Парень подъехал к своему дому, мирно спящему в ночной тиши, и еще несколько минут задумчиво изучал расстилавшийся перед ним двор. Руки-ноги налились неподъемной тяжестью, лишний раз двигаться не хотелось.

— Поздно уже, спать пора, — вздохнул наконец и собрался было выбираться из теплого салона на холодный ночной воздух, как отвлекся на возникшие из-за угла дома фары автомобиля, световым кругом очертившие двор. Что-то внутри непроизвольно заставило сжаться в тугую пружину и замереть на месте.

Дверцы машины оглушительно прохлопали в ночи, перекрывая веселые голоса прибывших. Темные тени скользнули к подъезду и материализовались в полоске падающего из подъездного окошка света. Три парня, две девушки, оживленно переговариваясь, посмеиваясь, чуть ли не в обнимку, скрылись в зеве подъезда. Воронову даже показалось, что он услышал, как в пакете звякнули бутылки. Интересно, к кому вся эта развеселая компания пожаловала? Уж не к его ли соседкам снизу?

Двустворчатое окно как раз под окном его кухни призывно засветилось. В ярком прямоугольнике возник девичий силуэт, быстро задернувший шторы. Саша даже не успел понять, кто засветился у окна.

Внутри глухо заворочалось недовольство, грозящее постепенно перерасти в злость — а не держат ли его за дурака? Здравый смысл невнятно нашептывал на ухо, что для молодых девчонок, студенток, совершенно естественно встречаться с парнями, пусть даже и ночью, пусть даже у себя в квартире, если они свободные. Если…

Янка ему ничего не обещала, но Воронов уже как-то привык считать, что она его девушка. Или его будущая девушка. Ведь ухаживания она принимала, на свидания ходила, целовать себя позволяла. А то, что у них дальше поцелуев не зашло, так это только потому, что она дала ему понять, что не готова. Вот он и ждет, как лох последний! Он ждет, а кому-то и ждать не нужно!

На темном полотне здания загорелось еще одно окно, как раз над окном квартиры Янки и ее подруг, его окно. Он уже как-то подзабыл, что спрятал у себя дома девчонку-беглянку, чья судьба находилась целиком и полностью в его руках. От решения, которое он должен принять завтра, будет зависеть многое. Как минимум, ее жизнь, чего уж греха таить. После сегодняшних «выступлений» Мишани, последние надежды, что Сашку отпустят, таяли с молниеносной быстротой.

Она не спала. Когда Воронов поднялся к себе в квартиру, с трудом удержавшись от искушения наведаться в гости к соседям снизу, Саша сидела, забравшись с ногами в кресле, кутаясь в плед. Верхний свет в комнате был погашен, лишь из кухни кривым пятном на полу лежал световой луч.

— Чего не спишь? — негромко спросил парень и аккуратно, стараясь не греметь, положил ключи на полку в прихожей. В квартире царила обманчиво-умиротворенная атмосфера, спугнуть которую не хотелось. Она словно уравновешивала, успокаивала ураган из двойственных чувств и противоречивых мыслей внутри.

— Что со мной будет? — на Воронова уставились влажно темнеющие в полумраке комнаты глаза-горошины. Из них словно изливались наружу тревога и беспокойство, перемешанные со смутным страхом грядущего дня. Девчонка спрашивала прямо, открыто и ждала такого же откровенного ответа.

Саша пожал плечами.

— Не знаешь? — голос гостьи задрожал на секунду, но быстро снова выровнялся. — Они меня убьют?

Видимо, она уже смирилась с тем, что этот мент непременно отдаст ее им, и даже не рассматривала другого варианта. Закусив губу, она с напряжением вглядывалась в хранившего болезненное молчание парня, пытаясь по каким-либо мельчайшим признакам выцарапать, подарить себе крошечную надежду на спасение.

— Никто тебя не убьет! — буркнул грубовато себе под нос Саша и, скинув резкими, порывистыми движениями куртку, скрылся в туалете. Сбежал, будучи не в силах выносить ее загнанного взгляда. И язык не поворачивался врать о том, что все будет хорошо. Даже если он вздумает отправить ее куда-нибудь подальше от Москвы, ее тут же снимут с любого рейса сотрудники линейных отделов полиции. Долго ли разослать ориентировку на человека? Хрен его знает, вдруг она уже в розыске? ***, ну неужели нет для нее никакого иного выхода? Для нее и для него?

Утром Воронов проснулся от неясного шума в подъезде. Вроде бы и ничего необычного — уж больно говорливая и громкоголосая бабулька проживала снизу, но в этот раз на площадке она «выступала» не одна. Хор из нескольких женских голосов, причем с хорошими такими истеричными нотками, агрессивно сотрясал воздух.

Опер, кинув взгляд на свернувшуюся клубочком девушку на своей кровати, быстро выбрался из-под одеяла, впрыгнул в джинсы, на ходу по дороге в ванную натянул на себя футболку, щелкнул выключателем. «Утренний туалет» не занял у него и десяти минут. Не заглядывая на кухню и не отвлекаясь на завтрак, Саша так же споро обулся, накинул на себя куртку и вышел в подъезд.

Этажом ниже было целое столпотворение. Тут и горластая соседка «выступала», и еще какая-то незнакомая Воронову женщина средних лет гневно и бурно отчитывала смущенно переминающихся с ноги на ногу девчонок, соседок Яны. И сама Яна была тут же, опасливо выглядывала из-за плеч подружек. У самой лестницы, облокотившись о перила, молчаливо стоял худощавый мужчина в потертой куртке и кожаной кепке и хмуро пялился на голые девичьи ноги в тапочках с пушистыми помпонами — на обеих подружках Яны были очень короткие халатики из блестящей ткани, которая никак не хотела держаться на тоненьких поясках на талии.

— Да и выглядят они как «прости-господи»! — с чувством махнула рукой в сторону девушек соседка-бабулька, видимо, подводя итог всей беседе. — И ведут себя соответственно!

— Слушай, ты что несешь?! — возмутились больше не смущающиеся подружки. — За языком следи! — одна из них даже воинственно двинулась в сторону гостей, желая отстоять поруганную честь.

— Да я уже не первый раз получаю жалобы о ваших гульбищах, — резко пресекла ее наскок незнакомая Воронову женщина. — По-моему, я вам сразу сказала, чтобы никаких жалоб от соседей!

— Гнать их нужно отсюда, — гневно подал голос и мужчина. — Устроили тут притон. Что ты ждешь, Люба?

— Да, — согласилась с ним Люба и, коротко взглянув на часики на запястье, вынесла свой вердикт: — В два часа я приду за ключами, до этого времени чтобы освободили квартиру!

Девчонки, задохнувшись от неожиданности, принялись наперебой спорить с хозяйкой квартиры, уверяя, что это незаконно, несправедливо и бесчеловечно, втирали еще что-то в свое оправдание, но Воронов не стал больше слушать. И так мужик в кожанке начал посматривать на него косо — мол, что ты тут подслушиваешь. Криво улыбнувшись посторонившемуся мужику, опер спустился по лестнице. Выйдя из подъезда на улицу, набрал Яне смс:

— Проблемы? Помощь нужна?

В голове уже разложился нехитрый план — предложить Яне перекантоваться пока у него. А может, и не пока… А может, и насовсем… Хм, только кровать у него сейчас занята…

— Бабка-дура! Из-за нее теперь квартиру искать! — прилетело ответное сообщение от Яны. — Еще и с девчонками поругалась, — на эмоциях она была необычайно словоохотлива. — Не хочу с ними больше!