеся волосы. Он пожал руки Петунину и Ледкову. Представился Дронго:

– Ким Сипаков. Извините, что я принимаю вас в кабинете.Здесь такой беспорядок.

– Меня обычно называют Дронго, – сообщил гость.

– Ничего страшного.

– Садитесь, – показал им на диван и два глубоких креслахозяин квартиры, – садитесь, ребята, и рассказывайте, какую пакость вы мнеприготовили. Про ваших незадачливых охранников я уже знаю. Ещё немного, и онисмяли бы в лепёшку нашу машину. Хорошо, что всё так обошлось.

– Они должны были тебя охранять, – сказал Ледков,устраиваясь в одном из кресел. «Дронго» сел на диван. Рядом уселся молчаливыйПетунин.