Федор отзвонился в комендатуру: все же нарушение границы, пусть и воздушное, и он обязан о нем доложить.

Дежурный записал время пролета и даже модель.

– Откуда марку самолета знаешь?

– В училище изучал, – буркнул Федор.

Злость пробирала его до самых печенок. Летают не таясь, белым днем, как над своей территорией! Ох, боком выйдут Красной Армии эти полеты! Но выше головы не прыгнешь. Наверное, есть указание сверху – чужие самолеты не обстреливать и наши истребители не поднимать. Но ведь немцы с каждым днем все больше наглеть будут.

Но история на этом не закончилась. Часа через два прибежал из деревни подросток.

– Пан офицер! – паренек мял в руке старую шляпу, доставшуюся ему от родственников.

– Слушаю…

– Меня Грынь послал, председатель сельсовета. За околицей на лугу самолет сел германский. Большой, с крестами… Летчики ихние вокруг ходят, нашим девчонкам шоколадки дали. Не хватало еще, чтобы их самолеты у нас садились!

– Воропаев, Чиндяйкин, седлать коней! – распорядился Федор. – Моего тоже!

О посадке самолета он тут же доложил в комендатуру.

– Прямо у деревни сели? – удивился дежурный. – Не было раньше такого… Сейчас начальнику комендатуры доложу.

Через минуту в трубке раздался щелчок.

– Сумароков на проводе. Ты вот что, Казанцев… Лично осмотри. Если самолет и в самом деле сел, экипаж задержи. Но силу не применяй, сделай это деликатно…

– Так ведь они наверняка с оружием!

– Не трогай! Но и взлететь не давай. Вдруг у них неисправность? Загорулько подъедет, жди.

– Это в деревне, где перестрелка была, Чусь называется.

– Да понял я… На твоем участке только два населенных пункта – Чусь эта и село Михалки. Конец связи.

Федор с бойцами сели на коней и галопом поскакали к деревне.

Издалека еще Федор увидел – «Юнкерс» на лугу сидит, хвостовое оперение над крышами возвышается.

Подскакали.

Возле самолета три немца в летных комбинезонах и при пистолетах в кобурах.

Федор соскочил с коня и в приветствии вскинул руку к козырьку фуражки:

– Начальник погранзаставы лейтенант Казанцев. Почему границу нарушили?

Произнося это, Федор, однако, сомневался, поймут ли его. Говорит-то он по-русски, немецкого не знает, разве что усвоил из кинофильмов несколько фраз вроде «Хенде хох!» или «Гитлер капут!».

Но вперед выступил командир экипажа, на вид – старше всех по возрасту.

– Обер-лейтенант Йоган Пицц. Заблудились мы. Штурман молодой, сели на вынужденную посадку.

По-русски он говорил чисто, без акцента – как на родном языке. Но глаза наглые, презрительно сощурены. Дать бы ему по морде, спесь сбить, да нельзя.

– Сейчас приедут представители моего командования, разберутся. А до той поры прошу всех сдать личное оружие.

Командир экипажа отдал приказ по-немецки, первым достал из поясной кобуры свой пистолет и протянул его Федору. За ним последовали остальные члены экипажа.

Первый раз в жизни Федор держал в руках немецкий пистолет. Огромным желанием было покрутить оружие в руках, повнимательнее рассмотреть его, но он рассовал все три пистолета по карманам.

С сорокового года, после захвата Польши, немцы стали регулярно нарушать наше воздушное пространство. С одной стороны – гражданские суда «Люфтганзы», осуществлявшие полеты по линии «Москва – Берлин». Самолеты оснащались скрытой фотоаппаратурой большого разрешения, а вместо миловидных стюардесс пассажиров обслуживали молодые и крепкие стюарды с военной выправкой. Экипажи самолета интересовали не только военные объекты – рейсовые самолеты отклонялись от воздушного коридора и фотографировали все.

С другой стороны, абвером задействовались военные самолеты группы Теодора Ровеля, обер-лейтенанта вначале, доросшего затем до оберста.

Группа состояла из четырех эскадрилий. Первая базировалась в Кракове, вторая – в Бухаресте, столице союзной Румынии, третья – на аэродроме Халенна в Финляндии. Группа Ровеля была оснащена как гражданскими самолетами типа «Ю-52», так и военными типа «Не-111» или «ДО-215В». Гражданские самолеты группы имели опознавательные знаки и раскраску «Люфтганзы», а пилоты во время разведывательных полетов носили униформу «Люфтганзы». В случае аварийной или плановой посадки в СССР они заявляли о неисправности или штурманской ошибке – заблудились. В итоге к июню 1941 года немецкое военное командование имело панорамные снимки и карты всей приграничной полосы СССР на глубину 250–300 километров.

На белорусском направлении действовала вторая эскадрилья группы Ровеля, и возглавлял ее обер-лейтенант Карл Эдмунд Гартенфельд. Задачами эскадрильи была авиаразведка, аэрофотосъемка и заброска агентов парашютным способом. И, как правило, в неблагоприятных погодных условиях, ночью и при сильной облачности. Высокая квалификация пилотов и штурманов позволяла производить выброску с высокой точностью и отклонением от цели не более восьми километров.

Но сейчас произошла накладка. Самолет был гражданским, имел опознавательные знаки и номера «Люфтганзы», а экипаж был вооружен и в летных комбинезонах люфтваффе.

Федор сразу уловил несоответствие, о чем и доложил подъехавшим командирам.

На «эмке» к самолету подъехали двое – Загорулько из погранкомендатуры и командир из НКВД. Их принадлежность не оставляла сомнений: краповый оттенок околыша фуражки и такого же цвета петлицы, на которых красовались шпалы. Майор, стало быть.

После доклада Федор отдал Загорулько пистолеты экипажа.

– Что думаешь, лейтенант? – спросил его майор НКВД.

– Разведка. Иначе зачем гражданским пилотам пистолеты? И морды у них наглые…

– Про морды отставить, их к делу не пришьешь.

– Нельзя их отпускать, товарищ майор, они из абвера.

Абвер (от немецкого Abwehr – оборона) был создан в Германии в 1921 году, как армейская разведывательная организация. После прихода к власти нацистов руководителем абвера стал капитан первого ранга Вильгельм Канарис. При нем абвер многократно вырос, расширил свои функции и стал конкурировать с СД и гестапо. Хотя СД находилась под руководством Гейдриха и отвечала за политическую разведку, а гестапо во главе с Мюллером – за расследование государственных и политических дел, за аресты и следствие.

Задачами абвера была разведка и контрразведка, а главными целями – Англия, Франция и СССР. После создания 4 февраля 1938 года Верховного командования вооруженных сил – ОКВ – абвер вошел в его состав, как Управление разведки и контрразведки «Заграница абвер». Состоял он из пяти отделов.

«А-1» возглавлял полковник Ганс Пиленброк. Отдел занимался организацией агентурной разведки за рубежом и делился на двенадцать подотделов по географическому признаку.